Возвращение черной луны. Книга 2. Горькая линия

Так нет!.. Когда он узнал, что у Верочки детей не будет, не смог лишить своего друга родного сына. Хотя и скрыл от него главное. Не хотел бередить душу, хотел, чтоб история эта с девочкой Лорой навсегда канула в Лету.

И она канула. Александр за все эти долгие годы, кажется, не вспоминал о Лоре, а если и уходил в воспоминания, то только, оставаясь наедине с самим собою.

Вот тут-то ему и подумалось, не пора ли теперь, даже завтра рассказать Александру о том, что Женька его родненький… Но опять не вовремя! Неожиданный приезд Лоры и наезд бандитов отодвигали этот разговор. Ну, скажет он, объяснит все. Это ж еще один стресс, удар по больному сердцу друга. А послезавтра Александр встретит Лору в городе. Что последует за этим? Соединившее их звено разорвать будет очень трудно. Как пережить это Верочке?

Нет, решил, подожду.

9

Получив повестку из суда, Надежда совсем пригорюнилась. Ей хотелось верить, что произошла нелепая ошибка. Ну, прислали первую бумажку, штраф, но ведь это какая-то чепуха! Быть того не может, чтобы люди, там, в городе не разобрались в этой нелепице. И вдруг повестка в суд.

Серега, слывший у Надежды, как и Алексей за бывалого, взялся сопровождать ее на заседание. За ними в поддержку увязалась Валентина.

Унылая обстановка зала заседания удручила женщин, особенно железная клетка, установленная тут же. Надежда прямо-таки видела, как ее заводят туда под белы рученьки. Вот какой жизни конец!

Открыл заседание молоденький помощник, больше похожий на подростка, явно недавний выпускник юрфака, изо всей силы он пытался придать своему голосу и глазам строгость.

– Слушается дело о задолженности. Истец – представитель отделения Пенсионного фонда Рыбкина Валерия Викторовна, которая требует взыскать 30 тысяч рублей страховых взносов с фермера. Ответчик – Волкова Надежда Ивановна, пенсионерка, фермером себя не считает и иск не признает.

– Валерия Викторовна, вы требуете взыскать с Ответчика страховые взносы в размере тридцати тысяч рублей? – задала вопрос пожилая судья в парике цвета хаки, сидящем на ней, как меховая шапка.

– И чего она вырядилась в этот парик в жару такую? – шепнула Валентина Сереге.

– Тебя не спросила.– Серега был намерен серьезно сосредоточиться на процессе.

– Ваша честь, – подскочила Рыбкина, – я всего лишь сотрудник отдела организации персонифицированного учета и взаимодействий со страхователями и застрахованными лицами районного отделения Пенсионного фонда… – Надежда Ивановна, слушая Истицу, морщится, берется за голову, ничего не понимает, словно Рыбкина говорит на чужом языке, – требую взыскать с неплательщика фиксированный платеж из расчета 300 рублей в месяц за десять лет.

– Надежда Ивановна, почему вы не платили налоги? – поправляя парик, под которым три кудельки взмокли и прилипли к черепу, задает главный вопрос судья.

– Да откуда же я знала! Я малограмотная, у меня восемь классов образования, пенсия маленькая… Что вы от меня хотите? Живу за счет огорода и коровы. Одна. Никаким фермерством я не занималась!

– Истец, Ответчик не понимает, за что платить.– Со вздохом говорит судья, бросая взгляд в окно, за стеклом которого бьется огромный шершень.

– Ваша честь, я объясню.– Торопливо вскакивает Истица.– Закон придумала не я. Я его лишь выполняю. Ответчик является предпринимателем, так как не возвратила пай государству и не прекратила свою деятельность. Официально, на бумаге фермерское хозяйство не закрыто. Значит, Ответчик, является предпринимателем.

– Как вы планируете взыскивать деньги? – поморщившись, как от головной боли, спросила судья Рыбкину. – Ответчик не имеет средств, чтобы погасить задолженность.– Ей явно хотелось скорее завершить заседание. Дома ее ждало тесто на пирожки, которые заказали внуки. Хорошо бы и окрошки нарезать, в такую-то жару окрошка просто спасение.

– Ваша честь, в случае непогашения долга можно описать принадлежащее Ответчику имущество. – Подпрыгнула на своем месте Рыбкина.

– Да какое у меня имущество? – Надежде все-таки удалось понять, что она может лишиться последнего.– Пять курей да корова Лаванда у меня!

