Тонкая рябина. Новеллы

– Светочка, иди сюда, познакомься: это дядя Женя.

Катя встретила его у калитки и позвала дочь, которая торчала в огороде. Поспешно засовывая клубнику в рот, девочка встала с грядки, поправила платьице и побежала навстречу к гостю.

– Здрасти, – подавая пухлую ручонку, сказала она и добавила, – будем знакомы: Света!

– Ух, ты, какая молодчина! – широко улыбнувшись, ответил ей мужчина. – А вы, девочки, меня чаем угостите? Смотрите, что я тут принес, – разворачивая газету, сказал он.

– Ой, «Мишка на севере», – хлопая в ладоши, запрыгала девочка, – давайте пить чай, я люблю конфеты с чаем… и без чая тоже!

Последние две недели были самыми счастливыми в жизни Кати с тех пор, как она овдовела. Но… кончалось лето, а с ним не только отпуск, но и летние работы военнослужащих. Что будет дальше? Этот вопрос мучил молодую женщину. Вот уж женская душа, страдает даже тогда, когда все хорошо. Разве было мало страданий? Или жизненный опыт, такой небольшой, но такой печальный…

Склонившись над учебником, Катя задумалась о будущем. Слезы сами собой закапали на раскрытые страницы.

«Почему я такая несчастливая?» – в который раз подумала она и перевела взгляд на окно. К их дому быстрым шагом шел Женя, увидел ее, махнул рукой и открыл калитку. Катя вышла навстречу.

– Ты плакала? – неловко вытаскивая платок, спросил он. – Кто тебя обидел, лапушка? – и стал нежно вытирать ее щеки.

Катя прислонилась к нему, потом заглянула в его глаза и честно ответила:

– Я боюсь.

– Чего же ты боишься? – он улыбнулся.

– Что будет дальше? – она смущенно пожала плечами.

– Счастье! – не раздумывая, ответил Женя и прижал женщину к себе. – И ничего не бойся! У тебя есть я!

Теплоход медленно отходил от пристани, сопровождая печальными гудками свое отплытие. Прижавшись к Жене и обняв дочку, Катя махала рукой подругам, которые что-то кричали, и слезы вытирали, и были такие грустные и несчастные. Катя пыталась расслышать их, но тщетно: шум двигателя и гудков перекрывали все остальное, будто стирали голоса подруг, как прошлую жизнь. И вот их не стало видно, и только крохотная пристань напоминала о недавнем прощании. Пассажиры с палубы стали расходиться, Женя тоже потянул Катю к своей каюте.

– Женюль, я еще немного постою одна, ладно?

Он понимающе посмотрел на нее и поцеловал в висок:

– Я тебя жду! – и, повернувшись к девочке, проговорил. – Света, пойдем вещи разбирать!

Он взял ее за руку и пошел вдоль палубы. А Катя вспомнила последние дни. Все произошло так неожиданно и быстро. Женя сказал, что уходит на дембель, но без Кати отсюда не уедет. В ближайшую субботу они решили расписаться, ей хотелось, чтоб об этом событии никто не знал, кроме близких подруг. Боялась осуждения односельчан: взрослая женщина, вдова, учительница и вдруг после двухнедельного знакомства – замуж выходит. А свекор со свекровью, родственники Михаила… как они к этому отнесутся? И терять нечаянно обретенную любовь тоже не могла. Но новость быстро облетела село и сентябрьским утром у правления колхоза стояли не только подруги, но и учителя, ученики с цветами, любопытные бабульки, без которых не обходится ни один сельский сбор. Мария Ивановна и Степан Михайлович пришли позже в дом поздравить молодых. Свекровь обняла Катю, погладила по волосам и сказала, глядя в глаза:

– Чи не наша вина, Катюша, що Миша убився. Тильке ти нам всегда будешь дочкою… – ее голос задрожал, – счастья тоби и… – она запнулась, глянула на Женю, – Свитланку не обижайте!

Она повернулась и быстро пошла к двери.

– Мама, останьтесь, садитесь за стол! – крикнула Катя в след, но свекор ее учтиво перебил:

– Пусть идет. Мы зашли только поздравить вас с законным браком. Катюша, ты нас не забывай и приезжай, – Степан кивнул жениху и поправил себя, – приезжайте. Да внучку присылайте старикам, одна она у нас память о сыне, – он протянул узел с подарками, в покрасневших глазах блеснули слезы, – и вот еще что, – он на минуту замолчал, собираясь с мыслями, – ты, Катя, сделай уважение нашей семье, выполни просьбу: пусть Светочка останется Михайловной и чтоб фамилия наша…

Невестка опустила голову, пытаясь скрыть набежавшие слезы:

– Я вам обещаю…

Он обнял сноху, кивнул немногочисленным гостям:

– Не серчайте на стариков, молодежь! – и вышел из дома.

На следующий день прямо с порога запыхавшаяся Светочка выпалила:

– А кто мне дядя Женя?

Неготовая к этому вопросу, Катерина взяла дочь за руки, опустилась на корточки перед ней и спросила:

– А ты как думаешь?

– Мамуль, а я никак не думаю, я – тебя спрашиваю!

Катя взяла в ладони ее загоревшее личико:

– А может ты его «папой» будешь называть? Ты же хотела, чтоб у тебя был папа? Ведь дядя Женя хороший, правда?

– Да, он хороший и с ним весело… – девочка замолчала, смешно сморщив нос, – я буду называть его «папой», – и, прижавшись к уху матери, прошептала, – когда уедем отсюда.

Катя вздохнула, махнула головой, будто сбрасывая невеселые мысли, и пошла по палубе. У их каюты стоял Женя. Облокотившись на перила палубы, он задумчиво смотрел на воду.

– Ты что здесь? – спросила она и взъерошила волосы мужу.

– Света не пускает, – и, подмигнув, добавил, – готовит нам сюрприз!

Катя улыбнулась и прижалась к любимому. Неожиданно дверь каюты распахнулась и Светочка, держа в руках два вырезанных из бумаги сердца, звонко крикнула:

– Мама-папа, поздравляю!

    Февраль 2008 г

Когда кончается детство

1970 г.

Солнце слепило глаза, хотелось их закрыть и бежать к дому бабушки, зажмурившись изо всей силы. Даша оглянулась на ребят, все еще плескавшихся в речке, подняла с прибрежного песка свой застиранный и выцветший за лето сарафанчик и крикнула двум девочкам, с шумом выбегающим из воды:

– Я – к бабушке! Вы со мной?

Девчонки завертели головами:

– Не-а, – ответила та, что пониже, поправляя волосы, – мы с Валькой – домой, – и запрыгала на одной ноге, прижав голову к плечу.

– Даш, ты вечером к нам придешь? – спросила робко нескладная худенькая Валюша, вытирая лицо косынкой.

– Ага, приду, – махнув на прощание рукой, ответила девочка и побежала в сторону деревни.

Горячий песок нещадно жег ступни ног и, как назло, ни одной травинки или деревца. Даша сделала несколько прыжков и, сдвинув верхний, самый обжигающий слой, втиснула свои босые ноги глубже в песок. Было горячо, но не так больно: июльское солнце, казалось, прогрело землю до самого ядра. Небольшими перебежками девочка добралась до дома бабушки и отчаянно постучала в закрытые ставни.