Земля забытых фантазий

– Лизка, – в комнату просунулась лохматая Васькина голова. – Маманя ужинать зовёт. Чего это на тебе? – он принялся разглядывать новый наряд сестры. – Вот это батя тебе наподдаст! Пойду место занимать в первом ряду, – захихикал Вася и скрылся за дверью.

– Кыш! – Лиза запустила в брата подушкой. Что он понимает в современной моде?

Она встала, ещё немного покрутилась перед зеркалом. Ну и что такого? Папаня же сам штаны носит, почему Лизе нельзя? Кто придумал, что мужчинам можно, а женщинам нельзя? Что он вообще понимал в моде и удобстве?

Лиза спустилась в столовую. На столе уже была разложена скатерть-самобранка. Вечернее меню предлагало кашу пшённую с мясом, овощные салаты двух видов, сырники со сметаной, напиток ягодный. Самобранки имели один существенный недостаток: меню у каждой скатерти было предустановлено. И если бы семья хотела молочную рисовую кашу, то пришлось бы расстилать другую скатерть. Были самобранки для обедов с горячими щами, борщом на сале или ухой, сытным вторым блюдом, множеством закусок и киселём. Были самобранки праздничные, с изобилием сложных блюд. Были длинные свадебные скатерти, которые хранили в рулонах и одалживали родне. Были десертные скатерти, которые расстилали для посиделок с подружками. Такие скатерти украшались яркими цветами и узорной вышивкой. Любаня выписала самобранку с заморской едой, чтобы порадовать семейство экзотикой. Разбегающуюся со стола пищу ловили всей семьёй и больше ту скатерть не расстилали. Иногда, где-то под полом, ещё шуршало какое-то сбежавшее блюдо, но разбирать полы Фёдор не хотел. Ну невечное же оно. Пошуршит и перестанет. Ещё можно купить салфетку для перекуса или одинокого завтрака. Вам предоставлялась чашка кофе (какао или чая), маленькая булочка или бутерброд.

Лиза вошла в столовую и остановилась. Она чувствовала себя сказочной красавицей и готова была величественно принимать восторги. Рассевшееся за столом семейство уставилось на неё. Васька зажал рот руками, чтобы не рассмеяться и не вызвать огонь отцовского негодования на себя. Фёдор медленно закипал.

– Это что на тебе? – громыхнул он, сжимая в руке ложку.

– А что такого? – перешла в оборону Лиза.

– Немедленно сними! И чтобы я тебя в таком виде больше не видел! – Фёдор стукнул ложкой по столу.

– Почему?

– Потому что это – пижама, – спокойно вступила в разговор Любаня, намазывая толстый слой сметаны на сырник. – А в пижаме не принято являться к столу.

– Как пижама? – растерялась Лиза. – Там не было написано, что это пижама. Вот, – она подвернула край рубахи и прочитала на бирке под забавными символами, служившими далёкому народу буквами: – «Костюм женьський из ледяного шёлка можно носить снаружи брюки с длинными рукавами».

– Лиза, это пижама. Иди переоденься, – спокойным тоном сказала мать.

Любаня не понимала, почему злится Фёдор. Молодым разве не был? Сам же подглядывал, как Любаня в девичестве с другими кикиморами совершенно голая танцевала при луне на летнее солнцестояние. И никак этот факт его чувства не задел. То есть, конечно, задел, но совсем другие. В Лизке кровь молодая бурлит, ей хочется восторгов и обожания. Хочется быть самой красивой. Чего в этом плохого?

Лиза развернулась и выбежала из столовой. Её душили слёзы. Ну вот от мамы она никак такого не ожидала! Любаня была первой модницей на деревне. Это она первая обрезала волосы на городской манер. Она единственная из деревенских женщин имела свой бизнес. Её платья были на ладонь короче общепринятой длины и никаких рюшечек и красных крестиков на них не было. Деревенские бабы шептались и качали головами, глядя на Любаню. Лиза надеялась, что мать встанет на её защиту и они вместе закажут такой же костюм и для неё. А это, оказывается, пижама?

Она сняла обновку, бросила её на кровать и стала надевать домашнее платье. Зеркало на стене автоматически начало переливаться, готовое отвечать на вопросы. «И не вздумай даже! Молчи!» – зло зашипела Лиза. Зеркало снова превратилось в безжизненную матовую поверхность.

Приведя себя в порядок, девушка вернулась в столовую.

