– Тогда, почему она ушла от него? Разве одной лучше, да еще с двумя детьми?
– Наверное, не лучше. Однажды, я слышал, как она плакала ночью в деревне. Там стены тонкие, все слышно. Утром я прямо ее спросил о разводе – зачем? Она ответила, что ждет принца. Представляешь? Вера, и принца? Эта женщина, которая бросила в мужа топор и проломила дверь.
– Она бросила в Юру топор?
– Это когда они разводились. Времена были страшные. Он настраивал Анютку против Веры. Та, недолго думая, нашла в кладовке топор и швырнула им в мужа. Можешь представить? Вера, такая хрупкая, нежная, берет огромный топор и со всего размаху швыряет в человека. Дверь – хрясь, и получилась дыра. Хорошо, что Юрка вовремя нагнулся, а то бы дыра была в его башке.
– Она могла его убить.
– Она бы убила. С ее характером… Что угодно могло бы произойти.
– Почему-то такие женщины нравятся мужчинам? Странно все это.
Я удивилась, когда он ответил. Неужели я озвучила мысли вслух?
– Никому она не нужна. Три года уже прошло после развода. Она, наивная, думает, что найдет принца. Только не один принц не клюнет на такую… Даже не знаю, как ее назвать. Вроде не плохая девчонка, но жесткая.
– Она скрытная.
– Да уж. И пьет, как мужик.
– Кто? Вера?!
– Она может выпить литр водки и не сломается. Раньше, в студенческие времена, мы вместе тусили. Я, Верка, Юра и Лиза. Часто мотались по клубам или зависали дома. Брали бухло и отрывались всю ночь. Я сразу ломался. Лиза и вовсе мало пьет. А Юрка с Верой допивали до дна. Он уже был в косяк, а она – огурчик. Даже могла не закусывать. Сильная. Вся в отца.
– Я думала, она похожа на тетю Любу.
– Характер в маму, но организм отцовский.
– Я ни разу не видела ее пьяной.
– И не увидишь. Сейчас она редко выпивает. А потом, она не пьянеет. Ты даже не догадаешься, что она под градусом. Ей надо выпить ведро, чтобы хоть немного окосеть.
– Ты прав, – снова начала я хандрить. – Где я увижу ее пьяной? Мы никогда вместе никуда не ходили, общаемся только на работе и по пути домой.
– Маш.
– А?
– Тебе повезло с подругой.
– Ты так думаешь?
– Я хорошо ее знаю.
– Я тоже хочу ее узнать.
– Тогда, не раскисай. Лучше позвони ей, а то она беспокоится.
– Хорошо.
После нашего разговора, на душе стало легче. Пусть я не перестала дуться на Веру, но мое мнение о ней изменилось. Миша рассказал не много, но и этого я не знала.
В волшебный понедельник утром я зашла в здание офиса и увидела у поста охраны сына Соколова. Снова в строгом костюме, отрешенный взгляд.
– Я вас ждал, – сказал он, когда я подошла к лифту.
– Меня?
– Надо поговорить.
– Мы уже разговаривали.
Он зашел вместе со мной в стеклянную кабину лифта.
– Вас удивили мои вопросы?
– Что вы от меня хотите? – спросила я.
– Только поговорить.
– Здесь? Сейчас?
– Мой кабинет находится недалеко от вашего.
Пришлось согласиться. И не из-за того, что ему нужно поговорить. А потому, что любопытство распирает.
Его кабинет оказался гораздо шикарнее и больше, чем у Алика. Секретарь в модельном теле и куча помощников. Все молодые, красивые. В Башне наверху я не видела «свиту», хотя там находятся все сливки компании, а тут клоуны в одинаково-серых костюмах маячат перед глазами каждую минуту, суетятся с деловым видом, работают.
Вычурный, показной. Он и прошлый раз мне не понравился, а сейчас я еще больше его невзлюбила. Достаточно увидеть место, где обитает человек, и становится понятно, какое у него эго. У незаконнорожденного сына Соколова эго такое же накаченное как его тело: большое, раздутое.
Он предложил мне сесть в кожаное черное кресло, а сам встал возле окна. Так же как Алик, прислонился бедром к подоконнику и выставил одну ногу вперед. Пиджак застегнут на одну пуговицу, на руке блестят дорогие часы. Точно такой же марки носит мой отец.
Поза одна – люди разные. Алик – скромный, но смотрит в глаза, этот – напористый, но боится людей.
– Алик вас чем-то обидел? – вдруг спросил он.
Теперь мы говорим не о Вере.
– Подождите. – Махнула я головой, пытаясь привести мысли в порядок. – Алик?
– Вы не приехали на пикник. Виолетта Филипповна сказала, что вы были расстроены, когда говорили с ней по телефону.
– Ваш племянник – странный человек. Вы знали об этом?
– И что в нем странного?
– Лучше вы расскажите мне о нем. А то я запуталась.