– У Ответчика так же имеется дом, приусадебный участок. Можно изъять. – Заявила Истица, стараясь не смотреть на Ответчицу.

– Женщина, вам голову не жмет от излишков ума и яростной исполнительности? – не выдержал Серега.– На дом пенсионерки позарились? По миру хотите пустить?

– Успокойтесь. Иначе вас удалят из зала суда.– Сделала замечание судья. Треклятый парик довел ее до изнеможения.

– А я спокойный, как танк. Только закон должен быть справедливым. Что же это за закон такой, который готов отобрать у старухи последний кусок? От этого экономика нашей страны изменится? А?

– Денег у меня таких нет. Я одинокая. Век свой доживаю. Так дайте дожить, не умереть на улице, как собаке… в своем дому… пожалуйста… – разрыдалась Надежда, повиснув на спинке спереди стоящего стула.

Судье надоело это представление. Сколько она их перевидала на своем веку! Эти прения ничего не дадут, все ясно, как белый день. Деревенской этой старухе придется платить, и тут уж ничего не поделаешь. Без пенсии осталась, бедолага. На черта спорить с законом, который обязывает не только эту полуграмотную женщину, но и ее – исполнителя этого закона, который и над ней всю жизнь висит Домокловым мечом. Она кивает помощнику, мол, заканчиваем.

– Суд удаляется для решения.– Объявляет помощник, сгребая со стола бумаги.

Судья и ее юный помощник покидают комнату. Рыбкина, от греха подальше, вихляя похожей на духовку четырехугольной попой, бежит за ними. Валентина машет газетой в лицо Надежде Ивановне. Серега открывает окно. За окном жара несусветная… Шершень с размаху, ворвавшись, падает на судейский стол в обморок.

– Все будет нормально.– Почему-то уверенным голосом говорит Валентина, хотя и она напугана по самое не могу.

– Они что тупые, не понимают? Ну, какая я фермерша?.. Мне семьдесят лет!

– Они ведут себя, как тупые. Но они не тупые.

– Ну, как же это не понимать человека!..– не может успокоиться Надежда.

– Надя, ты успокойся, главное. Денег найдем, с миру по нитке, а насобираем.– Успокаивает ее Валентина.

– Деревня у нас не маленькая. В беде не оставим.– Бодрым голосом говорит Серега очень довольный своей второй половиной, проявившей такую человеческую отзывчивость и сообразительность.– Правильно я говорю, Валюха?

– Да я обегаю всех, насобираем… – обещает Валентина.

– Забей, Надежда. Жизнь на этом не кончается.

Поэтому когда судья уныло бубнит свой текст, они почти не слушают его.

– Ответчик зарегистрировала фермерское хозяйство. Законодательство не исключает возможности создания фермерского хозяйства одним человеком. Целью создания фермерского хозяйства является осуществление предпринимательской деятельности без образования юридического лица. Поскольку ответчик зарегистрировала хозяйство, предполагается, что она планировала заниматься предпринимательством. Порядок исчисления и сроки уплаты страховых налогов определены законом… С учетом изложенного, общий размер задолженности Ответчика оставляет тридцать тысяч рублей. Иск Пенсионного фонда удовлетворить. Взыскать с Ответчика Волковой Надежды Ивановны обозначенную сумму.

10

Наутро Стапанида Михайловна провожала Цишина в Москву.

– Ну, ты иди уже, Стешенька. Иди. – Уговаривает Цишин Стешу. Они стоят на платформе городской автостанции. Многолюдно, суетно, смеются и хнычут дети, матери покрикивают на них, мужчины курят в сторонке. В руках Цишина неизменный портфель, Стеша отлично уместила в нем свежую рубашку и пирожки.

– А я люблю ручкой помахать.

– Право, ты как ребенок! – умиляется Цишин. До автобуса пять минуток, а из Омска его ждет полет в Москву. – Эх, давно мы никуда не ездили!

– Особой охоты нет. Разве что к детям. – Спокойно говорит Стеша.– Аркаша, ты не задерживайся.

– Сказал же, одним днем обернусь. Рейсов много. А если за границу? Разве права не имеем или не заслужили? Например, в Италию. Или в Париж нам махнуть… когда все это закончится.– Едва не добавил.

– А по мне лучше в лес, на озеро. И никаких затрат.

– Отправляемся. Все на местах? Товарищи, заходите в автобус. – Торопит водитель, помахивая рейсовым табелем из диспетчерской.

– Ну, все, Ангел мой. Поехал.

– С Богом!