Ни стыда ни совести

К тому же я постоянно попадаю в какие-то истории, в переделки. Словно магнитом притягиваю к себе необычные явления и из ряда вон выходящие обстоятельства. И мне нравится наблюдать за всем этим и потом записывать.

И ещё я очень много сочиняю. В моём арсенале куча произведений самого разного жанра: от фантастики до хоррора. И я каждый раз удивляюсь, почему на такие шикарные тексты ещё не нашлось покупателей. Ведь по любому из моих произведений можно спокойно снимать фильмы или сериалы. Зачем наши режиссёры и кинопродюсеры закупают идеи у американцев, когда на нашей родной земле полно настоящих талантов? Нужно только оглянуться! Но, к сожалению, я могу сколько угодно строчить тексты на своём компьютере и бороздить мировые просторы, всем остальным это будет до лампочки. А мои знакомые будут продолжать подгонять меня под свои стандарты, заставляя найти себе стабильную работу и стать как все.

С чужой колокольни не видно чужих проблем. Каждый меряет по себе, стараясь навязать другим эталон своей жизни. Но отчего-то не хочется, быть такой, как все. Хочется парить в небесах, коль это мне под силу, и жить так, чтобы захватывало дух, донося до всего мира свои идеи и запретное свободомыслие, потому что именно для этого, возможно, я и живу на этой земле.

Бежать отсюда!

Скажу честно, я каждый день проклинаю того, кто придумал мобильные телефоны. На мой взгляд, от них больше вреда, чем пользы. Ведь обходились же раньше без них? И прекрасно обходились! Наоборот, было очень хорошо, ведь в те благодатные времена, если кто-то не хотел, чтобы его нашли, его и не находили. Начальство не требовало всё время быть на связи и приезжать по первому звонку. Отпуск был отпуском, а выходной день – днём отдыха. Пикники на природе и поездки в деревню не прерывались никакими срочными звонками и служебными переговорами, а общение было только личным или, в крайнем случае, на бумаге в виде писем, что только способствовало повышению грамотности населения и укреплению связей между людьми.

А другие функции мобильного телефона? Зачем они нужны? К примеру, навигатор. Я всегда отлично обходилась без него. А когда приезжаю в незнакомый населённый пункт, то первым делом покупаю бумажную карту города и передвигаюсь по местности, используя свои топографические навыки. Да я и без карты прекрасно справляюсь.

Однажды, я тогда работала в Реутове и только перевелась на это место, во время обеденного перерыва я отправилась погулять. Я всегда исследую окрестности, когда оказываюсь в новом месте. И я забрела в парк. Некоторое время я бродила по парковым дорожкам, пребывая в своих мыслях, а когда посмотрела на часы и увидела, что до окончания обеденного перерыва осталось десять минут, поняла, что следует срочно возвращаться обратно. Но, оглядевшись вокруг, стало ясно, что я заблудилась.

Разумеется, если бы у меня имелось больше времени, я бы даже не стала паниковать, но времени было мало. И, как назло, вокруг не было никого из людей. Нужно было немедленно что-то предпринять, и тогда я просто остановилась и прислушалась к звукам. Я услышала, что с левой стороны от меня доносятся звуки автомобилей, следовательно, в той стороне трасса, и я пошла налево. Через пару минут я дошла до шоссе, которое было мне незнакомо. Машины неслись в одну и в другую сторону, но никто из людей не шёл мне навстречу. Но я заметила, что поток машин в одну сторону больше, чем в другую. Логично было предположить, что большинство автомобилей идут к центру города. И я пошла по ходу движения этих автомобилей и вскоре вышла на знакомую мне улицу, откуда я могла уже добежать до работы. Я практически не опоздала с возвращением с обеденного перерыва и потому никому не стала рассказывать о своих блужданиях.

За считанные минуты я выбралась из незнакомого места без карты и навигатора. Кстати, водитель, с которым мне неоднократно доводилось ездить, когда я работала в Реутове, даже обронил такую фразу:

– Если тебе завязать глаза и увезти в незнакомый город, а там завезти в лес и бросить, ты ведь спокойно выберешься оттуда! Причём очень быстро.

Подумав секунду, я сказала:

– В принципе, да.

Когда у человека есть мозги, и они хорошо работают, никакие другие подручные средства ему не нужны.

