Предел – только небо. Книга 1. Земля

– Пожалуйста, – театрально подыграла та. – Ева, приятно познакомиться, – широко улыбнулась блондинка.

Лили обработала руки и вылила флакон флюзола на изувеченную поверхность ноги. Рана сильно пенилась, значит, грязь все-таки попала на пораженный участок.

Я присела на коленки рядышком с сестрой, достала из сумки ватные диски и палочки, начиная осторожно убирать лишнее с поверхности раны. Минуты две мы с Лили колдовали над парнем, вкололи ему антибиотик, нанесли гель с антисептиком, склеили с помощью медицинского клея края кожи и наложили повязку самофиксом. Ева все это время была рядом, сжимая руку брата в своих ладонях. Она зачарованно смотрела на наши действия, будто наблюдала чудодейственное спасение, в которое не могла поверить. На лице ее играли разные гримасы. Когда рана пенилась, Ева сожмурила глаза, словно это ей делали перевязку; когда клеили края кожи, она прищурилась, серьезно наблюдая за каждым движением брата, будто ожидала, что он в любую секунду может очнуться. Напоследок Лили помогла обработать флюзолом коленки блондинки и мои.

Где-то на севере полыхнуло бездонное яркое пламя. Звук удара был глухим, почти незаметным. Взор невольно устремился в направлении сияния. В луче прожектора, осветившего ночную землю на мгновение, я увидела маленькую девочку, хватающуюся рукой за дерево. Эта картина была подобна грому, что разбивает сердце на маленькие кусочки. Даже дышать стало тяжело. Не думая о последствиях своего передвижения по лесу, я рванула к малышке. Она была не на много младше Лили. Ее каштановые волосы рассыпались по земле, словно она была украшением этого места. Кукольное личико было измазано в грязи и крови. Плюхнувшись перед ней на колени, я осторожно подняла ее голову и положила к себе на ноги. Изо рта малышки шла кровь. Это самое худшее, что я могла сегодня увидеть: на моих руках умирал ребенок. В животе ее была огромная дырка. Девочка пару раз взмахнула ресницами, сплюнула алую кровь и закрыла глазки. Сказать, что слезы меня душили – ничего не сказать. Я будто умирала вместе ней. Зло запустило в мое сердце свои лапы. И я не противилась этому. Сердце кольнуло несколько раз, отчего коварная дрожь побежала по телу.

Лили неожиданно присела рядом, убрала голову девочки с моих ног и посмотрела доверчивым взглядом в мои глаза.

– Не ожесточайся, Анна. Не нужно. – Сестренка взяла меня за руку и отвела в сторону от умершего ребенка. – Я люблю тебя. Ты же это знаешь? – улыбнулось мое солнышко. Я кивнула в ответ. – Ты нужна живым здесь и сейчас, – утерла она мне нос. – Нам нужно положить брата Евы в машину. – И невольно последовала за сестрой.

Я открыла дверь электромобиля и только тогда сообразила, что сзади у нас еще один раненный пассажир.

– Кирилл, не могли бы вы немного потесниться, – благородно попросила Лили. Ее слова немного ободрили меня. – У нас еще один пострадавший, – указала девочка на парня, лежащего на земле.

Кирилл сел полу-боком, облокачиваясь спиной на заднюю дверь электрокара. Раненную ногу он оставил на сиденье. Я видела, что движения ему давались с трудом, но продолжала упорно наблюдать за действиями раненого без единого желания помочь, но с великим удовольствием хотела досмотреть сцену до конца. Второго парня мы с Евой также облокотили на дверь, подстелив подушку под голову.

– Это вам, – протянула я Кириллу еще одну подушку.

– Спасибо, Анна, – поблагодарил мужчина, забирая у меня дар. Его руки были такими горячими, что я не на шутку засуетилась. Конечно, на улице было около сорока градусов, но у мужчины наблюдался жар.

Я обошла электрокар и открыла дверь с той стороны, где сидел Кирилл.

– У вас температура, – с долей испуга констатировала я. Я потрогала его шею и тело – его начинало лихорадить. – Кирилл, мне необходимо вколоть вам антибиотик и посмотреть еще раз вашу ногу. Но мне действительно очень нужна ваша помощь: вы должны не потерять сознание на этот раз. – Кирилл кивнул в знак согласия и дрожащими рукам расстегнул первые пуговицы рубашки, стягивая ее вниз.

Я набрала лекарство в шприц, уколола Кирилла в плечо и неожиданно для себя изобразила широкую дурацкую ухмылку. Мужчина сделал усилие взглянуть на меня ослабевшим взором, в котором прочиталось великое смущение. Эти омутом окутанные глаза мне доверяли. Я это видела.

