Личные (гражданские) права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами

Как и прежде, суровость наказания существенно дифференцировалась в зависимости от социального положения виновного и потерпевшего, от того, кто из членов семьи и в отношении кого совершал посягательство.

Самой тяжкой смертной казнью – зарытием виновного живым в землю каралось мужеубийство. «А будет жена учинит мужу своему смертное убийство, или окормит его отравою… ея за то казнити, живу окопати в землю, и казнити ея такою казнею, безо всякой пощады…» (ст. 14 гл. XXII)[130 - Там же. С. 172.]. Сурово наказывалось и убийство родителей: «Будет которой сын или дочь учинит отцу своему или матери смертное убийство, и их за отеческое или за матерые убийство казнити смертию же безо всякия пощады» (ст. 1 гл. XXII). С другой стороны, убийство родителями детей наказывалось тюремным заключением на один год (ст. 3 гл. XXII).

Тягчайшим преступлением считалось убийство господина своим слугой. «А будет чей человек того, кому он служит, убьет до смерти и его самого казнити смертию же безо всякия же пощады» (ст. 9 гл. XXII). Причем строго – отсечением руки – наказывалось даже приготовление и покушение на такое преступление (ст. 8 гл. XXII).

В то же время лишение жизни господином своего крестьянина хотя и влекло наказание, но гораздо более мягкое. «А убьет сын боярской или сын его, или племянник или прикащик чьего крестьянина… и у того сына боярского из его поместья взять лучшего крестьянина с женою и детьми… и отдать во крестьяны тому помещику, у которого крестьянина убили;… да на таких же убойцах таких побитых крестьян правити кабальные долги, и сажати их в тюрьму, до государева указу, а смертию их не казнити; а в кабальных долгах отказати» (ст. 71 гл. XXI)[131 - Там же. С.165.].

Определенные дополнения в вопросы наказуемости преступлений против жизни внесло законодательство Петра I, особенно его Артикул воинский 1715 г., который ввел ряд новых квалифицированных видов убийств. При этом за простое убийство он предусматривал смертную казнь через отсечение головы: «Кто кого волею и нарочно без нужды и без смертного страху умертвит, или убьет его тако, что от того умрет, онаго кровь паки отмстить, и без всякой милости оному голову отсечь» (Артикул 154)[132 - Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период / Под ред. Ю. П. Титова, О. И. Чистякова. С. 317.].

За квалифицированное убийство предусматривалась смертная казнь через колесование. К таким Артикул Петра I относил убийство родителей, дитя во младенчестве, отравление, убийство по найму, убийство солдатом офицера, убийство на дуэли (Артикулы 161, 162, 163) [133 - Там же. С. 320.].

Согласно Артикулу воинскому преступлением признавалось самоубийство и покушение на него. При совершении такового наказание обращалось на его труп. Палач должен был «тело его в бесчестное место отволочь и закопать, волоча прежде по улицам или по обозу» (Артикул 164)[134 - Там же. С. 321.]. Исключение составляло совершение самоубийства душевнобольным. В этом случае тело его хоронилось без церковных обрядов в «особливом, но не бесчестном месте».

По общему правилу покушение на самоубийство также наказывалось смертной казнью. Но если причиной самоубийства было мучение, досада, стыд или беспамятство, то за покушение на него полагалось «бесчестное изгнание из полка» (толкование Артикула 164).

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1885 г.) действовало вплоть до Октябрьской революции 1917 г. и предусматривало дифференцированную ответственность за различные виды убийств. Уложение о наказаниях впервые ввело в русское уголовное законодательство деление убийств на умышленные и предумышленные. Все убийства делились на простые, квалифицированные и привилегированные.

За простое умышленное убийство без заранее обдуманного намерения виновный подвергался наказанию вплоть до каторжных работ от 12 до 15 лет (ст. 1455 Уложения)[135 - Законы уголовные: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1910. С. 421.]. Простое предумышленное убийство (т. е. с заранее обдуманным намерением) влекло за собой каторжные работы на срок от 15 до 20 лет (ст. 1454)[136 - Там же].

Кроме того, данное Уложение знало 41 вид квалифицированных убийств, наказываемых по всей строгости вплоть до каторжных работ без срока (ст. 1449–1453). К ним относилось: отцеубийство; родственное убийство; убийство начальника по службе; убийство господина или члена его семьи; убийство хозяина или мастера, у которого убийца находился на работе или в услужении; убийство воспитателя; убийство священнослужителя; убийство беременной женщины; убийство общеопасным способом; убийство по жестокости действия; убийство через истязание, отравление; убийство изменническое или в засаде; различные виды корыстных убийств; убийство для облегчения совершения иного вида преступления; убийство из фанатизма религиозного; убийство в соучастии и др.

