Постигая мудрость

Эля через десять минут принесла заказ и села рядом, как в былые времена, если в зале было мало клиентов:

– Приятного аппетита!

Юля поблагодарила девушку и открыла крышку керамического горшочка, пар душистым шлейфом вырвался из емкости:

– Ух ты, пахнет вкусно!

Элла улыбнулась и грустно спросила:

– Как там твоя подруга?

Юля посмотрела на собеседницу. Элла ей нравилась своей непохожестью на всех официанток – одета стильно и со вкусом, с посетителями держится всегда ровно, с мужчинами не заигрывает и никогда никого не обсчитывает. Но главное, она принципиально не берет чаевые у знакомых девушек и женщин, отшучиваясь, что для этого есть мужики.

– Вика умерла, – Юля тяжело вздохнула, а Элла покачала головой:

– Жалко девчонку, – она резко встала и ушла на кухню. Через минуту вернулась с маленьким графинчиком, миниатюрной тарелочкой с нарезанным лимоном и двумя стопками:

– Давай помянем ее, – кивнула она на водку.

– Давай, – согласилась Юля, подумав, что алкоголь поможет ей сейчас прийти в себя.

Девушки выпили.

– Ладно, ты ешь, а я пойду работать. Правда сегодня и клиентов нет, – оглядев помещение кафе, произнесла она.

– Тогда посиди со мной, – Юля вздохнула, – как в былые времена!

– Посижу, только ты не грусти. В такие печальные моменты надо вспоминать только хорошие события, – она подперла ладонью подбородок и мечтательно посмотрела на пустую эстраду, – помнишь, какие мы тебе здесь проводы устроили перед отъездом?

– Конечно, помню! Когда я ребятам из ансамбля сообщила, что переезжаю на следующий день в областной центр, они сказали, что после двенадцати устроим настоящий прощальный вечер в мою честь. Помню, все посетители ваши разошлись, а мы до утра пели песни. Я с Викой, ребята из ансамбля, администратор ваш Виталик и ты, – Юля улыбнулась, – весело было! Я теперь, когда слышу: «Старое кафе, верные друзья и ничего забыть нельзя…» – всех вас вспоминаю, и так грустно становится…

– Да, а еще тогда были с нами Кузнецов и Анисимов.

– Разве?

– По-моему, с этого вечера у Вики с Сергеем и начался роман.

– Значит, я тогда не ошиблась в своем предположении, – вспоминая последний приезд подруги, резюмировала Юля.

– А она тебе сама ничего не рассказывала? – удивленно подняв брови, проговорила Эля.

– Нет, – усмехнулась печально журналистка, – отшутилась, когда я у нее спросила. А ты что знаешь?

– Знаю совсем немного, иногда сидели вместе в «Селене» у Кузнецова, общались… По-моему, у них с Сергеем было все серьезно…

– Ничего не понимаю, он же женат? – Юля многозначительно посмотрела на приятельницу.

– Кажется, он собирался уходить от жены… Думаю, что он бы уже развелся с своей Еленой Васильевной, если бы не эта страшной трагедия, которая произошла в их семье.

– Какая трагедия? – не понимая о чем речь, переспросила собеседница, отодвинув опустевший горшочек.

– Дочь его погибла. Разве ты не знала?

– Нет, – испуганно произнесла Юля и поежилась, – у него же девочка была, кажется, ровесница моей.

– Да ты у Леши Воробьева спроси, он тебе все точно расскажет. Я слышала, что дочку под состав поезда затянуло.

– Боже мой! – воскликнула журналистка, – какой ужас!

– Да… Серега очень переживал… Рассказывали, что сначала запил по-черному, оставался на ночь в своем кафе, спал прямо в кабинете. Если бы не Виктория, которая его поддержала в этой страшной беде, неизвестно, что бы с ним было. Бизнес в это время Илья Анисимов вел… – Элла вздохнула, – жена его, Елена, тоже вся в горе ушла. Одела на себя траур и каждый день на кладбище ходила…

– Какое несчастье! – Юля покачала головой и, вспомнив приезд Вики осенью, тихо спросила, – А когда девочка погибла?

– Месяца три назад, – официантка подняла глаза к потолку, по-видимому, считая, – да, в конце января.

Поднявшись в свой номер Юлия сразу залезла в постель. Даже под шерстяным одеялом было холодно. Несмотря на весну, в темное окно тоскливо стучали сухие ветки. Однако, немного согревшись, она быстро забыла и про неуютную комнату, и события долгого, насыщенного событиями, дня. Крепкий сон мгновенно вытеснил все тяжелые мысли и, если бы не будильник, девушка проспала бы до обеда. Утром, наскоро собравшись, журналистка приступила к реализации своих планов. Позвонив маме и успокоившись, что с дочкой все хорошо, она перекинула сумку через плечо, сдала номер и отправилась на родную телестудию. У входа никого не было, и гостья твердо зашагала по знакомому коридору. Приоткрыв тяжелую дверь кабинета тематической редакции, она робко заглянула внутрь, все четыре стола, как обычно, были завалены кассетами, на спинке бывшего ее стула висела чужая сумка, на столе Женьки Губиной, как всегда, – крошки от печенья и чашка с остатками зеленого чая, у Анжелки Зеленской – ворох косметики и недописанный сценарий. И только на столе Ольги Мищенко – никаких признаков жизни, кроме нескольких разбросанных видео кассет… Юля вздохнула и собралась уже выйти из редакции, но в этот момент дверь открылась, и на пороге появились ее бывшие сотрудницы: Анжелика, Женя и Аня:

– Привет, Симонова! – девчонки кинулись обнимать подругу.

– Привет, мои дорогие! – гостья по очереди поцеловала всех вошедших, – А вы где были?

– Главный редактор устроила внеплановое короткое совещание для корреспондентов, – за всех ответила Анжелка, – по поводу подготовки к девятому мая, – уточнила она.

– А тут еще такое страшное преступление у нас в городе, – грустно добавила Аня Сорокина,

– Ты-то как, Юлик? – участливо спросила Женя Губина, – Я сейчас только узнала, что твоя Вика в больнице умерла…

– Да, Вики больше нет… – поджав подбородок и сдерживаясь, чтоб не расплакаться, подтвердила девушка и опустила голову.

Аня трогательно обняла подругу:

– Жаль, что вчера не позвонила – поболтали бы…

После недолгого молчания Юля спросила у подруг:

– Ну, а у вас как дела? Над чем работаете?

– День Победы скоро, надо будет смотаться в районный Совет ветеранов, взять адреса фронтовиков и снять несколько репортажей по их воспоминаниям, – Сорокина вздохнула. – Мне Суворова в помощники «новенькую» корреспондентку дала.

– А мне главный редактор поручила закончить сюжет, который Ольга снимала в понедельник, – растерянно сообщила Женя, – а я, представляете, – она посмотрела на подруг, – даже не знаю, на какой кассете у Мищенко последний материал?

– Придется все отсматривать, – посоветовала Аня.

– А почему Ольга сама не монтирует? – резонно спросила Юля.

– Да она к родителям рванула! Ей позвонили позавчера, у отца инсульт, – ответила Губина.

– А сейчас у меня съемка, – вздохнула Аня Сорокина и спросила у гостьи, – ты когда назад уезжаешь?