Чудесная панацея

– О, Валерия Александровна! – забасил дед, – как жизнь молодая?

– Скриплю потихоньку…

– Ты – СКРИПИШЬ? Насмешила, матушка! О чем же МНЕ тогда говорить? Я-то, знаешь ли, каждое утро с зарядки начинаю – ни одна хворь не пристает!

– Ты у меня молодец, деда, – Лера вспомнила свою утреннюю суету с тряпками и ведрами и задумалась, считается это зарядкой или нет. Дед еще некоторое время разглагольствовал про ЗОЖ, но вдруг сама себя прервал и спросил:

– А чего ты так рано звонишь? Ты, вроде бы, работаешь в это время? У тебя все в порядке?"

– Да, дедуль. Я просто соскучилась… И устала чуть-чуть… Мне бы твою энергию…"

– Тебе не энергию, тебе голову мою надо, чтобы ерундой не маялась! Да что там… Скажи лучше, ты выздоровела?

– Кашель еще есть, но намного меньше, чем раньше, – соврала Лера, надеясь, что скоро это станет правдой. – Не переживай! Доктор сказал, что ничего страшного. В выходные приеду к тебе. Соскучилась.

– Я тоже, – проворчал дед и, помолчав, добавил: – Ты, это, Валерия… Отдыхай побольше. А если с деньгами плохо – только скажи. Сама знаешь – не бедствую.

– Знаю, дедуль. Спасибо…

В десять вечера Лера оглядела накрытый стол. Она не ужинала, ожидая Макса и теперь чувствовала сильный голод. В центре стола находился любимый салат Макса – "Цезарь", слева и справа – тарелки с ветчиной и сырокопченой колбасой. Маринованные грибы, огурчики, оливки – Лера основательно опустошила холодильник. Ну кухне в духовке томились ломтики мяса, запеченного с грибами и сыром. Макс будет доволен.

Девушка вышла в коридор, чтобы еще раз взглянуть на себя в зеркало. Вечерний макияж, гораздо ярче дневного в мерцании свечей скроет бледность лица и синеву под глазами. Лера подобрала волосы наверх, выпустив несколько прядей – подчеркнуть длинную шею.

Темно-зеленое, почти черное платье, длинное, вечернее, было особым предметом ее гордости. Недавно увидев его в витрине бутика, Лера не успокоилась, пока не нашла его точную копию – на китайско-вьетнамском рынке. Правда, в десять раз дешевле. Макс еще его не видел, и она радостно хихикнула, предвкушая его реакцию. Он обожал, когда Лера надевала что-то подобное. Да, Макс будет доволен!

В половине двенадцатого Лера поняла, что начинает сходить с ума от беспокойства. Ей было страшно. Макс старался соблюдать режим, который сам установил для себя и никогда не ложился позднее одиннадцати. Лера принялась ходить из угла в угол, прислушиваясь, не подъехал ли лифт.

Постепенно мрачные мысли, которые удавалось отгонять днем – о событиях двухлетней давности – нахлынули на нее сильным потоком.

…В тот день она сбежала с последней лекции: мыслимое ли дело сидеть в душной аудитории и слушать занудный бубнеж, навевающий сон, когда на улице май, солнце, а родители уехали на дачу вместе с дедушкой и бабушкой – родителями мамы. Квартира на целых два дня принадлежала только им с Максом! Сегодня утром он прошептал, провожая ее в институт:

–Я буду ждать тебя, дорогая! У меня на тебя грандиозные планы! И учти – раньше, чем через сутки, я тебя из постели не выпущу!

Почти всю дорогу до дома она бежала – ей казалось глупым тратить впустую драгоценные минуты, которые можно провести с любимым.

Растерянный Макс встретил ее на пороге, словно ждал под дверью:

– Тут это, Валюш… – пробормотал он, – Фигня какая-то… Твоему отцу стало плохо за рулем… Там КАМАЗ был…

– И? – у Леры подкосились ноги.

– Они погибли, Валюш. Все…

Лера всхлипнула. До сих пор она так и не смирилась с потерей. Из близких людей у нее остались лишь Макс, дед Миша да Надежда Ивановна – подруга мамы и крестная Леры. Девушка до паники боялась потерять кого-нибудь из них.

Вот и сейчас Лера чувствовала, что начинает паниковать. Сердце бешено стучало, воздуха не хватало, перед глазами потемнело… Она бросилась к окну и, жадно глотая ледяной воздух, немного отдышалась и пришла в себя. Может, родители Макса что-то знают?

