155 лет кафедре физиологии, этологии и биохимии животных. Монография

155 лет кафедре физиологии, этологии и биохимии животных. Монография
Александр Борисович Оришев

Анжелика Александровна Ксенофонтова

Максим Витальевич Шерстюк

Оксана Игоревна Боронецкая

Алексей Алексеевич Иванов

Ольга Александровна Войнова

Николай Александрович Пичужкин

Дмитрий Анатольевич Ксенофонтов

Татьяна Владимировна Саковцева

Светлана Игоревна Шерстюк

Книга представляет собой уникальное издание, посвященное 155-летию кафедры физиологии, этологии и биохимии животных. Большое внимание уделяется выдающимся ученым, ковавшим славу отечественной науки. Издание адресовано преподавателямсельскохозяйственных специальностей, сотрудникам университета, историкам, студентам, аспирантам и всем, кто интересуется судьбами отечественной науки и образования.

155 лет кафедре физиологии, этологии и биохимии животных

Монография

Авторы: Боронецкая Оксана Игоревна, Войнова Ольга Александровна, Иванов Алексей Алексеевич, Ксенофонтов Дмитрий Анатольевич, Ксенофонтова Анжелика Александровна, Оришев Александр Борисович, Пичужкин Николай Александрович, Саковцева Татьяна Владимировна, Шерстюк Максим Витальевич, Шерстюк Светлана Игоревна

© Оксана Игоревна Боронецкая, 2023

© Ольга Александровна Войнова, 2023

© Алексей Алексеевич Иванов, 2023

© Дмитрий Анатольевич Ксенофонтов, 2023

© Анжелика Александровна Ксенофонтова, 2023

© Александр Борисович Оришев, 2023

© Николай Александрович Пичужкин, 2023

© Татьяна Владимировна Саковцева, 2023

© Максим Витальевич Шерстюк, 2023

© Светлана Игоревна Шерстюк, 2023

ISBN 978-5-0062-0089-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Уважаемые читатели! Перед Вами книга, представляющая особый жанр исторической литературы, посвященной истории основных научных подразделений вузов, каковым является кафедра. В данном случае речь пойдет о кафедре физиологии, этологии и биохимии животных, которой в 2023 г. исполнилось 155 лет. Отсюда и особый состав авторов, среди которых мы видим, как биологов, так и профессиональных историков.

Хорошо известно, что в Тимирязевской академии – ведущем аграрном вузе страны с особым трепетом относятся к своей истории. И на то есть все основания. Трудно найти в стране другой вуз, который мог бы соперничать с Тимирязевкой по масштабам исторического наследия. Поэтому неслучайно, что каждый год в свет выходят новые книги, посвященные ее институтам, кафедрам и конкретным персоналиям. Авторы настоящей работы, представив ее на суд читателям, также надеются, что их труд не останется незамеченным. Будет осуществлен новый прирост исторического знания и фонды библиотек пополнятся новым добротным изданием.

Глава 1. Зарождение Тимирязевской академии

1.1 От села Семчино до Петровской земледельческой и лесной академии

Тимирязевская академия это уникальный научный, учебно-практический комплекс, сложившийся в течение столетий на севере Москвы. Для открытия старейшего в России сельскохозяйственного учебного заведения высшего уровня была выбрана именно эта территория, на которой по сей день сохранились исторические здания и земли. История формирования базы для открытия будущей Тимирязевки началась в XVI веке.

Первые упоминания о данной местности встречаются в писцовых книгах 1584 года. Из этих документов мы знаем, что на месте нынешней Тимирязевки находилась пустошь Семчино, относящаяся к селу Топорково, место принадлежало князю Александру Ивановичу Шуйскому (ум. В 1601 году), брату царя Василия IV Шуйского.

В дальнейшем Семчино упоминается в писцовом описании от 1623 года, в котором написано следующее: «За князем Иваном Ивановичем Шуйским в вотчине, что преж сего было за братом его родным, за Александром Ивановичем Шуйским, деревня Семчина, на реке Жабне…» Упоминаемый здесь князь И. И. Шуйский (ок.1566—ок.1638) – боярин и воевода, был последним представителем старшей ветви князей Шуйских, наследника князь не оставил.

После смерти И. И. Шуйского его владения перешли племяннику Семену Васильевичу Прозоровскому (ок. 1586—1660), боярину и известному государственному деятелю. По распоряжению Прозоровского около сельца Семчино был возведен боярский двор, а сельцо переименовали в деревню Старое Семчино.

После смерти С. В. Прозоровского Семчино поделили его наследники, а уже в 1676 году владения выкупил боярин Кирилл Полуектович Нарышкин (1623—1691), дед Петра I. В честь внука Нарышкин, получивший боярский титул в день его рождения, переименовал село Семчино в Петровское. В переписных книгах от 1678 года о переходе имения говорится: «За боярином Кириллом Полуектовичем Нарышкиным село Семчино, по прозванию Петровское, куплено у князя Петра Семеновича Прозоровского». Этим же годом датируется первое подробное описание владения, в котором зафиксирована площадь угодий и примыкающих к ним лесных массивов: «роща большая по Пушкинской дороге березовая, еловая и сосновая в длину на полторы версты и поперек на полверсты…».

