Кот по имени Кот

«Я больше никогда не буду! Я никогда не буду рисовать! – кричала она горящему дому. – Больше никогда!»

– Слышал? Ты слышал это? – кот вскочил, ощущая близость собственного триумфа. Домовой непонимающе уставился на него.

– Слышал? Я нашёл! Я нашёл, понимаешь? Я всё исправлю! Теперь всё будет хорошо! – Кот прыгнул, перелетая через сугроб, на котором плясали жёлтые всполохи.

Вот оно! Тот самый момент, когда Юлька так прочно влипла в своё Колесо, отказавшись от предназначения. Сейчас он всё исправит, сейчас этот момент будет стёрт из её жизнетечения и она будет счастлива. Надо просто не дать свече упасть. Надо переспать этот момент заново. Надо проснуться в тот момент, когда девочка уснула и не дать свече упасть. А ведь всё так и было задумано. Если бы он не красовался под столом перед Домовым, он бы это предотвратил. Не было бы этого страшного запрета, не горел бы дом, а Юлька стала бы великой художницей своего времени. И люди бы ей рукоплескали.

Прыжок всё длился и длился. Мир вокруг стал серым, пропал куда-то дом, Домовой, огонь и плачущая девочка на снегу. Кот висел в сером безмолвном пространстве и дрыгал лапами.

– Ты опоздал, Инспектор. Ничего поправить нельзя, – прошелестело пространство.

– Почему опоздал? Я сейчас всё исправлю! Надо просто переспать назад и не дать свече упасть…

– Нельзя в прошлом вернуться в прошлое. Надо было меньше болтать под столом вместо работы. Ты провалил задание.

– Почему это нельзя вернуться в прошлое? – возмутился Кот.

– Потому это! – раздражённо и уже без намёка на таинственность ответила серая пустота. – Читал правила, когда подписывал договор? Там всё написано подробно. Пропустил момент – потерял должность. Отправляйся домой и доживай свою никчёмную кошачью жизнь. Ставил галочку, что правила прочёл и согласен?

– А ещё снял галочку с рассылки уведомлений. Так что отстань от меня! – крикнул Кот, ещё раз резко дёрнув лапами.

В тот же миг он упал в снег, вскочил, поскользнулся и, с трудом удержавшись на лапах, бросился к горящему дому. Звуки тоже вернулись, резанув чуткий кошачий слух воем огня, криками людей, треском древесины и жалобным воплем Домового, ухватившего Кота за хвост:

– Батюшка Инспектор, а как же я?

– Отстань! – кот пытался задней лапой сбить Домового со своего хвоста. Его вес существенно замедлял движение. – Я должен всё исправить! Отцепись же!

Но Домовой вцепился изо всех сил. Кошачий хвост то вбивал его в сугроб, то возносил вверх. Белоснежный колпак с кисточкой слетел с его головы и редкие белые волосы торчали в разные стороны. От этого Домовой стал похож на грязный и мокрый одуванчик, изрядно потрёпанный ветром. Его ночная рубашка промокла, облепив круглое брюшко, но холода старичок не замечал. Кот кружился, пытаясь избавиться от Домового. Вокруг летали огненные искры, превращался в кашу снег возле дома. Следующее опускание кошачьего хвоста могло привести к жёсткому удару об землю.

– Я знаю, где лежат деньги! – зажмурившись завопил Домовой. – Очень много денег! О-о-очень!

Кот остановился. Домовой от резкой остановки сорвался с хвоста и уселся в сугроб. Кот ещё не знал, что ему делать с новой информацией, но чувствовал, что идея уже родилась. Она заискрилась в голове маленькими искорками и стала распирать лёгкие чувством облегчения. И Кот обязательно крикнул бы: «Эврика», но этого слова он не знал, поэтому молча обернулся и посмотрел на уныло сидящего в снегу Домового.

– Показывай, – коротко приказал он.

Домовой послушно вскочил и помчался (если это слово можно применить к коротким ножкам Домового) к стоящей в отдалении старой яблоне. Кот шёл рядом, постоянно торопя Домового.

– Откуда там деньги? – спросил Кот.

– Да муж бабкин разбойником был, я же говорил. Перед тем как его на каторгу забрали, он успел горшок с монетами прикопать под яблоней. Неглубоко прикопал, торопился. Я видел.

– И все эти годы молчал? Бабка с ребёнком небось этим деньгам лучшее применение бы нашла, чем под деревом лежать! – возмутился Кот.

– Так я чего? Я охранял… – остановился Домовой.

– Быстро давай! – прикрикнул Кот.

Добрались до яблони. Домовой взобрался на сугроб возле ствола.

– Тут! – Домовой с довольным видом ткнул пальцем себе под ноги.

– Копай! – приказал Кот.

– Как? Да я же… – Домовой вытянул перед котом руки, показывая, что они маленькие, а сугробы большие и вся эта затея глупа, хоть и придумал её Ваше Благородие.

– Копай, лепрекон недоделанный! – крикнул Кот.

