Мягкое золото

– Где, простите? – перебил ее Александр Валерьевич.

Нетрудно было догадался, что Заволочье – какой-то топоним. Однако, не имея ни малейшего представления, что конкретно под ним понимается, он недвусмысленно намекнул на необходимость растолковать, о чем идет речь.

– Про волоки слышали? – вместо ответа спросила женщина.

Александру Валерьевичу сразу вспомнились школьные уроки истории.

– Вы имеете в виду те, которые на пути «из варяг в греки»? – уточнил он.

– Те самые, – подтвердила администраторша. – Между Онегой и Белым озером когда-то был волок. А все, что за ним – ну, то есть, Сиверское озеро, Кириллов и дальше до Вологды, – испокон веку зовется Заволочьем.

Что ж, с логикой у предков был полный порядок, усмехнулся Антушев и предложил даме продолжить с того места, где он влез со своим вопросом:

– И что же в Заволочье?

– Никогда не угадаешь, что погода выкинет через час, – закончила свою мысль женщина и посоветовала: – Так что, пользуйтесь моментом. Сходите в монастырь прямо сейчас.

– Только что оттуда, – отчитался Александр Валерьевич и посетовал на цейтнот: – Планов громадье, а времени в обрез. Как думаете, доберусь засветло до Белозерска? Или лучше туда с утра наведаться, а сейчас съездить в Ферапонтов монастырь?

– Ферапонтов никуда не денется. До него рукой подать… – рассуждая вслух, администраторша обернулась и посмотрела на часы у себя за спиной, которые показывали тридцать пять минут пятого.

– Если вас интересует мое мнение, имеет смысл отправиться в Белозерск прямо сейчас. Вполне успеете, – уверила она.

– Но все-таки сто сорок километров, – усомнился Антушев. – В семь уже стемнеет. Что я там разгляжу?

– Сто сорок, если в объезд, – возразила администраторша. – А если напрямки, через паромную переправу, всего тридцать восемь. За час доберетесь.

Перед отъездом из Москвы Александр Валерьевич внимательно изучил карту. Вологодчина – почти Финляндия, край рек и озер, болот и лесов, но никак не дорог. Та стосорокакилометровая, о которой он говорил, была единственной приличной и вела из Кириллова в Белозерск, делая огромный крюк и огибая множество больших и малых водных преград. Была еще упомянутая его собеседницей грунтовка. Восемнадцать километров до реки Шексны, переправа, после переправы еще километров двадцать, и ты в Белозерске. По отзывам тех, кто отважился проехать этим путем, там колдобина на колдобине.

– В интернете пишут, что короткая дорога – врагу не пожелаешь, – вспомнив об этом, заметил Антушев.

На что женщина лишь пожала плечами.

– Да нормальная дорога. Наши даже на «жигулях» ездят, и ничего. А вам-то что беспокоиться? У вас вон внедорожник! – Она кивнула на окно, за которым стоял «аутлендр».

– Во сколько ближайший паром отходит? – спросил Александр Валерьевич.

– Точно не скажу. Он ходит раз в час. Ближайший в пять. Но это время отправления в того берега. Значит, минут пятнадцать шестого отсюда… – предположила она, обнадежив: – Если поспешите, успеете на него. А нет, так на следующем переправитесь. В любом случае до сумерек будете в Белозерске. Все увидите. Хотя, честно сказать, смотреть там особо не на что.

Так тому и быть, решил Александр Валерьевич. Через несколько минут он уже был в пути. Полчаса более чем достаточно, чтоб одолеть восемнадцать километров до переправы пусть даже и по плохой дороге, прикинул Антушев. Отъехав совсем немного от города, он свернул на грунтовку, идущую через лес, однако уже через пять минут езды понял, что в намеченные тридцать может не уложиться. Дорогой это можно было назвать с большой натяжкой – когда-то прошелся грейдер, тем все и закончилось. Стало грустно от осознания того, что угробить здесь подвеску – плевое дело. Едешь будто по стиральной доске, ежесекундно плюхаясь в бесчисленные выбоины, которые после ночного дождя превратились в сотни луж и лужиц, только грязь из-под колес летит во все стороны. Ему безумно жаль было ни в чем неповинный «аутлендер», которому во исполнение хотелок хозяина сейчас приходилось несладко. Это ведь только в глазах администраторши сей автомобиль – внедорожник, а в реальности-то – паркетник…

Промучившись таким образом с полчаса, Александр Валерьевич еле-ели поспел на причал вовремя и с ходу заскочил на уже готовый к отправке паром. Забавно, что переправлялся он в полном одиночестве и, как выяснилось, совершенно бесплатно. Надо полагать, в виду отсутствия иного способа попасть с одного берега Шексны на другой, районным властям стыдно было брать за это деньги с граждан. Выбравшись из-за руля, чтобы немного размяться, Антушев постоял на подрагивающей под ногами металлической палубе, глазея по сторонам. Экзотика! В это емкое понятие он вложил все разом: и лес, и реку, и дорогу, и паром. Уже только ради этого стоило забраться в такую глушь.

