Когда он ушёл

Когда он ушёл
Светлана Перегонцева

Никогда не тревожьте души умерших…Особенно, если человек сам решил уйти из жизни. Даже если это любимый человек. Ведь, создавая невидимую нить между миром живых и миром умерших, вы рискуете оказаться у черты жизни и смерти. Эта красивая, но холодящая душу история – яркий тому пример.Захватывающая история, которая точно не оставит вас равнодушными, зацепив потаённые уголки вашей собственной души.

Светлана Перегонцева

Когда он ушёл

«И дам тебе ключи Царства Небесного: и что? свяжешь на земле, то? будет связано на небесах, и что? разрешишь на земле, то? будет разрешено на небесах.»

/от Матфея 16:19/

Пролог

Думаете, что для человека, живущего на земле, всё заканчивается вместе с последним вздохом…?

Я тоже так думала когда-то…

Но теперь я точно знаю, что нет…

…Для кого-то в этот момент всё только начинается…

Часть первая.

…Облезлые стены в ванной комнате…

«Что за грязная, тёмная квартира с узким коридором и тёмным светом?!..»

«Наверное, потому что эта тусклая лампочка горит в коридоре, а в ванной – какой-то серый плафон, едва пропускающий свет…»

«Что я делаю в этой незнакомой и жуткой квартире…? Как я здесь оказалась, чёрт возьми…!»

Пока в моей голове пролетали все эти мысли, я увидела Владимира, как всегда с сигаретой, зажатой в зубах…

«Боже, какой он всё-таки харизматичный, не похожий ни на кого другого!» – успела подумать я, прежде чем увидела, что он тащит за собой за руку какую-то полупьяную развязную женщину.

«Кто это баба?!» – почти крикнула я, но голос почему-то тонул в каких-то посторонних звуках.

«Ха! Не твоё дело!» – сказал Владимир, глядя почти сквозь меня, куда-то вдаль.– Ты же отказалась пойти со мной! Вот теперь она будет моей спутницей…Хотя, у тебя ещё есть немного времени, чтобы подумать…»

…Воздуха не хватало – меня словно кто-то держал за горло, и я задыхалась…

…Глубокий вдох – я сижу на кровати в спальне, в кромешной тьме и пытаюсь вдохнуть и выдохнуть, чтобы начать дышать.

Стук в углу на туалетном столике раздаётся так громко в этой кромешной ночной тишине, где слышен лишь мой хрип, что выдох получается сам собой, словно кто-то ударил мне по спине между лопаток. Я словно выплюнула этот ком воздуха и задышала.

Я включила ночник. Так и есть: его фото в рамке, стоявшее на ночном столике, как обычно, после таких встреч, лежало на полу, изображением вверх, смотря на меня. Стекло было разбито вдребезги. Он улыбался своей улыбкой с ухмылкой, глядя на меня с фотографии.

Это был тридцать пятый день с момента его смерти. Вернее, тридцать пятая ночь, когда он приходил за мной, но каждый раз я оставалась здесь, а он уходил, разбивая стекло рамки, в которой было его фото…

Часть вторая.

Телефонный звонок раздался через три часа после собеседования: «Я беру Вас на работу. Выходите завтра».

Я и без этого звонка знала, что он меня возьмёт. И не только на работу.

Это было очевидным: когда я вошла в его кабинет для собеседования, в открытое окно, под раскатистый звук грома, влетела птица. Воробей.

Женщина, сидевшая рядом с Владимиром, сказала «Ну надо же, прям знак какой-то…»

Гром был за окном, но молния словно влетела в кабинет, обжигая и меня, и Владимира.

Я знала, что он позвонит.

Не только потому, что я была крутым специалистом, которого он искал.

Он позвонил мне, потому что тот воробей был душой, которая прилетела ко мне навсегда и объединила нас…

И когда прогремел гром, раскатываясь вместе с молнией по кабинету, я поняла, что имела в виду старая цыганка, взявшая мою руку в свою, чтобы погадать… Это было десять лет назад, на привокзальной площади. Цыганка, в ужасе отпрянувшая, едва взглянув на мою ладонь, сказала тогда: «Бедовая ты… да и сама знаешь лучше меня… в тридцать три года всё случится, девонька… да ты сама знаешь… всё знаешь…» – глаза цыганки были полны страха… Крикнув что-то своим, она отпустила мою руку, и все цыгане быстро исчезли с площади…