Эволет. Тайна тёмного клана

– Тсс, – мои губы накрыли пальцы, затянутые в тонкую кожу. – Давай о таких вещах поговорим чуть позже, в месте, где нас никто не сможет услышать.

Больше говорить я ничего не стала, чувствуя лишь тёплую руку на плечах и то, как колотится сердце в груди. Ноги стали ватными, а кончики пальцев на руках немного покалывало, словно я отлежала их. В какой-то момент от волнения мне даже воздуха начало не хватать, но стоило нам только переступить порог церкви, как все волнения смылись, будто волной, оставляя после себя усталое чувство неизбежного.

Нас встретил всего один человек, который поздоровался с Аланом лишь взглядом и почти сразу принялся напевать нечто, походящее на молитву.

Священник стоял за алтарем, весь в белом, словно какой-то ангел. Даже его длинные волосы были белоснежными, будто выбеленными. Он смотрел на нас голубыми глазами, в которых не было ни капли тепла. Молодой. Скорее всего, ему нет и тридцати. Высокий. Красивый. Светлый маг.

В какой-то момент при очередном слове вокруг белого мага начала закручиваться некая сверкающая ерунда. Мне так и хотелось спросить у Алана, что это такое, но я боялась помешать церемонии.

Казалось, вокруг священника рассыпали блёстки, а кто-то забыл закрыть окно, поэтому из-за сквозняка блёстки взмыли в воздух и, явно намагниченные, ластились к человеку. Полагаю, это было проявление белой магии. Оказалось, это не конец. Позади мага в какой-то момент словно запульсировал воздух, набухая в некое подобие бутонов, а через некоторое время полупрозрачные «цветы» распахнулись, окрашиваясь в нежные тона. Светло-розовый, лиловый, сиреневый, желтоватый и оранжевый. На самом деле оттенков было куда больше, только я не знала все названия.

Я так залюбовалась, что совершенно пропустила момент. Зато когда моё запястье обожгло острой болью, я резко вернулась на землю, непонимающе смотря на руку.

Кажется, Алан был озадачен не меньше меня, так как тоже смотрел на мою руку удивленно и немного растерянно.

– Можете поцеловать невесту, – донесся будто из-под толщи воды голос белого мага.

Алан поднял на меня взгляд, в котором плескалось столько всего, что я даже удивилась.

А потом он повернулся, приближаясь вплотную. Положил одну руку мне на талию, а второй приподнял моё лицо за подбородок.

– Сколько ещё сюрпризов ты преподнесёшь мне? – спросил он, пытливо всматриваясь в мои глаза.

Я молчала, поэтому Алан не стал ждать, а наклонился. Спустя мгновение мои губы ощутили прикосновение. Алан целовал осторожно, словно боялся, что я сейчас взбрыкну и вырвусь из его объятий. Но после того как я сама приоткрыла рот, впуская его внутрь, поцелуй резко сменился на более властный и утверждающий. Он целовал так, словно пытался поставить клеймо. И при этом обнимал так, что мне казалось, ещё немного – и он меня переломит.

Не ожидая такого напора, я даже растерялась, но не успела ничего сделать, как всё закончилось.

Отступив на шаг, я неосознанно прикрыла губы тыльной стороной ладони, смотря на Алана немного осуждающе.

– Понятия не имею, о чём ты, – сказала, поворачиваясь обратно к священнику. Не каждый день я видела проявление белой магии, так что Алан со своими причудами подождёт. Это моя свадьба, и я хочу увидеть всё, что только смогу.

Ах, цветы уже пропали. Как жаль.

***

Остановившись перед дверью, глянула на Алана, который тоже остановился и вопросительно посмотрел на меня.

– Что-то не так? – спросил он, положив одну руку мне на талию, правда, сделал это так, словно и вовсе не касался. – Неважно себя чувствуешь? Потерпи немного.

Было странно слышать в его голосе некую заботу. Хотя, может быть, я её себе придумываю. Внешне Алан выглядел точно таким же как обычно – сосредоточенным и словно безразличным ко всему.

– Нет, – покачала головой, вдыхая глубже. – Просто всегда представляла свою свадьбу чуточку иначе, – усмехнулась, вернув взгляд с Алана на дверь перед нами.

За ней сейчас был зал, в котором пройдет тёмная церемония. Надеюсь, обойдёмся без петушиной крови или чего-нибудь подобного. Понятия не имею, как тёмные проводят свои свадьбы.

– Осталось немного, – шепнул Алан, наклонившись к самому моему уху. – Потом до вечера ты сможешь отдохнуть.

От жаркого шёпота стало не по себе. И нет, меня он не пугал, скорее вызывал конкретную реакцию – лёгкое возбуждение. А что я могу поделать? Алан красив, привлекателен, пахнет хорошо, так что меня вполне можно понять. Это всего лишь физиологическая реакция, не более.

– Тогда закончим со всем этим скорее, – вяло улыбнулась, силой воли заставляя себя стоять на месте.

Герцог ещё с минуту сверлил меня взглядом и только потом толкнул дверь, Я ощутила, как его рука на моей талии потянула меня за ним. Надо же, я даже успела о ней забыть, хотя и не понятно как – сейчас, когда прикосновение стало более полным, я отчётливо ощущала её теплоту и силу.