К привилегированным видам умышленного убийства Уложение относило убийство в запальчивости и раздражении; убийство при превышении пределов необходимой обороны; убийство в драке; детоубийство (ст. 1455, 1465, 1467, 1469).

В отдельной главе 2 раздела 10 была предусмотрена уголовная ответственность за самоубийство и покушение на самоубийство (ст. 1472–1476).

В Уложении предусматривалась уголовная ответственность и за неосторожное лишение жизни (ст. 1468).

Уголовное Уложение 1903 г. выгодно отличалось от прежнего уголовного законодательства. Судьба его оказалась не совсем удачной, ибо полностью оно так и не было введено в действие. Тем не менее многие заложенные там нормы прошли испытание временем и восприняты действующим уголовным законодательством.

Уголовное Уложение 1903 г. отказалось от ответственности за самоубийство, предусмотрев лишь ответственность за способствование самоубийству (ст. 463)[137 - Уголовное уложение. СПб., 1903. С. 131.]. Что же касается причинения смерти другому человеку, то в зависимости от формы вины выделялись составы убийства, т. е. умышленного лишения жизни, и составы неосторожного причинения смерти. Убийство, в свою очередь, подразделялось на виды: простое, квалифицированное и привилегированное.

К квалифицированному убийству относилось убийство матери или законного отца; родственника по восходящей или нисходящей линии, мужа или жены, брата или сестры; священнослужителя при совершении им службы Божьей; должностного лица при исполнении или по поводу исполнения им служебных обязанностей; кого-либо из чинов караула, охраняющего Священную Особу Царствующего Императора или Члена Императорского Дома, или часового военного караула; начальника или господина, или члена семейства господина, вместе с ним живущего, или хозяина, у которого виновный состоит в услужении, или мастера, у которого он находится в работе или учении, или же лица, коему убийца был одолжен воспитанием своим и содержанием; шайкою; в течении пяти лет после отбытия наказания за убийство, предусмотренное ст. 453–456; способом, опасным для жизни многих лиц; способом, особо мучительным для убитого; посредством отравления; из засады; с корыстной целью; с целью облегчить учинение другого тяжкого преступления; главы иностранного государства (ст. 454–456).

К привилегированному убийству относилось приготовление к убийству; убийство, выполненное под влиянием сильного душевного волнения; при превышении пределов необходимой обороны; по настоянию убитого или из сострадания к нему; совершенное матерью в отношении прижитого вне брака ребенка при его рождении (ст. 457–461)[138 - Там же. С. 129–131.].

По законодательству России не менее ценным благом, обеспечиваемым уголовно-правовой защитой, было право на честь и достоинство личности. Нормы о посягательствах на честь и достоинство личности встречаются в основных памятниках русского права. Уже первые редакции Русской Правды содержали положения о наказуемости оскорбления (бесчестия), под которым понималась обида, наносимая кому-либо. Примечательно, что Русская Правда не знала словесной обиды. Она предусматривала лишь оскорбления действием, которые по своим объективным свойствам сближались с посягательствами на здоровье. Причем в ряде случаев причинение вреда достоинству личности, по Русской Правде, наказывалось строже, нежели фактическое причинение вреда здоровью. Так, за удар необнаженным мечом или его рукояткой назначался штраф в 12 гривен, в то время как за причинение серьезной раны мечом – штраф в четыре раза меньше. «Аже кто ударит мечемъ не вынез его, или рукоятию, то 12 гривен продажи за обиду» (ст. 23)[139 - Отечественное законодательство XI–XX вв.: Пособие для семинаров. Ч. I. (XI–XIX вв.) / Под ред. О. И. Чистякова. С. 26.]. В то же время «Аже ударить мечемъ, а не утнетъ на смерть, то 3 гривны» (ст. 30)[140 - Там же.].

Интересно, что высокие штрафы (12 гривен) устанавливались в Русской Правде за повреждение бороды. Для сравнения: отсечение пальца наказывалось штрафом в 3 гривны. По мнению М. В. Духовского, причина строгости наказания за такое преступление заключалась в том, что при вырывании бороды наносилась обида нравственному достоинству личности… Борода служила своеобразным символом чести во всей русской истории[141 - Духовский М. В. Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц. Ярославль, 1873. С. 164.].

