Академия небытия. Как не умереть дважды

Против были все, но никто не рискнул озвучить претензии вслух. И правильно, значит, соображают.

– Простите, но не имеем чести быть знакомыми с прекрасной леди, – зашел издалека милый мальчик с золотистыми кудряшками. И мне показалось, или он как-то особо вежливо поиздевался надо мной?

– Так леди и подошла, чтобы познакомиться. Маргарита.

Полным именем я представлялась только на собеседованиях, но раз тут все такие воспитанные, буду соответствовать.

Губки миниатюрной девушки напротив недовольно поджались, и я вдруг заметила, что позади нее не рисунок на обоях, а четыре полупрозрачных крылышка, как у стрекозы.

– Сиэль, мы вообще-то поесть собирались, – капризно протянула она.

– Я вам не помешаю, – заверила я. – Вы же со Светлого факультета?

– А ты с Темного, – «стрекоза» нахмурилась, – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Ха.

Мда, приветливостью от них за версту тянет. Я присмотрелась к лицам и убедилась, что именно их в той заварушке в клубе не видела, а мстить невиновным как-то нехорошо. Но и уходить сразу странно.

Под неуютными взглядами я широко улыбнулась:

– Вот и чудненько, мы уже почти друзья.

Мое заявление не возымело нужного эффекта, впрочем, странно было бы надеяться на теплый прием. Но я вдруг поняла, что сама судьба привела нас в это заведение, ведь у меня было кое-что, что требовалось прояснить.

– Ладно, вижу, что без меня тут было лучше, поэтому всего один вопрос. – Я вдруг занервничала, и во рту пересохло. – С вами учится девушка по имени Светлана? Светлана Терёхина.

Если они скажут «нет», значит, мне все-таки показалось, значит, я снова выдумываю себе сложности там, где их нет. В конце концов, с чего бы Светке умирать следом за мной?

Названный Сиэлем переглянулся с остальными, и это явно что-то значило.

– Мы должны ее знать? На Светлом факультете полно студентов.

– Она первокурсница. Должна быть первокурсницей.

Мой коготь принялся выстукивать дробь по столешнице, раздражая всех и побуждая к более активной мыслительной деятельности.

– Может, вам стоит вернуться к своим друзьям? – намекнул златокудрый Сиэль, и дерганье острых ушек выдало его нервозность. Он посмотрел на наш столик, и щеки налились нездоровой краснотой. Я даже обернулась, дабы убедиться, что Морис не танцует стриптиз на столе или что-то в этом роде. Он-то может. Но нет, все в порядке, сидят чинно и мирно. Жуют. Инспектор Флорентин перехватил мой взгляд и как бы невзначай с улыбкой повертел в руке металлический жетон.

Ах, вот оно в чем дело!

– Ну так что там с моей… со Светланой?

«Стрекоза» фыркнула и отвернулась. «Эльф» вздохнул и потер висок.

– Действительно, есть такая первокурсница. Мы едва знакомы, но она хорошо себя показала, ее процент адаптации – один из самых высоких на потоке. Больше мне добавить нечего.

– Неудивительно! – все-таки не выдержала «стрекоза». – Эта девица задирает нос.

– Светка-то? – вырвалось у меня. – То есть я хотела сказать, почему ты так решила?

Я не надеялась на честный ответ, но, похоже, у девицы сильно накипело, потому как она без промедления пожаловалась:

– Мы с девочками пробовали с ней подружиться, но она не хочет участвовать ни в одном мероприятии. А мы на факультете славимся коллективным духом, чтоб ты знала.

И гордая такая сидит, как будто у нас на Темном факультете все сплошь по своим пещерам сидят и топоры точат.

– Ясно, – кивнула я. Но вот проблема – ничегошеньки мне было не ясно.

– Ребята? – к нам подошла высокая женщина с фигурой Наоми Кэмпбелл, примерно таким же оттенком кожи и… львиной головой. В прямом смысле слова.

– Куратор, – обрадовалась «стрекоза», и крылышки возбужденно затрепетали, – наконец, вы вернулись!

Прозвучало так, будто я издевалась над детьми в отсутствии воспитателя.

– Здравствуйте, – я вежливо поздоровалась, но львиноголовая окатила меня презрительным взглядом. У меня даже веко дернулось. – Ох, я ваше место заняла?

И снова ни слова. Может, она разговаривать не умеет, с такой-то башкой? У Куросаки хотя бы только ушки звериные.

– Вернитесь к своему куратору, дорогуша, – произнесла она глубоким голосом. – Студенты не должны блуждать где им вздумается без присмотра. Это может быть небезопасно.

«Для вас» – почти услышала я и напряглась. Да у нас на факультете просто детский сад «Ромашка» по сравнению с этими хмырями.

К нам расслабленной походкой подошел инспектор и сразу же рассыпался в комплиментах перед львиноголовой, ручку ей поцеловал, все как надо. На меня вообще ноль внимания.

– Госпожа, моя спутница не имела цели доставить вам хлопот. Дети в их возрасте такие общительные, вы понимаете.

Мы с крылатой девицей переглянулись с редкостным единодушием во взглядах.

– Инспектор, – важно кивнула львиноголовая. – Вы здесь по делам службы, или…

– Нет, ну что вы! Просто приятно провожу время после рабочего дня.

Я прицокнула языком, напугав остроухого Сиэля, и, не прощаясь, вернулась за стол, где Морис самоотверженно поглощал еду за троих. Он даже не вынул ложку изо рта, когда я плюхнулась рядом.

– Фто такое? – спросил он и сглотнул. – Где ты бродишь? Остынет же.

Я неопределенно дернула ногой. Куратор светлых не хотела, чтобы мы общались, и это можно было объяснить терками между факультетами, но смущает другое. Светка не могла задрать нос, это вообще не про нее. Она… Да она же оказывалась в центре внимания всюду, где появлялась. От нее были в восторге все: от соседских бабуль и бездомных собачек до продавщиц в универмагах и мужчин от шести до шестидесяти шести лет. А уж вспоминать про организацию благотворительных концертов в универе, в которых мне лишь чудом удавалось избежать участия, вообще страшно. В стремлении сделать всем хорошо и весело Светку было не остановить.

Задирает нос? Не общается? Скорее Миллхаус Дрей признается мне в любви, ха!

Инспектор Флорентин вернулся за стол и задумчиво постучал уголком жетона по краю тарелки.

– Всем известно, что два факультета Академии Небытия друг друга на дух не переносят, – сказал он, – но почему мне кажется, что у вас с ними какие-то особые отношения?

Взгляд, устремленный на меня, приобрел такое специфическое, профессиональное выражение, что в воздухе ощутимо запахло допросом.

– Вы меня в чем-то обвиняете, инспектор?

Морис громко икнул и выронил ложку.