– Сейчас станет немного легче, – продолжала я наблюдать за смущением Кирилла, сочувствуя ему в этот момент каждой клеточкой своей души. Может просто устала от потрясений. Не было сил бороться. – Сможете вытянуть ногу?

– Да, – ответил Кирилл, голос которого, не переставая, дрожал. Оторвав от моего лица смущенный взгляд, парень попытался облокотиться на сидение, но отсутствие сил не позволяло ему менять положение; тело то и дело выдавало его плохое самочувствие, дрожь и слабость.

– Кирилл, не двигайтесь, – остановила я рукой, помогая парню облокотиться на подушку. Медленно отодвинула переднее сидение и присела на пол электрокара сзади. – Почему вы не сказали, что плохо себя чувствуете? – язвительно спросила я, размачивая био-бинт, который мы с Лили наложили на голень.

– Не хотел вас беспокоить, – вновь с долей смущения ответил Кирилл, пытаясь неумело играть мимикой лица, но явно испытывал дискомфорт при каждом движении.

– Лучше конечно умереть от гангрены, – еще больше давила я, распылив флакон антибиотика и дезинфицирующего средства на поврежденную кожу после того, как расклеила рану с помощью корректора.

– Я не мог, – тихо прошептал парень. – Вам было не до меня, – еще тише сказал он.

Когда я закончила перевязку, вновь склеив края раны и зафиксировав голень био-бинтом, Кирилл взял мою ладонь в свои руки. Странная дрожь змейкой пробежала по всему телу от одного лишь касания. И абсолютно точно была уверена, что мужчина испытал похожее ощущение. Я посмотрела ему в глаза, но ни слова не сказала.

– Благодарю вас, Анна! – наконец опомнился очарованный Кирилл и выпустил мою ладонь. Я махнула ресницами, подложила ему еще одну маленькую подушку под спину и закрыла дверь электрокара.

Почему-то я никак не могла отделаться от ярких и столь явно продолжающих колоть мою кожу ощущений его прикосновения. С неким непониманием от того, что только что произошло, я подошла к Еве, вальяжно облокотившейся на капот электромобиля.

– Здесь оставаться опасно, – заговорила первой девушка.

– Двигаться еще опасней, – дала я резкий ответ. – В такой тьме даже сам черт может пропасть без вести. И фары не помогут. – Ева сморщила носик и устремила свой взор в темную пучину ночи. Без слов было понятно, что спорить девушка не собиралась, к тому же средство передвижения принадлежало мне, поэтому смысла припираться друг с другом не было.

– Анна, – неожиданно вырвал меня из раздумий голос Евы. – Предлагаю кому-то одному из нас не спать. Ты передохни первой, а потом сменишь меня, – ласково попросила девушка. – Пока силы есть, я останусь снаружи.

– Хорошо, – ответила я, открывая дверь электромобиля, соглашаясь с предложением. Это были неизбежные меры предосторожности. На всякий случай я активировала датчик движения.

Я посмотрела на сестренку, скрутившуюся калачиком на сиденье. Потом медленно перевела взгляд на Кирилла. Сейчас, когда он находился под воздействием лекарств и крепко спал, я смогла целиком рассмотреть раненного парня, не задумываясь, что кто-то сможет мне помешать. Его руки небрежно развалились на сиденье, подкачанное тело сгруппировалось в полусидящем положении, свисающие темные волосы чуть прикрыли глаза и лоб. Я утвердилась, что внешне Кирилл был весьма привлекателен, но бледен и слаб. С минуту я поистине глазела на неприлично красивого мужчину и в какой-то мере любовалась им. Лицо его казалось знакомым, но я не могла вспомнить, где могла его видеть. Да еще и это приятное чувство внутри, словно меня ударило током, когда он взял меня за руку, до сих пор будоражило мою душу. Так бывает, когда есть какая-то связь между людьми.

«Что же в тебе такое есть, что так тронуло меня?» – задала я себе мысленный вопрос. Я в полном смысле этого слова заставила себя отвернуться от Кирилла. И чтобы отвлечься от вихрей ощущений и мыслей, достала из сумки телефон. На засветившемся экране появилась моя с Игорем фотография.

– Игорь… – тихо выдохнула я его имя вслух. Слезы подступали, в горле образовался огромный комок. Замерев от удушающего чувства, я старалась всячески подавить слабость, чтобы не разрыдаться вновь. Смахнув рукой фото с экрана, я открыла карты. Конечно, без передачи данных со спутников и без интернета наше местоположение было не определить, но все равно настойчиво пыталась понять, в какой именно точке мы находимся. Сна не было ни в одном глазу. И чтобы не возвращать себя в счастливые воспоминания о прошлом, вышла из электромобиля на улицу.