– А я говорю, мне это надоело! Девка впору вошла, пора замуж отдавать! У неё в голове бардак хуже, чем в её комнате! – бушевал отец. – Завтра же пойду к соседу договариваться. Их Егор вполне жениться созрел…

– Ох, папочка! – испугалась Лиза. – Он же рябой!

– Зато ты у нас удалась! – кричал Фёдор, стуча по столу ложкой.

Фёдор редко выходил из себя. Иногда стращал семейство для порядка, но гневливым не был. Сейчас же гнев его вышел из берегов и готов был крушить всё на своём пути. Так, двумя вёснами назад, вышла из берегов река Синяя, до тех пор тихая, как лесное болото. Ох и наделала она бед тогда, заливая терема и подворья крутящейся в водоворотах водой. А всё Любаня виновата! Это она баловала Лизку с самого детства. Всё дочери позволяла и ни за что не ругала. Девчонка ни дом убрать ни борщ сварить не умеет. Кому такая жена нужна?

– Нет, не отдам за деревенского, – спокойно сказала Любаня. Она взяла следующий сырник и принялась мазать его сметаной. – В городе ей жениха найдём. Из дружины. Или из бояр. Девка видная и приданое хорошее. Что она в этой деревне видит? Кур ваших да коней?

– Мамочка, я не хочу замуж, – испугалась Лиза.

– А тебя никто не спрашивал, – хором отозвались родители.

Плохо дело, раз они вот так хором… Согласие среди них было делом редким и во всех важных вопросах точку ставила Любаня. Но раз они пришли к согласию, да так быстро – пиши пропало. Лиза заплакала. Притихший Васька отчаянно жалел сестру, но влезть в разговор боялся. Да что толку влезать?

А потом родители созвали родственников. Каждый день приходили к ним гости то с маминой стороны, то с отцовой. Решали, куда выдать Лизку замуж. Предлагали знакомых парней из работящих домовых, Любанины родственники настаивали на представителе их болота. Лиза заперлась в комнате и объявила голодовку. Васька ночью носил ей еду, взобравшись на ветку напротив её окна.

Через месяц обсуждений Любаня заказала свадебную скатерть-самобранку на двести персон, и Лиза решила бежать. А что? В книжках героини всегда сбегали от родительского принуждения и всё заканчивалось хорошо. Чем она хуже? Перед Лизиными глазами возникла картина раннего летнего утра и зелёного луга. Идёт она по лугу в этом костюме, который никакая не пижама, а навстречу ей скачет прекрасный парень на белом коне. И это будет Самая Настоящая Любовь с Самого Первого Взгляда. И он встанет на одно колено перед ней и попросит её руки. А она скажет: «Да!». Не сразу, конечно, минуты через три. Чтобы не задавался. И солнечные блики будут вспыхивать искрами в её волосах. И любовь будет длиться вечно. На душе потеплело.

Лиза взяла в руки серебряное блюдечко. Как же она раньше не подумала об этом? Она пойдёт в поселение Настоящих Мужчин и там выберет себе жениха. Лиза представила, как идут они с женихом по городской площади, а люди вокруг удивляются их красоте. Сам Бабай все дела бросит и прибежит у неё интервью брать. А как же? Ведь в поселение Настоящих Мужчин ещё никто не проникал. Придумано – сделано.

Ночью Лиза нарядилась в голубой костюм (который не пижама), сложила в узелок необходимые в путешествии мелочи, взяла клубочек-навигатор и вылезла в окно. Она спустилась по дереву на землю и бросила клубочек: «Катись, катись клубочек, приведи меня в поселение Настоящих Мужчин».

Клубочек подскочил на месте и резво покатился за угол дома. Лиза пошла следом. Клубочек сделал вокруг дома круг и принялся наматывать второй. Лиза прошла с ним второй круг и остановилась. Клубочек продолжал кружить вокруг дома. Видимо, не знал маршрута. Ну и чёрт с ним! Центрогорье оно в центре находится, не промахнёшься. И Лиза направилась к лесу.

Лес рядом с домом был лиственный, светлый и нестрашный. Водились тут в изобилии грибы и ягоды, лешенята, да всякая мелкая живность. Лизу отпускали к бабушке на болота одну совсем маленькой, все знали, что бояться в лесу было нечего. Местный леший был мужиком добрым, за порядком следил. По болотам селились кикиморы, в лесном озере обитал водяной с дочерями-русалками. Все были друг другу если не родственниками, то сватами. Если не сватами, то кандидатами в родственники или сваты, если имелся на выданье сын или дочь.

