Записки старого дурака. Тетрадь седьмая

– Чего там, не забывайтесь! Ваше богообоазие творит форменное безобразие!!! Черчилль знает что! Зачем Вы прилаживаете Божий дар к нему?! Нууу дурак! Глянь-ка! Из-под яиц, простите, торчат рыжие усы! В увуде мочеиспускание, абама простаты?

– Кажется, вы правы, мистер Снейк. Передвигаю вниз. Так?

– Ниже. Ещё ниже. На этом месте должен быть размещён пупок.

– Так?

– Ещё ниже. Ниже, ниже.

– Здесь? Ниже некуда.

– Если бы Ваше Богообразие помимо системных знаний обладало ещё и эрудицией, простым любопытством, то Оно бы полистало альбом рисунков Бердслея. Художник всю то, что вы сейчас делаете. Вы бы заранее предусмотрели место в КВН для божьего дара. Возможно это был «нутриец», с Вашего позволения. Перед смертью художник просил уничтожить рисунки. Издатель обещал, но не исполнил желание грешника.

– Прекратите назидать, мистер Снейк. Я чертовски устал и не утомляйте меня своей моралью.

– Вам надлежит, Ваше Богообразие, вдохнуть в вашего оболдоса жизнь и душу. Для этого необходимо шлёпнуть его по попке.

– И что удержало вас, мистер Снейк, сказать «по заднице»?

– У новорожденных задницы не бывает. Настал час Вам напомнить, что Вы выглядите неопрятным. Вы весь забрызганы кровью, к Вам прилипла грязь, вы воняете. Над вами кружат мухи. Отправляйтесь-ка к речке и совершите омовение, а на нас нашлите дождь. Ступайте, ступайте. Застыли на месте.

– Я вот всё думаю, мистер Снейк, Серпантина, ваша жена, не заставляет вас мыть посуду, выносить помойку. Уж очень нервный!

– Ваше Богообразие, на берегу речки лежит крокодил и обливается слезами.

– да тот самый. Утешьте его, посочувствуйте. Он жалуется, что в Райских кущах, говоря про него, что он похож на крокодила. А Ваш Адам мне совсем не интересен. Ева – квинтэссенция мироздания. Это совсем другое дело.

P.S.

Возможно, прочитавший всё это, захочет проверить свою силу и мощь своего воображения и отважиться реконструировать процесс сотворения Евы? Лучше будет в «Записках», худшее останется при Вас. Итак, ребро вам в руки. Дерзайте! Однако, воздержитесь излагать непристойности пусть они останутся навсегда при Вас, умный читатель.

Чтобы задать тогда последующим исследованиям, предлагаю прочитать псалом 2024.

О, Ева, юное дитя!

Ты божество, ты вдохновенье!

Я весь дрожу от вожделенья,

На прелести твои глядя.

А что же Бог, а что же Он?

Глазея на своё творенье,

Ужель не жаждет наслажденья?

Да, Дух Он, не Пигмалион.

А вдруг умолкнувший поэт,

Узревший чудное виденье?

Преодолел       к любви влеченье,

Лауре настрочил сонет?

А как идут дела в Раю?

В душе моей одни сомненья,

Поскольку есть другие мненья.

Ужель опять не то пою?

И тут как тут ползучий Змей.

Желает Ева развлеченья!

И вот он миг! Грехопаденье!

Урок хороший для мужей!

Мы все похожи на неё.

Запрет – не камень преткновенья.

Нельзя лишь повод к размышленьям.

Ведь даже в правде есть враньё!

Разговоры с попугаем

Вы спросите, это предположительно, что есть старость. Это досадное недоразумение, данное нам в ощущениях. Если несколько задержался, то ощущаешь, что все, кого ты знал, даже может быть любил, сбежали в лучший мир. А у тех, кто жив и процветает ты путаешься под ногами. Я теперь один в поле вою. Не воюю, а вою.

В данный момент я чищу клетку попугая. Попугая зовут Газдрубал. Помните? Сам он сидит на спинке кресла и смотрит мультик…. Бенедикт тоже не теряет время и дремлет, подложив себя лапы и хвост, на кушетке Ксантиппы. Он буквально светиться безмятежностью и покоем.

Газдрубал – опытный экскриментатор. Результаты его изысканий встречается только внутри клетки. Но минут через 15, это уже окаменелости. Удаление их требует больших усилий. За эту работу я ещё не получил ни цента.

Мультик кончился. Газдрубал повернулся спиной к ТВ и стал смотреть в окно. А я всё скрёб и скрёб, проклиная Судьбу. Выливая неясность, я задержался в туалете и вдруг слышу голос девочки. В комнате кто-то пел тоненьким голосочком. Глюки! С какого-то момента мне стало казаться, что в доме невидимка ходит, разговаривает по телефону, кого-то зовёт. Это происходит днём и ночью! Становилось порой страшно. Мороз пробегал по коже. Я застыл, чтобы дослушать песенку до конца. Вот она.

Птичка певчая не знает

Ни заботы, ни труда.

Целый день она летает

То туда и то сюда.