– Константин Семенович, добрый вечер, это Лера, – выпалила она, услышав голос свекра.

– Вернее, ночь, – раздраженно буркнул он. – Чем обязан?

– Простите меня, пожалуйста, за поздний звонок… – Лера даже забыла, что в таких случаях она обычно смущалась и начинала блеять и невнятно бормотать. – Макса до сих пор нет дома. Я очень за него волнуюсь. Вы, случайно, не в курсе?…

– Сдается мне, – перебил ее свекр, – что супруга, хоть и неофициальная, должна быть осведомлена о местонахождении мужа. В противном случае достойна ли она именоваться супругой. Но – довольно об этом. Час, действительно, поздний. Макс спит.

– В ккаком ссмысле? – от неожиданности она начала заикаться.

– В том смысле, что отдыхает. Не вижу здесь никакого иного смысла, ибо его и быть не может.

– Так получается… он у вас? Давно? Но почему?

– У нас. Два часа. Потому что ему захотелось навестить родителей. Не понимаю такого тона, Валерия. Надеюсь, это все?

– Но… Почему он не предупредил меня?…

– Не имею ни малейшего представления. Прошу меня простить, но вынужден проститься. Час поздний.

– Спокойной ночи, – едва слышно проговорила Лера.

Она обвела взглядом комнату, подошла к столу, взяла кусок ветчины и сунула в рот. Потом неумело открыла бутылку вина и плеснула себе чуть ли не полстакана. "Отлично! – подумала она. – Ну и черт с ним! Завтра воскресенье, на работу только вечером. Хоть высплюсь нормально…"

–Так что?

– Чем закончилось? – поддержала Ирку третья подруга – Оксана.

– Да ничем, – пожала плечами Лера. Девушки прогуливали семинар в парке около института – благо, погода была замечательной – золотая осень. – Он вернулся в воскресенье к обеду. И, мило улыбаясь, рассказал, что родители вручили ему крупный "аванс" по случаю выхода из творческого кризиса. Он тут же поехал и купил дорогущую кожаную куртку, которую уже давно приметил, а потом отмечал покупку с друзьями. Домой не пошел, потому что боялся, что я буду ругать его за пьянку.

–То, что ты будешь волноваться, он не учел?

– Он надеялся на мою сообразительность, что я догадаюсь позвонить его "родакам". А я не сразу догадалась… Сама виновата…

– Да, Лерка, – Ирка хлопнула подругу по плечу. – Единственное, что меня во всем этом радует, что ты решила рассказать нам. Ты начинаешь прозревать? Ты уже сомневаешься в его непогрешимости?

– Вовсе нет, – улыбнулась Лера. – Он, конечно, меня сильно обидел, но он не негодяй. Он просто ошибся. Каждый человек имеет право на ошибку… Такое произошло впервые и…

– Лерка, ты ненормальная! – вступила в разговор Оксана. – Блаженная какая-то! Мы тебе давно пытаемся сказать, что твой Макс – эгоист. Сел и ножки свесил! Кризис у него… Бережет он тебя, любит – вот тебе и пример его "любви"!

– Это была ошибка! – упрямо повторила Лера.

– Да ни фига! – Оксана соскочила с лавочки – Это был первый звоночек. Счет открыт и теперь будет только пополняться. И хватит болтать – все равно без толку! Идемте в библиотеку!..

– Макс, я пришла! – Лера прямо в одежде заглянула в комнату, потому что ответа не услышала. Макс сидел в комнате перед компьютером, на экране которого застыла картинка из игры-ужастика с какими-то чудовищами. Он сидел ссутулившись и бессмысленным взглядом смотрел на экран. Рядом с клавиатурой стояла грязная тарелка и рюмкa, а чуть дальше – ополовиненная бутылкa водки.

– Макс, – Лера обняла его за плечи, – Что случилось, солнышко?

– Валюша, – не отрываясь от экрана, всхлипнул он. – Прости меня, детка. Я бездарность…Я ничего не могу… За полдня я не написал ни строчки…

– Ну перестань, – она чмокнула его в макушку, – Ты хочешь за день написать шедевр? Так не бывает. Ты же не относишься к тем бездарностям, которые пишут свои книги, как пирожки пекут? У тебя есть замысел, есть я, твоя Муза…