Лиза шла по ночному лесу как по собственному саду. Она вспоминала разговор с родителями и вела с ними бессмысленный диалог. В голову тут же набилась куча умных мыслей. Они лезли без очереди и были одна другой умнее и складнее. Где они были, когда Лизе нужно было отстаивать свою точку зрения? Лиза мысленно доказывала отцу, что она уже взрослая. А мысленный отец соглашался и просил прощения.

Рассвет застал Лизу в лесу. Но уже в другом лесу, незнакомом. Она никогда не уходила так далеко от дома. Тропинок тут не было. Заросли кругом были нетронутыми, словно мимо них никто и никогда не ходил. Лизина решимость дойти до Центрогорья немного поблёкла и, если бы не обида, всё ещё державшая Лизу в своих цепких пальцах, девушка повернула бы назад.

Мысленно что-то доказывая родителям, Лиза перелезла через поваленное дерево и замерла. Прямо перед ней на поломанном толстом дереве сидел кот. Не обычный кот, а здоровенный чёрный котяра. Шерсть его переливалась в солнечном луче, случайно просочившемся сквозь густые кроны деревьев. Кот молча смотрел на Лизу кроваво-красными глазами и топорщил усы. Производил нужное впечатление. Из его лап медленно появились и принялись вытягиваться длинные стальные когти. Лиза смотрела на кота и сердце её цепенело от ужаса. Дождавшись, пока Лиза с перепугу приобретёт совершенно белый цвет лица, котяра сгруппировался, готовясь к прыжку и демонстрируя длинный хвост.

– ФУ-фу человечьим духом пахнет, – громким голосом произнёс чёрный кот, продемонстрировав острые клыки. Он наклонил голову присматриваясь. – Ой, девка, что ли? Ну так и есть… А чего в штанах?

– Дались вам мои штаны, – сквозь страх, дрожащим голосом, возмутилась Лиза. – Ты кот-Баюн?

– Он самый, – радостно согласился кот и спрыгнул с дерева. – Сейчас вот умурлыкаю тебя и съем.

Кот принялся ходить вокруг Лизы на задних лапах и рассматривать её со всех сторон. Лиза прижала к груди узелок и не шевелилась.

– Не, неправильно это, когда девка в штанах. Куда идёшь, непутёвая? – кот облокотился на соседнее дерево, скрестил лапы на груди и не сводил глаз с Лизы.

– В поселение Настоящих Мужчин, – всё ещё дрожащим голосом отозвалась девушка.

– Куда? Куда-куда? – кот еле сдерживал смех.

– …Настоящих Мужчин, – прошептала перепуганная Лиза.

Кот упал на спину и принялся хохотать, дёргая лапами и изображая конвульсии. Лиза смотрела на него и не понимала: продолжать ей бояться или уже можно пнуть эту нахальную кошку в бок.

– Давно я так не веселился, – наконец перестал хохотать кот. Он сел на землю и посмотрел на Лизу. – Дорогу знаешь?

– Не вижу ничего смешного, – обиделась Лиза. – А идти надо к центру земли, там в горах они и живут.

– А ещё там драконы живут. И никакой-то там наш родной Горыныч. Этот самогонки тяпнул, огурцом солёным да чесноком молодым закусил и всё – душа компании, рубаха-парень. Драконы злобные и всё, что шевелится, считают едой. Обжарят тебя на ходу. Никаких тебе «человечьим духом пахнет». Ам и сожрали, и ничем им не пахнет. Ну? Домой?

– Разве Горыныч пьёт самогон? – удивилась Лиза.

– Ну да. И чесноком заедает. Думаешь откуда у него пламя из пасти? Изжога это обыкновенная. Слушай, а возьми меня с собой. И тебе не страшно и мне весело. Засиделся я тут, скукотища. А у меня в заграничных краях друг есть – Чеширский кот. Повидаюсь, пока ты семейное гнездо будешь вить, – кот опять захохотал, демонстрируя острозубую пасть.

– Как я тебя возьму? Посмотри на себя! Когти стальные, клыки, глазища красные, шерсть дыбом. Нас с тобой на ночлег никто не пустит. Ты же монстр жуткий, страшнее тех, что у меня в детстве под кроватью жили. А они, знаешь ли, такими ужасными были, что я до рассвета на горшок встать боялась.

– А так? – кот стащил с лап перчатки со стальными когтями, выплюнул вставную челюсть с клыками, снял чёрную шкуру. Перед Лизой стоял обычный крупный толстый рыжий кот.

– Сейчас ещё линзы… – он наклонился и потёрся мордой о лапу. – Так сойдёт? – кот сверкнул зелёными, влажными от смеха глазами.