Вдоль дороги пристанища нет,
по канавам наметился лед.
И краснеет осенний рассвет
за рекой, где шиповник растет.
Он растет, существует вдали,
неподвижен и сумрачно ал.
Берега им навскид поросли,
только ягод никто не собрал.
Здесь никто не ходил, не бродил,
не видать ни чужих, ни своих.
Ведь плоды не срывают с могил,
не берут их со стен крепостных.
Ржавый лист прошуршит у воды,
безнадежно упавший к ногам.
Но краснеют на ветках плоды
по великим твоим берегам.
Мы, Россия, еще поживем!
Не сломали нас ветер и дождь.
В запустении грозном твоем
есть ничейная, тайная мощь.
То и славно, что здесь ни следа,
то и ладно, что здесь ни тропы.
Мы еще не ступали туда,
где стена, и плоды, и шипы.
2002
* * *
Выбилось лето из сил,
в небе до срока темно.
Август к окну подступил,
и запотело окно.
И остывания пар
в келье скопился моей,
словно внесли самовар
для неизвестных гостей.
Много таких вечеров
будет теперь у меня:
маленький замкнутый кров,
свет неживого огня.
Все обращается в прах,
всюду печаль залегла,
и дотлевает в лесах
пламя любви и тепла.
Возле багряных калин,
возле седых тополей
сам ты себя закалил
к холоду жизни своей.
И преклонясь головой,
стал ты на тополь похож:
вместе с травой и листвой
счастье свое отдаешь.
Все потерять заодно,
приобретая взамен
это седое окно,
сон остывающих стен!
Лед у порога разбить
и на задворках села
снег и свободу любить
больше любви и тепла.
2003
Противостояние Марса
Над черной пропастью пруда,
над темным лесом и над степью
встает кровавая звезда
во всем своем великолепье.
Она царит, в сердца неся
и восхищенье, и усталость,
и перед ней природа вся
ушла во тьму и тихо сжалась.
И всякий маленький листок
молчал, и птица затаилась.
И каждый тихо изнемог,
еще не зная, что случилось.
Звезда! Ничтожны пред тобой
мои поля, мои дубравы,
когда ты луч бросаешь свой
для развлеченья и забавы.
И подойдя, что ближе нет,
как злобный дух на голос выпи,