В большом зале везде горели свечи. Казалось, их понатыкали всюду. Пол, стены, даже потолок – всё мерцало оранжевыми огоньками. Выделялась лишь своеобразная дорожка от двери в центр зала, лишенная свечей. И как раз тот самый круг.

Там обнаружилось пятеро человек, стоящих так, что если чертить линию между ними, то можно было нарисовать остроконечную звезду. Люди были одеты в балахоны. Неудивительно. Судя по антуражу, я бы больше удивилась, если бы они пришли во фраках.

– Вы хорошо всё обдумали? – внезапно спросил один из людей. Голос явно принадлежал старику.

– Полагаю, мои действия никогда не были необдуманными, – ответил Алан, подводя меня к центру круга. Только сейчас заметила, что на полу были нарисованы какие-то круги, символы, чёрточки и прочие пугающие штуки.

– К чему такая поспешность? – спросил другой. Вернее, другая. Голос снова принадлежал человеку, который прожил очень много.

– Я считаю её необходимой, – Алан ответил, но я услышала в его тоне крупицы раздражительности.

– Почему нельзя подождать до ритуала? Осталось меньше десяти дней, – на этот раз голос подал третий старик. Думаю, все пятеро старики. Точно, и как я могла забыть о старейшинах клана.

– Ситуация изменилась. Начинайте, – вроде Алан сказал тихо, но у меня дрожь прокатилась по телу от холода в одном простом слове. Кажется, он очень не любит, когда ему задают много вопросов. Или ему не хочется и дальше тянуть время.

Старики переглянулись между собой, словно мысленно общаясь, и почти одновременно затянули какую-то заунывную песню.

Алан повернул меня лицом к себе, взял за руки и буквально впился взглядом в мои глаза. Я только и могла, что хлопать ресницами и стоять, ничего не понимая. Поначалу мне казалось, что меня скорее подбешивать начнёт эта песня, чем что-нибудь произойдёт, но неожиданно для самой себя осознала, что меня уносит, будто в какой-то транс. Мне это совершенно не понравилось. Стараясь не привлекать внимания, прикусила губу изнутри, тут же понимая, что в голове снова становится ясно.

Почти сразу после этого увидела, как некоторые свечи вокруг нас начали резко затухать, словно кто-то открыл дверь и пустил ветер в помещение. Вот только свечи тухли так, будто на нас со всех сторон что-то надвигалось. Едва удержалась от желания передернуть плечами. В какой-то момент в комнате не горела ни одна свеча, и стало темно, но мне темнота не помеха. Я могла бы спокойно осмотреться, но не стала этого делать, посчитав, что не стоит лишний раз привлекать к себе внимание. Вдруг я не одна тут такая, видящая в темноте.

Так что я продолжала смотреть в глаза Алану, почти сразу замечая, как спокойствие и расслабленность на его лице сменились лёгким удивлением.

Поначалу не поняла, что его могло так удивить, но потом мне пришлось снова кусать губы. Теперь уже от досады. Думаю, не сильно ошибусь, если сейчас мои глаза изменились. Главное, чтобы не горели, как у демона. Хотя, судя по лицу Алана, они как раз таки светятся.

Правда, удивление на лице теперь почти мужа быстро сошло на нет – я даже позавидовала толщине его нервов – и сменилось на заинтересованность. А ведь на него тоже не действует вся эта заунывная ерунда. Это из-за демонов внутри нас? Или для этого есть какая-то другая причина?

В какой-то момент пение прекратилась. И почти сразу я уловила рядом с нами движение. Хотела резко отпрянуть, но в глазах Алана заметила отрицание и осталась на месте.

Наши руки расцепили, и почти сразу я ощутила боль в запястье. Хотелось посмотреть, но серые глаза удерживали меня от этого. Думаю, что мне, что Алану сейчас полагается находиться в трансе. Тогда почему прекратили петь?

Словно по заказу, остальные старики тут же затянули новую песню, не менее унылую и вгоняющую в сон.

Рука запульсировала из-за того, что её опустили и явно куда-то сцеживали кровь. Указательный палец рефлекторно дёрнулся и на что-то натолкнулся. Я тут же заметила отклик в глазах напротив. Значит, сцеживают не только с меня.

Сколько так мы стояли, не скажу, но точно долго. У меня даже немного голова закружилась. Ещё немного, и я тут от потери крови скончаюсь. Может, хватит? Будто только этого и дожидаясь, мне под нос сунули кружку, и старик приказал пить.

Я, не отрывая взгляда от Алана, припала губами к кружке, сразу же ощущая специфический запах крови. Кто-нибудь пил кровь? И нет, не слизывал каплю с пальца, когда уколешься, а именно пил, как чай или кофе? Нет? И не надо. Отвратительно. Меня чуть не стошнило.

Спустя какое-то время старик сунул вторую кружку под нос Алану, и тот невозмутимо выпил, словно всю жизнь только этим и занимался. А под конец ещё и облизнулся. Вампир, не иначе.

Старик что-то там бормотал, что мы теперь связаны кровью навечно, что боль одного – боль другого. И всё такое прочее. И всё это на фоне не самой зажигательной песни.

Стоило «певцам» замолчать, а старику отойти от нас, как свечи все разом вспыхнули, ярко освещая пространство вокруг и почти ослепляя меня. Издеваются, что ли? Кто же так делает?!