По ту сторону ада

– Как ей удалось? Почему же она при разводе не потребовала свою долю? После того столько лет прошло, а тут опомнилась? Денис, может, это Яна твоя некомпетентна? Такое очевидное дело проиграть, надо постараться. Ну и адвока-а-ат!

– Ну ты, потише. Покатила бочки! Короч, квартиру независимый эксперт в полтора ляма оценил. Свои двести с полтиной тонн получишь от меня, и – в расчёте.

– Двушка в Сочи у моря всего полтора миллиона?! Да это же грабёж! На дальних окраинах дороже продают.

– И чё? Хочешь сказать, будешь этим заниматься? Так я всё равно больше не дам. Твоя экспертиза против моей в случае суда в ноль сыграет.

– Я от тебя, скряги, другого и не ожидала. Не хватало ещё с тобой судиться.

– Вот умница. Понятливая девочка. Доки подготовлю, наберу тебя.

***

Кирилл Андреевич в ярости смахнул картинку. «Как несправедливо! – негодовал он. – Всё неправильно! Всё наперекосяк! Ну и Эльвира! Ну и братишка! Ну и… А я? Сам-то был ли справедлив?»

Он заметался из угла в угол.

«Надо было при той – земной – жизни всё дочери отписать, – размышлял, мучительно сожалея. – Но тогда я был настоящим слепцом. Не подозревал, да, пожалуй, не хотел замечать, что дочь обо мне печётся. Сколько раз Лера просила бабушку помочь организовать встречу со мной. А я, глупец, не соглашался. Всё из-за чёртовой ревности, что нового мужа Таисии отцом называет. Дениска ещё подзуживал. Говорил, что, мол, встречал Леру время от времени. Она, мол, была эгоисткой, а стала к тому же полной дурой. Так что, если бы я и решил тогда составить завещание, о ней вообще не вспомнил бы. Хм, интересно, а кому бы всё отписал? Наверное, Раисе. Точно уж не матери с братцем – этим рвачам».

Кирилл Андреевич медленно прошёлся вдоль обители, зашагал вверх по стене, потолку, спустился с противоположной стороны. Наматывая так бесчисленное количество кругов, шептал:

– Болит. Как же болит душа…

Глава 5

Узник продолжал наблюдать из своей темницы, что происходит в мире живых. Теперь он точно знал, что сможет увидеть родных, только если у тех возникнут трения или крупные споры.

«Долго ли томиться? – сокрушался Кирилл Андреевич. – Душа нестерпимо жаждет встречи. Посклочничали бы они, что ли. Раньше братца-чертяку ждать не приходилось».

Сзади зашуршало. Кирилл Андреевич обернулся. По-прежнему ничего не было видно.

Звук, похожий на шипение змеи, усилился. Вдруг на тёмном фоне стены выделился глянцево-чёрный фрагмент. Он стал вспучиваться, выдаваясь вперёд мешком с бьющимся внутри существом.

Раздался ужасающий хлопо?к. Выстрелив, новообразование отделилось от стены, бесформенной тенью пронеслось перед лицом Кирилла Андреевича, потом за спиной. Закружило, насмешливо впиваясь в уши отвратительным пискливым бормотанием: «Братец-чертяка. Хи-хи-хи, чертяка, чертяка…»

Разогнавшись, чёрная энергия вихрем завертела Кирилла Андреевича по комнате, подбрасывая и нещадно швыряя о пол, стены, потолок.

– Что это?! Что это, Господи?! Господи, помилуй! – кувыркаясь в воздухе гимнастической булавой, завопил узник и в тот же миг распластался недвижимый.

Терзаемый страхом, он даже не пытался понять, откуда взялся кошмар и почему так внезапно прекратился.

Неожиданно сам собой включился экран. Кирилл Андреевич лежал, уткнувшись в него лицом.

Не пошевелившись, профессор обнаружил, что прекрасно видит знакомые лица. Даже лучше, чем на расстоянии.

***

Лера с Денисом сидели в кафе на набережной. На столике среди разложенных бумаг затерялись две маленькие чашки.