Но тут он представил, что кто-то вынужден каждый божий день калечить машину на этом намеке на дорогу и подстраиваться под график парома, надеясь, что машин, желающих переправиться, перед ним окажется меньше чем пять, потому что, ровно столько легковушек умещалось на пароме. А случись что с этой самодвижущейся посудиной – движок накроется или еще что – мотай в объезд сто сорок верст. И то, что для меня, заезжего, – экзотика, для местных – маета. Я-то уеду, а им от этих суровых реалий деться некуда… Чтобы развеять безотрадные мысли об извечной неустроенности российских путей-дорог, Александр Валерьевич несколько раз прошелся от борта до борта. Помогло не очень, потому что, блуждая по палубе он бросил случайный взгляд на свою машину. Бедняга «мицик» был забрызган грязью по пояс – коричневое на черном смотрелось отвратительно. А ведь еще утром был чист, как стеклышко…

Переправа много времени не заняла – на все про все ушло меньше десяти минут. Съехав на берег по аппарели, Александр Валерьевич снова вляпался в ту же самую грунтовку. И вновь пришлось трястись на ухабах. Впрочем, не так долго, как в первый раз – километров через пять он выбрался на асфальт и остаток пути до Белозерска преодолел без приключений.

Город показался ему каким-то чересчур угрюмым, что ли. Может, так оно и было в действительности, а может, всему виной потускневшее вечернее солнце, начавшее понемногу клониться к горизонту, как знать. Антушев некоторое время поколесил по улицам, но так и не увидел бросающихся в глаза и запоминающихся зданий, вроде кирилловских особнячков прошлого века, на которые хочешь не хочешь обратишь внимание. Не было и ярких светлых красок – со всех сторон напирала гнетущая серость вперемежку с темно-зеленостью, местами переходящей в мрачную краснокирпичность. Во всяком случае, он воспринял Белозерск в таком цветовом ключе.

В надежде избавиться от ощущения неуютности, Александр Валерьевич отправился на набережную, которая, как он вычитал в интернете, недавно подверглась серьезной реконструкции. Однако не напрасно бытует мнение, что первое впечатление – самое правильное, и попытки исправить его обречены на провал. Так и вышло. Чувствовалось, что местные власти старались как могли – установили вдоль набережной чугунные фонари и ограждения, выложили тротуарной плиткой пешеходную зону, но… Белое озеро, собственно и давшее название городу, увидеть с набережной не представлялось возможным. Впечатление такое, будто стоишь на берегу неширокой речки. А все потому, что метрах в тридцати от набережной протянулось параллельно берегу нечто вроде довольно длинного мола, заросшего деревьями и кустами. И то, что там, за молом, раскинулась водная ширь, можно было только предполагать. То ли я такой привередливый, то ли кто-то чего-то не додумал, испытав очередное разочарование от увиденного, вздохнул Александр Валерьевич.

Не спас положения даже местный кремль. Хотя, какой там кремль! Ни стен, ни башен. Все что от него осталось – заросшие травой ров и высокий вал, за которым пряталось несколько зданий. Большинство из них не представляло из себя ни архитектурной, ни художественной ценности. Единственным строением, могущим претендовать на историческую значимость был возвышавшийся посредине белый пятиглавый храм, построенный, как сказано в Википедии, больше трехсот лет назад и чудом переживший сталинские времена, когда он использовался в качестве склада пиломатериалов. Покончив с осмотром кремля, Александр Валерьевич припомнил мимоходом брошенное администраторшей «смотреть там особо не на что». Что правда, то правда. Не то чтобы Белозерск не оправдал его ожиданий, нет. Какой есть, такой есть. Но без изюминки – это уж точно.

Однако, пора двигать в Кириллов, напомнил себе Антушев. Вон и солнце уже до половины за горизонтом. От мысли вернуться тем же путем, что прибыл сюда, он сразу отказался, хотя, свободно мог успеть на восьмичасовой паром и через час с копейками быть на месте. Спасибо, одного раза достаточно! Решил, что выгаданные минуты того не стоят, и поехал по длинной дороге, настойчиво предлагаемой навигатором. О чем, кстати сказать, нисколько не пожалел. Словно стосковавшись по нормальному дорожному покрытию, «аутлендер» стрелой пролетел сто сорок километров всего за час двадцать. Когда Антушев добрался до «Луманской заводи», часах было 20:54. Он припарковал машину во дворе гостиницы и поднялся в свой номер.

