Молилась ли ты на ночь, Даздраперма?

Что-то беспокоило Владлена. Что-то он забывал. Какая-то мысль, какой-то вопрос ускользал от него, как последний масленок от вилки. Что-то связанное с заданием. Было у него кажется какое-то задание. Ах да.

– Так что у вас тут случилось, все-таки?

Ее улыбка стала загадочной улыбкой Будды.

– Увидишь скоро. Не хочу портить сюрприз.

Даздраперма толкнула створки дверей, ведущих в главный зал.

В зале царила полная разруха. Кресла сломаны, выворочены, раздавлены, словно по ним прокатилось что-то тяжелое. На тех, что не были превращены в щепки – красная бархатная обивка была изорвана, покрыта бурыми пятнами. Всюду были разбросаны листы бумаги, вперемешку с обрывками флагов. Одна из цепей огромной люстры лопнула, от чего люстра висела криво, будто в глазах пьяницы. От статуй над трибуной осталось только мраморное крошево. Слева от трибуны, где должна была быть подвижная механическая сцена – огромный провал в полу. Уцелел только вырезанный из камня земной шар, стоявший в центре арены. И при этом – ни одного тела, ни мертвого, ни живого.

Легко и ловко, как белка, пионерка взлетела на гранитный глобус в центре зала. Уселась на Северный Полюс, оперлась спиной о земную ось, подтянула к себе одну ногу, взяв ее за щиколотку, вытянула другую, поставив босую пятку на Европу.

– И что я тут должен был увидеть? – Владлен снова осмотрелся. Разрушения вокруг подтверждали что произошло что-то, но никак не помогали понять что.

– Экой ты нетерпеливый. Сейчас будет на что посмотреть. Итак, познакомься с Народной Массой. – она махнула в сторону воронки в полу.

Дворец дрогнул. Послышался стук и шорох осыпающейся штукатурки. Послышался протяжный стон. Не стон гнущегося дерева или напряженного металла. Согласный, в унисон, тихий стон тысяч людей. Над краем провала появилась гигантская голова.

Голова существа не была чем-то цельным. Он состояла из множества человеческих голов, спин и животов, рук и ног, обтянутая колышущейся массой дряблой стариковской кожи, морщинистой и пятнистой. На месте глаз – пустые кожистые впадины. Вслед за головой показалась рука твари, грохнула об пол. Каждый палец на ней, был отдельным человеческим телом, конечности которого слились в одно целое, как у наполовину расплавленного оловянного солдатика. Неловко, лежа животом на краю, неуклюже задрав на край ногу для опоры, Масса целиком выбралась на свет. Формой она напоминала чудовищного младенца, который мог бы дотянутся до потолка зала, если бы стал на ноги. Все, кто был в Дворце Советов перед катастрофой, очевидно были частью существа.

– Мы заполнили всю сцену! – послышался голос Даздрапермы из-за спины Владлена, который не мог оторваться от невероятного зрелища. – Остается лезть на стену! Взвиться соколом под купол! Сократиться в аскарида! Или всем включая кукол, языком взбивая пену, хором вдруг совокупится, чтобы вывести гибрида, бо, пространство экономя, как отлиться в форму массе, кроме кладбища, и кроме черной очереди к кассе?

– Масса, знакомься, это Владлен. – Масса наклонила голову, фокусируя на нем несуществующий, невозможный взгляд. – Владлен – это Масса. Надеюсь вы подружитесь. Масса, начни ты, расскажи о себе.

Монстр помедлил, собираясь с мыслями. Из разных частей тела раздались отдельные неразборчивые, глухие выкрики. Они затихли. Существо торжественно объявило, тысячей слившихся воедино голосов:

– Мы предали дело Троцкого. – все здание резонировало от слов Массы, от гармонии идеального хора. – Мы отдалились от народа. Пламя революции погасло в наших сердцах. Наша кровь больше не была красной, как знамя, кровью коммунистов. Мы, призванные указывать путь, сами стали заблудшими овцами. Путь в светлое завтра навсегда был бы потерян. Если бы не богиня.

Тут хор снова распался на отдельные голоса. Врозь раздавались выкрики “Прости нас!”, “Слава Богине” и отчаянный, душераздирающий плач. Масса съежилась, упала на бок, едва не проломив новую яму. По ее поверхности волнами шла дрожь, тела двигались отдельно друг от друга, шли вразброд.

Но постепенно существо успокоилось. Дрожь стихла, тела снова пульсировали в едином ритме. Одна мысль, одно слово взяло верх. Все четче, все громче, все слитнее звучало:

– Слава! Слава! СЛАВА! СЛАВА БОГИНЕ!

Комиссар обернулся. Сама богиня все сидела на глобусе, не меняя позы, и только сказала тихо, с грустной улыбкой:

– Глупые. Я вас простила давным-давно.

– Да кто же ты?!

Она взглянула на него склонив голову набок.

– Обычная советская школьница. Богиня рожденная из желания. Богиня рожденная из страдания. Небольшая часть веры, которая связывает воедино всю нашу огромную страну. Демон из преисподней. Ангел господень. Все вышеперечисленное или ничто из этого. Это не важно. Это всё совершенно не важно. Важно то, что я есть. Важно то, что у человечества есть надежда на счастье для всех. Важно то, что последняя революция совершится совсем скоро.

Она помолчала немного.

– Кстати о счастье. Пора тебе получить свою долю. – Даздраперма махнула рукой в сторону Массы.

– А если я не хочу? – Владлен смотрел на нее с вызовом. Но чувствовал, что это была всего лишь бравада.

– Да кто ж тебя будет спрашивать. Если я знаю хоть что-то о людях, так это то, что они сами не знают чего хотят, и будут только рады, если решить все за них. Так что давай, будь добр, влейся в коллектив.

Чувствуя, что его сила воли тает, как тонкая церковная свеча, Владлен двинулся к коллективу. Масса встрепенулась, перевернулась на спину. Раскинула кривые младенческие ноги. Какая-то невидимая паутина опутала комиссара, прилипли к рукам и ногам ее тонкие нити, вели его как марионетку. На гладкой, до этого, промежности существа пролегла щель, раскрылась, расширилась и углубилась. Последний рывок внутреннего сопротивления… и ничего. Он даже не замедлил шага. Владлен вошел в темную пещеру плоти. Пульсирующая утроба приняла его, обволокла теплом со всех сторон, сомкнулась.

Девочка встала на глобусе в полный рост. Она не обращалась ни к кому конкретному. Никого конкретного уже не оставалось в Массе, только безраздельное блаженство и восторг. Юный, серебряный голосок Даздрапермы звенел радостью и предвкушением, когда она начала:

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем

Мировой пожар в крови…

И грянул, подхватывая, хор:

ГОСПОДИ БЛАГОСЛОВИ!