В 1676 году умер царь Алексей Михайлович, которому Кирилл Полуектович Нарышкин приходился тестем. При новом молодом царе Федоре Алексеевиче усилились дворцовые интриги, а смерть бездетного Федора в 1682 году привела к политическому кризису. Во время стрелецкого бунта (1682) часть семьи Нарышкиных была убита разъяренной толпой, погибли от рук стрельцов два сына К. П. Нарышкина. На одном из надгробий в московском Высоко-Петровском монастыре, ставшем родовой усыпальницей Нарышкиных, написано: «лето 7190—1682 Маия в 15 день убиен бысть раб божий стольник Афанасий Кириллович Нарышкин». Страшная смерть постигла и его брата Ивана, он был разрублен стрельцами на части на Красной площади.

Кириллу Полуектовичу Нарышкину удалось пережить кровавые события 1682 года, но он по требованию бунтовщиков был пострижен в монахи с именем Киприана и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, где он впоследствии и скончался.

Село Петровское перешло во владение сына Кирилла Полуектовича, Льва Кирилловича Нарышкина (1664—1705). Из-за малолетнего возраста он не мог распоряжаться имением, поэтому в управление вотчиной в качестве опекунши вступила его мать (бабушка Петра I) – Анна Леонтьевна Нарышкина. Она же начинает строительство церкви в честь святых апостолов Петра и Павла, об этом в документах написано следующее: «Трепеща за участь сына и внука, в следующем же после бунта 1683 году она приступает к построению в селе Петровском „обетной“ церкви в честь апостолов Петра и Павла, для чего отвела около 15 десятин земли».

Возведение храма длилось долго, но можно предположить, что ко времени смерти К. П. Нарышкина в 1691 году церковь была уже отстроена: на трех колоколах была сделана одинаковая надпись: «Лето от сотворения мира 7199, от Рождества Христова 1691 г. Июня в 28 день положила сей колокол боярыня Анна Леонтьевна в подмосковную вотчину свою село Петровское, к церкви св. апостолов Петра и Павла в помин души мужа своего боярина Кирилла Полуектовича Нарышкина».

Церковь Петра и Павла. Из архива Музея Архитектуры имени А. В. Щусева и Музея истории МСХА

Построенная церковь была выполнена в модном на то время стиле Нарышкинское барокко. В церкви был «Апостол» с такой надписью: «Сия книга, глаголемая Апостол… великий Государь и великий князь Петр Алексеевич… приложи в подмосковную вотчину болярыни Анны Леонтьевны Нарышкиной в село Петровское, к церкви Святых верховных апостолов Петра и Павла». Эта книга – единственное достоверное доказательство посещения села Петровского Петром I, несмотря на обилие различных местных легенд, например, об амстердамских («астрадамских») фермах, заведенных царем-экспериментатором. Церковь Петра и Павла практически без изменений простояла на своем месте до 1927 года, когда она была закрыта. В 1934 году церковь полностью снесли для того, чтобы провести прямую дорогу.

Церковь Петра и Павла. Из архива Музея архитектуры имени А. В. Щусева и Музея истории МСХА

Что касается самого имения, то в 1732 году, после смерти Льва Кирилловича Нарышкина, усадьба перешла по наследству его сыну Ивану. Дочь Ивана Львовича Нарышкина – Екатерина, являющаяся троюродной сестрой императрицы Елизаветы Петровны, была взята фрейлиной к императорскому двору. В 1746 году ее выдали замуж за брата фаворита императрицы Кирилла Григорьевича Разумовского (1728—1803).

Художник Луи Токке. К. Г. Разумовский с гетманской булавой. 1758. ГТГ. Неизвестный художник. Портрет Е. И. Разумовской, урожденной Нарышкиной. Государственный историко-художественный музей Новый Иерусалим, Москва

В качестве приданого от своей супруги Кирилл Григорьевич получил приличное количество земель в границах современной Москвы, включая несколько сел, среди которых было и Петровское. Оно стало любимой подмосковной усадьбой вельможи и получило название Петровско-Разумовское, которое сохранилось за данной местностью до наших дней.

Кирилл Григорьевич Разумовский потратил много сил и средств на благоустройство своего имения, начались активные строительные работы. Был построен деревянный дворец с каменными флигелями, дворец был соединен с церковью галереей. Главный дом усадьбы представлял собой каре, его просторный внутренний двор располагался там, где сейчас находится сквер с памятником К. А. Тимирязеву. Также было отстроено множество хозяйственных построек, среди которых конюшенный и скотный дворы, оранжереи, был разбит большой парк с прудами, в парке установлены статуи, устроены беседки, мостики, зверинец с оленями, «птичий дом».

Усадьба Разумовского в конце XVIII века. Гравюра

Английский историк и педагог Уильям Кокс, путешествующий по России во времена правления Екатерины II, так описал свои впечатления от имения Разумовского: «Имение это походит скорее на город, чем на дачу, оно состоит из 40 или 50 домов разной величины, одни эти дома кирпичные, другие деревянные».

Строительство и благоустройство Петровско-Разумовского по проектам архитектора А. Ф. Кокоринова активно велось в 1750-е годы. Для работ в усадьбе привлекались крестьяне, привезенные для этого из малороссийских владений К. Г. Разумовского. К своим землякам последний гетман Украины Разумовский питал самые нежные чувства. Казимир Валишевский отмечал: «В подмосковном имении у него кормились всегда толпы малороссов, рылись пруды, главное, дававшие ему иллюзию далекой родины и доставлявшие случай вести длинные разговоры, в которых он вспоминал свой язык и годы детства».