– Ну что, племяшка, отметим удачную сделку, опрокинем по рюмочке кофе?

Лера оторвалась от заверенных документов.

– Что ж, дядька, кофе так кофе, раз на большее неспособен. Но сначала объясни, зачем это ты нотариусу велел сумму за квартиру разбить на две доверенности? – Лера взяла листы, потрясла у Дениса перед носом.

– Да брось, племяшка! Какая тебе разница? Деньги в кармане? Ляжку греют? Вот и радуйся, не заморачивайся.

– Считай, уговорил. Десять тысяч, которые я на адвоката скидывала за твой позорный суд, когда вернёшь? Мог бы сразу сюда приплюсовать.

– Ой-ой-ой! Не стыдно за копейки предъявлять? Вон сколько бабла подняла! Живи, ни в чём себе не отказывай!

– Гад ты, Денис. И всегда им был. Подавишься когда-нибудь этим своим баблом.

– Не пыхти. На Бали месяцок спинку погреешь. В Австрию сгоняешь, на горки. Нервишки подлечишь. Все дела.

– Без тебя решу, как деньгами распорядиться, – бросила Лера.

– Безусло-овно, – с шутливой важностью протянул Денис. – А я… Вот ещё что, там в квартире барахло осталось. Табуретки рассохшиеся, диван завалящий с клопами, ну, и другой хлам. Что-нибудь из того брать будешь?

– Не поверю, что отец в такой помойке жил.

– Не-е, эт я так, к слову. Ну? Забираешь или нет?

– Значит, вот зачем ты меня сюда притащил? Понятно. Разумеется, не нужна мне старая мебель.

– Ок, значит, отказываешься. Ну, и правильно. Их там всё равно уже нет. Я хотел кой-какие мелочи прихватить. Заехал, а в хате, прикинь, пусто, – Денис развёл руками.

Лера посмотрела недоверчиво.

– Ты вот только лоб сморщила, а у меня чуть глаза из орбит не выкатились, когда вошёл в пустую коробку с ремонтом пятилетней давности. Ну, я, конечно же, сразу полицию вызвал, соседей в свидетели подрядил. Короч, все дела.

– А как ты туда вообще попал?

– Так мы же с Раисой Палной вместе похороны организовывали. Всё по закону. Я от имени матери по доверенности действую. Хорошо, что Кирилл ей в своё время дубликат ключей от квартирки оставил, иначе у жёнушки их было бы не вырвать. Я сразу, как сообщили о смерти, приехал. Обстановку на камеру снял. Теперь эта скряга не отвертится.

– Ну и? И куда же всё делось? Хламьё же, говоришь? Кому оно нужно?

– Ясное дело, Раиса Павловна уволокла. Она же – скопидомка, в натуре. Всю движку под себя подгребла. Кухню полностью обнулила. Ладно плиту, даже мойку и смеситель скрутила. Прикинь – крохоборка. Короч, буду на неё иск кидать. А раз ты не при делах, ладненько. Придётся самому, всё самому.

***

– Ах ты, уродец недоделанный! – воскликнул Кирилл Андреевич. – И тут решил девчонку обмануть! Какие табуретки?! Какие клопы?! Там техника была импортная, новёхонькая: холодильник, компьютер, планшет, ноутбук, швейная машина, телевизор-кинотеатр. И это кроме мебели. Только вот не всё совместно нажито. Кое-что Раисино… Ну и муть. Э-эх, живут люди, творят несправедливость и не подозревают, как потом маяться придётся. Земная-то жизнь пролетает в один миг, а страдать потом вечно.

Кирилл Андреевич уткнулся невидимой головой в невидимые колени и, жалеючи себя, затрясся в бесслёзных рыданиях.

Он не заметил, как сменился видеоряд. Очнулся, лишь услышав немецкую речь. «Какой эротичный женский голос вещает новости Ганновера. Хм, я понимаю, что она говорит? Странно. Английский же учил», – с удивлением подумал профессор и на четвереньках пополз к экрану.

Глава 6