Идти на улицу и заниматься поисками какой-нибудь едальни, чтоб, если повезет, конечно, нормально поужинать, не было ни сил, ни желания. Поступил проще: оказавшись в номере, вскипятил чайник, заварил пакетик чая и наскоро перекусил прихваченными на всякий случай из дома бутербродами. Потом сходил умылся, почистил зубы, разделся и, выбрав из двух кроватей наименее скрипучую, улегся. Только, приняв горизонтальное положение, Александр Валерьевич понял насколько он устал. Глаза слипались. Немудрено, что я так умаялся, уже в полудреме из последних сил вяло подумал он. От Москвы досюда шестьсот верст отмахал, да в Белозерск скатался – еще пара сотен. Не мальчик уже – притомился… С тем и отошел ко сну…

Выспался он отменно. Встал поздно – в девятом часу. Глянул в окно. На небе ни тучки, и солнышко светит совсем по-вчерашнему. Кого бы такое не порадовало! И в самом прекрасном расположении духа отправился в душ, чтобы уделить некоторое время личной гигиене. Потом, не торопясь, поскольку в спешке никакой необходимости не было, собрался и вышел из номера. На ресепшене сдал ключи незнакомой администраторше, сменившей прежнюю, поинтересовался, где можно нормально позавтракать, и покинул «Луманскую заводь».

Будучи уверенным, что пренебречь ужином можно и даже иногда полезно, правила «завтрак – главная еда дня», Александр Валерьевич придерживался неукоснительно. Поэтому, прежде чем отправиться в Ферапонтово, он по совету дамы с ресепшена заглянул в кафе «Русь». Оценить качество готовки в этом заведении он не взялся бы – глазунью из четырех яиц испортить почти невозможно, да и кофемашины везде варят примерно одно и то же, – однако отзавтракал с удовольствием. Вот теперь можно ехать.

Монастырь он увидел еще на подъезде к селу Ферапонтово. Не заметить его было невозможно, потому как стоял он на холме меж двух озер и заметно возвышался над окружающей местностью. Это было нечто! По сравнению с Кирилло-Белозерским, монастырь казался маленьким и возможно именно поэтому каким-то необычайно уютным и симпатичным. Белизна стен идеально контрастировала с посеревшим от времени осиновым лемехом, покрывавшим шатровые навершия церквей. Главки собора, надвратной церкви и колокольни тускло поблескивали серебром на фоне голубого неба. Да и само место было красоты неимоверной. Александр Валерьевич припарковался возле входа и, прежде чем пройти на территорию монастыря, обозрел окрестности.

Сверху открывался шикарный вид: причудливо изрезанные заливчиками берега; сияющая под солнцем гладь озера; на ней набольшие залесенные островки дивной красоты. Завершали картину а-ля прибалтийские кривоствольные сосны, каким-то непостижимым образом укоренившиеся кое-где на крутом береговом склоне. Просто-таки сказочный пейзаж! А внутри монастыря Антушев и вовсе почувствовал себя так, как если бы вдруг очутился на съемочной площадке, где творил классик волшебной киносказки Роу. Было бы преувеличением сказать, что его захлестнули эмоции, как это случалось в детстве, но от всего увиденного Александр Валерьевич испытал необыкновенную приятность. Не иначе как, Ферапонтово послано мне в качестве компенсации за Белозерск! – усмехнулся он, в самом благодушном настроении покидая стены монастыря. Все. Пора двигать в родные палестины. Заскочу по пути в Вологду, поброжу по кремлю, и программа выполнена. В этой губернии мне больше делать нечего.

Тогда он еще не знал, как сильно заблуждался на сей счет…

И снова, здравствуйте!

Кивнув на прощание проводнице, Антушев шагнул из тепла вагона на заснеженный перрон. Подумалось: это ж надо, всего два месяца прошло, а я снова тут! Впрочем, задержался он на этой мысли лишь на мгновение – как пришла, так и ускользнула – потому что, в отличие от столицы, где столбик термометра уже дня три как зафиксировался возле нулевой отметки, Вологда встретила прибывших пассажиров бодрящим морозцем и хрустким снежком. Градусов пятнадцать, не меньше, прикинул Александр Валерьевич, зябко передернув плечами. Ну так, на то и зима. Декабрь, как-никак. Опять же, Вологда не Москва – все-таки север, напомнил он себе и, обойдя справа небольшое здание вокзала, вышел на привокзальную площадь.