Надеюсь, я наглядно показала, что некоторые функции современных телефонов мне совершенно без надобности. В игры я не играю принципиально, так как мне жалко тратить на них своё время. А уж использование телефонов в качестве телевизора, видеомагнитофона и музыкального центра в общественном транспорте мне вообще непонятно.

Меня, например, всегда укачивает в транспорте, поэтому я еду либо закрыв глаза, либо глядя вдаль. Но я допускаю, что для того, чтобы скоротать время, можно воспользоваться возможностями современных гаджетов. Но только пользоваться ими нужно тоже с умом, а не с целью продемонстрировать всему миру свою безмерную глупость и наплевательское отношение к интересам других людей, как это повсеместно происходит сейчас.

Я не пойму, для кого придумали наушники? Если тебе хватило денег, чтобы купить дорогой смартфон, неужели не нашлось двухсот рублей, чтобы приобрести самые простые наушники?

С некоторых пор я стала бояться ездить в общественном транспорте, потому что всегда найдётся какой-нибудь оболдуй, а то и целая компания таких оболдуев, которые считают, что едут в одиночестве в целом автобусе или в вагоне электрички. Врубают на полную громкость музыку или запускают видео и слушают всю дорогу, не обращая внимания на остальных людей. А когда делаешь им замечание, на тебя, в лучшем случае, посмотрят как на идиота и проигнорируют твоё присутствие, а в худшем – пошлют куда подальше и будут материть всю дорогу, пока ты сам не покинешь автобус или вагон электропоезда. И, самое ужасное, что люди, сидящие рядом, не заступятся за тебя, а будут смотреть как на умалишённого, хотя ещё большой вопрос: кто из нас действительно растерял свои мозги?

В советское время если кто-то хулиганил и непотребным образом вёл себя в транспорте или на улице, ему любой мог сделать замечание, и хулиган, если это не отъявленный рецидивист или проспиртованный алкаш, тут же извинялся и старался вести себя более смирно, потому что стоило вызвать дядю милиционера, то хулиган мигом отправлялся на пятнадцать суток административного ареста, а за повторные нарушения и до тюрьмы было недалеко.

Сейчас наказания смягчили, а некоторые проступки вообще убрали из состава правонарушений и преступлений, да и органы правопорядка не торопятся приезжать на вызовы потерпевших, если их жизни и здоровью нет непосредственной угрозы. Но почему в законе ничего не говорится об угрозе психическому состоянию человека? Его душевному спокойствию?

Вот еду я однажды домой из Москвы на автобусе. Рядом со мной садится молодая женщина. Ей лет тридцать-тридцать пять. Хорошо одетая, с причёской, с маникюром. Сумочка у неё дорогая и смартфон тоже не из дешёвых.

Я сначала обрадовалась тому, что со мной села эта женщина, а не какой-то прокуренный мужик или необхватных размеров старушка с тележкой, которую она непременно поставила бы мне на ноги. Но уже через пару минут я подумала, что лучше бы я ехала вместе с прокуренным мужиком или старушкой с двумя тележками, одну из которых она поставила бы мне на ноги, а вторую положила бы на колени, чем с этой, на первый взгляд, приличной женщиной.

Началось с того, что она сразу же начала шмыгать носом как трёхлетка, не умеющая сморкаться. Причём шмыгала не тихонько и изредка, а со смаком и каждые десять-пятнадцать секунд – я считала. Мне сразу же захотелось дать ей свой носовой платок, и я еле сдержалась, чтобы не сделать этого. Я подумала о том, что у меня тоже бывало, что сопли начинали течь из носа, когда я входила с улицы, где жутко холодно, в тёплое помещение, но буквально через пару минут, когда я согревалась, они сами переставали течь. Однако даже в этих случаях я не позволяла себе шмыгать носом, потому что у меня всегда с собой есть платок или салфетка. Да и на улице в тот день было не так уж и холодно, всё-таки сентябрь, а не январь какой-нибудь. Но я всё равно постаралась успокоиться, полагая, что дама с сильным насморком просто не может выйти из дома без платка. И если у женщины, сидящей слева от меня, сильный насморк, то, однозначно, у неё с собой должны быть средства гигиены. Но даже если они у неё и были, она продолжала так смачно и часто шмыгать носом, что меня это стало раздражать.