– Не спится? – усмехнулась Ева, поднимая на меня глаза.

– Не могу расслабиться в такой ситуации, – обреченно ответила я, присаживаясь рядом с девушкой. – Вот ведь как бывает, – прикрыла я на мгновение глаза. – Сплю в парке Лосиный остров, – хмыкнула я, сама не веря в то, что происходит.

Ева без эмоций продолжала смотреть в пустоту.

– Знаешь? – призадумалась девушка, продолжая смотреть вдаль. – Мы ведь не из Москвы. Приехали с братом на фестиваль, посвященный работам великих художников разных эпох. Марк пишет картины, – пояснила Ева, с великой гордостью произнося имя брата. Голос ее был тих и спокоен. – Я даже не поняла, как мы очутились в этом лесу.

Я несколько раз моргнула. Не понимаю, зачем начала разговор, но совершенно точно не хотела услышать историю жизни этих людей. Не нужно мне было знать их имена, чем они увлекаются и занимаются. Мне жизненно необходим был только мой собственный небольшой мирок. Я вовсе не собиралась сейчас ни с кем сближаться. Единственный верный путь – перестать чувствовать, сбросить ответственность со своих плеч, остаться нам с Лили вдвоем. Мне просто захотелось, чтобы меня оставили в покое. Ведь в таком случае у нас с сестрой намного больше шансов выжить, покинуть эту планету. И вообще, какого черта меня понесло спасать этого мальчика? Что за идиотская жалость к ситуации этой девушки тогда проснулась во мне? Благодаря своей сердечности и слабости у меня теперь в машине двое раненых мужчин. Вот так опора для женщин! Разве это правильно? Вместо стремления бежать вперед мы теперь занимаемся врачеванием, уколами и перевязками. Я не могу сосредоточится, потому что в ушах всегда то голос Евы, то боль Кирилла; и эти его бездонные глаза.

– Куда путь держите?

– Что? – переспросила я, потому что запуталась в своих раздвоенных ощущениях и мыслях.

– Что собираешься дальше делать?

Я посмотрела завороженно на Еву и не понимала, сказать ей сейчас правду или красиво солгать. Моя растерянность – мой враг. Поэтому я глубоко вдохнула, закрыла глаза и сосредоточилась на частичной лжи.

– Нужно уехать из Москвы.

Ева как-то вычурно и по-детски похлопала меня по плечу, расплываясь в натянутой улыбке.

– Спасибо за то, что помогла мне спасти брата, – чувственно поблагодарила девушка. – Я не знаю, что происходит, почему не работает теле-связь и как быть дальше, но чувствую, что одной мне не справиться, – продолжала парировать Ева. – Не знаю, как отблагодарить тебя. Правда, не знаю.

Жалость вновь опалила своим влиянием. Я прикусила губу и сощурилась: да так, чтобы мне стало больно. Нельзя все время разламывать себя на куски, растрачивать себя на ненужные пререкания с самой собой. В противном случае я останусь на месте.

– Мне не нужна благодарность, Ева. Рада была помочь, – грубо осеклась я, не желая более продолжать беседу.

Ева томно обратила свой взор на меня, пытаясь понять мои чувства, но я плотно закрылась в скорлупе, вглядываясь в черную пустоту лесной чащи, откуда изредка были видны деревья во время вспышек, периодически трещала земля и били фонтаны из-под земли.

– Неудобная у тебя обувь, – со смешком язвила Ева, указывая глазами на мои ноги.

– Сама не знаю, как еще до сих пор стою на ногах, – призналась я. – Сегодня был слишком тяжелый день, – добавила я.

– Мягко сказано! – в унисон с еще одной вспышкой на западе прозвучал уставший голос Евы. – Словно планета Земля погибает.

Это напоминание отразилось дрожью во всем теле. Ведь я четко осознавала, как мало времени у нас осталось. Добраться до аэродрома и улететь на космодром Байконур – это задача номер один в моем списке. Я знаю. Я верю. На другой планете есть жизнь. Что-то внутри мне подсказывало, что я не ошибаюсь. Я на правильном пути. Ведь не зря же на протяжении шестидесяти лет ученые твердили об экологических катастрофах, разрушении земной коры, глобальном потеплении, уничтожении планеты, открытиях в области жизни за пределами земли. Как бы сейчас помог интернет! И слова Игоря звучат в ушах, направляя мои мысли в правильное русло.

– Значит, житель модной столицы? – подмигнула мне Ева, опять вытягивая меня из размышлений.