– Куда едем? – деловито поинтересовался пожилой мужичок, отиравшийся возле темно-серой «приоры».

Надпись на борту авто свидетельствовала о его принадлежности к Яндекс-такси.

– Улица Мира, тридцать, – на ходу бросил Антушев и, открыв правую переднюю дверцу, плюхнулся на пассажирское сиденье.

Судя по кислому выражению лица, водителя названный адрес не вдохновил.

– Семьдесят рублей, – усаживаясь за руль, со вздохом объявил он стоимость поездки.

Ехали всего километра полтора. Этим и объяснялось недовольство таксиста: у агрегатора тарифы жесткие, на таких копеечных расстояниях много не заработаешь. Ну, это уж кого на что учили, резонно рассудил про себя Александр Валерьевич и, расплатившись, отпустил таксомотор.

Тридцатый дом по улице Мира являл собой пятиэтажное здание, выдержанное в коричнево-бежевых тонах. Внушительного размера вывеска, укрепленная на козырьке над главным входом, гласила, что здесь располагается Управление МВД Российской федерации по Вологодской области. Антушев предъявил дежурившему у турникета сержанту удостоверение и, выяснив, где находится кабинет начальника управления, поднялся на второй этаж. По пути не без удовольствия отметил, что внутри – как, впрочем, и снаружи, на что он обратил внимание несколько раньше, – здание недавно подверглось серьезному ремонту: свежеокрашенные стены на лестнице и в коридорах, новенький ламинат на полу и прочее.

Вот и нужная дверь с табличкой «Начальник Управления генерал-майор полиции Дерюгин Игорь Владимирович». За ней находилась секретарская – вотчина привратницы всякого уважающего себя руководителя. Как подсказывал Антушеву опыт, секретарши делятся на три категории: никакие, безмозглые «цыпочки» и «мымры», внешне непривлекательные, но надежные и исполнительные, на которых можно полностью положиться. По всем признакам секретарша Дерюгина относилась к третьей категории. Солидная дама в строгом деловом костюме сидела перед монитором компьютера и что-то сосредоточенно печатала. На «Добрый день!» Антушева она, лишь сухо кивнула в ответ, не отрываясь от своего занятия. Секретарша была холодна как лед и всем своим неприступным видом демонстрировала, что проникнуть в начальственный кабинет без веской на то причины и ее соизволения никому не удастся.

Александр Валерьевич представился и, как давеча на входе, продемонстрировал ей раскрытое удостоверение. Быстро уяснив, что посетитель не абы кто, а ни много ни мало целый полковник из министерства, точнее из Главного управления уголовного розыска, секретарша запоздало одарила гостя максимально приветливой улыбкой. Потом встала со своего места и поспешно скрылась за массивной дубовой дверью.

Не прошло минуты, как она вернулась и, широко распахнув дверь, предложила Антушеву войти. Тот уговаривать себя не заставил и проследовал внутрь. Ничего оригинального он там не увидел: огромный кабинет, в глубине руководящий стол, к нему под прямым углом приставлен другой подлиннее, рассчитанный человек на десять-двенадцать – надо же где-то разместиться подчиненным при проведении совещаний. В углу возле окна стоят рядком российский триколор, флаг с областным гербом и флаг города Вологды… Все как обычно, усмехнулся Александр Валерьевич. Подобных кабинетов он перевидал не один десяток, и все были оформлены, как под копирку.

Но тут произошло то, что едва ли можно было счесть банальностью. Едва завидев вошедшего, главный полицейский Вологодской области, невзирая на тучность, пробкой вылетел из-за стола и бросился ему навстречу.

– Саня! Ты? – в радостном возбуждении рокотал он на ходу.

– Да я, Игоряха! Я! – с улыбкой подтвердил гость.

Мужчины обнялись. Столь радушный прием объяснялся просто: много лет назад Антушев с Дерюгиным вместе учились в московской «вышке». Конечно, если строго придерживаться исторической последовательности событий, то они только поступали в Московскую высшую школу милиции, а оканчивали уже Московский юридический институт МВД России. Но эта формальность мало что меняла. Главное, что они на протяжении всех четырех лет учебы были одногруппниками и закадычными друзьями. Потом жизнь закрутила, разбросала и так уж сложилось, что после выпуска они не то что не виделись, а даже и по телефону не слышались. И вот, как говорится, случай свел. Причем, если Александр Валерьевич совершенно точно знал, к кому шел, то его появление для хозяина кабинета стало полнейшей неожиданностью. Словом, сюрприз удался.