Прошло минут пятнадцать. Частота шмыганий не уменьшилась, а, наоборот, увеличилась. Я старалась заняться медитацией, но это было очень сложно. Я уже начала посматривать по сторонам, чтобы узнать, можно ли пересесть, но все места уже были заняты.

Прошло ещё минут десять. Мне стоило немалых усилий удерживать себя, чтобы не вручить этой женщине свой платок. К тому же я вспомнила, что в сумке у меня есть несколько бумажных салфеток, и я даже нащупала их, чтобы протянуть этой женщине. Но когда в очередной раз она шмыгнула носом у меня под ухом, я не выдержала. Протянув ей салфетки, я сказала:

– Вот, возьмите!

– У меня есть! – тут же ответила она, достав из кармана кожаной куртки смятый носовой платок.

Ах, у неё и платок есть! Так что же она не высморкается?

Я подумала, что теперь, когда я обозначила проблему, эта женщина хотя бы проявит совесть и высморкается, но не тут-то было! Показав мне свой платок, она тут же убрала его обратно в карман и продолжала шмыгать носом.

Я даже не знала, что сказать на это. Но эта женщина решила, что недостаточно поиздевалась надо мной и решила подгадить мне ещё больше, уж коли ехать нам предстояло ещё долго. Она включила музыку на своём смартфоне, естественно, на полной громкости и без наушников.

Никто из пассажиров даже не повернулся в её сторону.

– А наушников у Вас, естественно, нет? – спросила я у этой женщины.

– Нет! – с вызовом ответила она, даже не подумав убавить звук.

– Вы видите знак, который висит рядом с водителем? – сказала я женщине, показав на рисунок с перечёркнутым мобильным телефоном и надписью «Поберегите уши соседей!». – В общественном транспорте запрещено пользоваться телефоном на полной громкости.

– И что? Вам мешает? – с гонором спросила она меня.

– Да, мешает! – ответила я.

– Значит, потерпите! – заявила она.

– А почему я должна терпеть, если это Вы нарушаете общественный порядок? – громко произнесла я, надеясь, что хоть кто-нибудь из пассажиров примет мою сторону.

Напрасно! Никто и бровью не повёл.

– Я смотрю видеоролик! – тоже громким голосом заявила она. – А если Вы такая нервная, то нужно таблеточки принимать, прежде чем к людям выходить!

Тут я почувствовала, как у меня стал дёргаться левый глаз, а сердце будто полыхнуло огнём. Хотелось выскочить из автобуса, но мы ехали по трассе, на которой не было остановок. И если бы я вышла, то общественным транспортом я бы отсюда не уехала, а денег на такси у меня не было.

Пытаясь удержать себя от убийства и от инфаркта, я закрыла глаза, вообразив себе спокойное синее море, но это не помогало. И когда через несколько минут мы доехали до первой остановки и народ стал выходить, я подскочила с места.

– Выпустите меня! – крикнула я этой женщине. – С Вами невозможно сидеть!

Я перебежала на ближайшее освободившееся место и слышала, как та женщина начала названивать кому-то по телефону, жалуясь, что ей пришлось ехать в автобусе с какой-то сумасшедшей.

Вернувшись домой, я весь день пила успокоительное, но глаз дёргался ещё очень долго. Я даже стала переживать, как бы нервный тик не остался бы у меня навсегда, но через день всё прошло. Однако воспоминания о том случае до сих пор больно отзываются в моём сердце.

С того дня я вообще перестала ездить в Москву на автобусе. Пользуюсь только электричкой, и если рядом оказывается какой-нибудь субъект, слушающий на своём телефоне музыку без наушников и не реагирующий на мои замечания, а такое, я вам скажу, случается каждую мою поездку, я просто перехожу в другой вагон или же пересаживаюсь подальше.

Если бы у меня был выбор, я бы уехала на какой-нибудь остров, где нет никаких благ цивилизации, где местные люди живут простой и понятной жизнью и не знают слова «гаджет». Я бы жила плодами своего труда и писала свои книги. И даже если бы никто их не прочёл, это бы мало что изменило в моей жизни, так как и сейчас я не уверена, что их кто-нибудь читает. Ведь я пишу лишь для того, чтобы освободиться от груза своих мыслей, обращаясь к незримым собеседникам за пониманием и сочувствием без малейшей веры в то, что когда-то получу их.