Домовой тут же бухнулся на коленки и принялся разгребать снег руками. Рыл он со всей скоростью, на которую был способен. Однако, даже учитывая факт особого старания, эта гора снега, видимо, раньше растает, дождавшись весны, чем будет раскопана Домовым. Кот оглянулся в поисках помощи или хотя бы идеи. Домовой старательно рыл, косясь при этом на Инспектора. Кот побежал обратно к горящему дому и встал перед Чернышом. Чёрный кот внушал Инспектору страх посильнее, чем горящий дом. Всем своим видом Кот пытался продемонстрировать отсутствие притязаний на территорию Черныша. Только бы чёртов кот не затеял выяснение отношений!

Черныш расставил лапы, готовясь к прыжку, ощетинил загривок. Глаза его отражали огонь и внушали ужас. Вот где он видел эти жуткие глазища с Юлькиного рисунка! Или на рисунке он их видел раньше? Сейчас этот монстр бросится и порвёт Его Благородие Инспектора на помпоны. Кот смотрел Чернышу в глаза и безмолвно просил: «Помоги». Черныш напряг лапы, в его горле стал закипать угрожающий вой. Если бы его спросили потом, почему он опустил шерсть на загривке и побежал рядом с рыжим чужаком, Черныш бы не знал, что ответить. Просто в какой-то миг ярость отступила, и он сердцем почувствовал безмолвный крик о помощи. По пути Кот коротко объяснил, в чём заключалась помощь и не удержавшись спросил:

– А почему тебя чёртовым котом зовут?

– По батюшке, – ответил Черныш. – По отчеству, то есть. Батя у меня славный крысолов был. Дикий, нигде не приживался. Чёртом его звали. Это от него у нас по деревне все котята чёрными много лет рождались. Славный был кот. Пока его мужик не забил, у которого батя кур таскал.

Кот покачал головой с уважением и сочувствием. Надо же, кур таскал. Кур Инспектор видел, но никак не предполагал, что на них можно охотиться, крупные они и клювастые. Про «паскуду» (очень вероятно, что это фамилия) Кот спросить постеснялся, да и добежали уже.

Теперь работа пошла быстрее. Сильный Черныш мощными лапами быстро разметал снег и принялся копать землю.

– Надо ж теперь как-то людей сюда привести, – задумчиво произнёс Инспектор.

– Я могу! Я могу нашептать! – Домовой вскочил, радуясь, что можно перестать копать. К тому же его беспокоила и огорчала такая близость Черныша.

– Ты с людьми можешь разговаривать? – удивился Кот. – Садись давай!

Кот пригнулся, Домовой уселся на его спине. Рыжий кот помчался к горящему дому. Погорельцы всё ещё были на своём месте. Люди больше не суетились вокруг пожара. Стало понятно, что спасти жильё не удастся. Поливали только там, где огонь мог бы перекинуться на другие постройки.

Кот остановился возле девочки. Домовой быстро взобрался по длинному концу шали и оказался у неё на плече. Кот посмотрел на женщину. В её глазах не было ничего. Ни отчаяния, ни страха, ни боли. Женщина не плакала. Она молча смотрела куда-то мимо пожара и ничего не видела. Горе сковало её, лишило чувств. И она совсем не бабка. Маленькая девочка жалась к бабушке и плакала, но та не реагировала на детские слёзы, стояла словно неживая.

– Говори уже! – прикрикнул Кот на Домового, который, сидя у девочки на плече, смотрел вниз и ждал распоряжений. Домовой повернулся к девичьему уху и что-то зашептал.

– Бабушка, – девочка оглянулась, – а где Черныш? Смотри, смотри, вон он! Пошли, скорее, – она потянула женщину за руку, и та подчинилась, пошла, спотыкаясь в снегу.

– Смотри, он там что-то нашёл, – девочка подошла ближе и посмотрела на Черныша, роющего примороженную землю с таким видом, словно решил прокопать её всю, до обратной стороны.

– Скажи ей, пусть помогает! – подсказал Кот Домовому. Старичок снова прижался к уху девочки.

Девочка подобрала ветку и принялась помогать коту. Вскоре ветка наткнулась на крышку кувшина. Девочка бросила ветку и ладошками стала разгребать землю, пока крышка полностью не освободилась от земли. Она сняла крышку, и монетки тускло сверкнули в отблеске пожара.

– Бааа, смотри, – протянула девочка, вытаскивая монетку из кувшина. Женщина взяла монетку, посмотрела, поднеся её к глазам, и охнула. Девочка сунула в кувшин ручонку, зачерпнув горсть золотых монет.

– Ого! Вот это Черныш! Вот это молодец! – радостно заговорила она, глядя блестящими глазами на бабушку.

Женщина вдруг словно ожила. По её щекам потекли крупные слёзы, она обняла девочку, прижимая её к себе крепко, и твёрдым голосом сказала:

– Всё, Оксанка! В город подадимся. Дом купим. В школу пойдёшь, будешь свои картины рисовать. Станешь большим художником. Может, тебя даже возьмут иконы писать.

– Можно, правда? – шёпотом, словно не веря, спросила девочка. Лицо её снова озарилось счастьем, как тогда, когда она рисовала угольком.