Хотя Русская Правда не предусматривала специально наказание за оскорбление женщины, в то же время современный ей памятник права – Договор с немцами 1195 г. предусматривал за удар женщины штраф, равный вире за убийство свободного человека, и такого же размера вознаграждение потерпевшей. Назначение высокого штрафа в этом случае свидетельствовало, что честь женщины того периода ценилась очень высоко.

Ряд статей об оскорблении женщины содержался и в церковном уставе Ярослава[142 - Имеются четыре редакции этого памятника. Первая редакция Устава Ярослава представлена киевским митрополитом Иосифом великому князю литовскому Александру в 1499 г. для подтверждения прав киевской церкви. Вторая редакция Устава Ярослава относится к 1553 г. и помещена в Архангелогородском летописце. Третья редакция Устава Ярослава найдена Карамзиным в разных рукописных сборниках XVI столетия и напечатана во втором томе его «Истории государства Российского». Наконец, считается, что самая лучшая редакция Устава Ярослава относится к XV в. и помещена в летописи Переяславля Суздальского, изданной во Временнике Исторического Общества (см.: Беляев И. Д. История русского законодательства. С. 202–203).]. В нем впервые в качестве самостоятельного преступления была предусмотрена ответственность за оскорбление словом (лаем). Причем наказуемость посягательства на достоинство личности женщины напрямую зависела от ее социального положения. «Если кто обругает жену великого боярина “поносным именем”, за сором ей 5 гривен золота, да епископу столько же, а князь казнит; а будет меньших бояр, за сором ей три гривны золота, а епископу три гривны золота, а будет городских людей, за сором ей три гривны серебра, а епископу три гривны, а сельских людей, за сором гривна серебра, а епископу гривна серебра»[143 - Пионтковский А. А. Преступления против личности: Учеб, пособие. М., 1938. С. 123.].

Еще более дифференцированный подход к наказуемости оскорбления прослеживался в судебниках 1497 и 1550 гг. По судебникам посягательство на достоинство личности влекло за собой уплату потерпевшему бесчестья, размеры которого определялись различно в зависимости от общественного положения потерпевшего. Так, бесчестье «детям боярским» определялось в размерах их жалованья; дьякам и дворцовым бесчестье определялось в размерах, что царь и великий князь укажет; «гостям большим (купцам)» бесчестье устанавливалось в размере 50 рублей; торговым людям и посадским сумма бесчестья определялась в 5 рублей; крестьянам бесчестье устанавливалось в 1 рубль; такая же сумма бесчестья определялась и «черному городскому человеку». Во всех случаях сумма бесчестья женщине определялась вдвое больше по сравнению с суммой бесчестья, установленной для их мужей (ст. 26).

Согласно исследованиям материальное уголовное право до XVII в. жило, главным образом, в обычае; выражалось оно в письменной форме, но большей частью кратко, в отдельных указах или как дополнение к судным грамотам, судебникам. В 1649 г. происходит первая полная кодификация русского уголовного права: издается знаменитое Уложение царя Алексея Михайловича. Иногда это Уложение ставят в параллель с законодательством Карла V в Германии. Подобно германской Каролине, которая была первым уголовным кодексом, сплотившим все элементы тогдашнего правового быта в одно целое, Уложение 1649 г. приняло за основу обычное право и все прежние указы, судебники и т. п. [144 - Духовский М. В. Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц. С. 205–206.]

Уложение также знало не только оскорбление действием, но и словесную обиду. Оскорбление могло заключаться как в произнесении бранных слов, так и в ненадлежащем обозначении фамилии, названии уменьшительным титулом, названии мужчины «жонкою» и т. д. Бесчестья за оскорбление колеблются в Уложении не только в зависимости от сословного положения потерпевшего, но и от его чина, звания и должности. В 73 статьях Уложения перечисляются не только все классы граждан, но и отдельные лица. Так, например, определяется различная плата за бесчестье архимандрита, келаря, казначея Троицко-Сергиева монастыря от архимандрита и т. д. Владимирского, Рождественского, Чудова и других монастырей. Особое внимание обращалось на место оскорбления. Оскорбление, нанесенное на царском дворе, в церкви, в суде влекло обычно более суровое наказание: тюремное заключение, битье батогами или кнутом[145 - «А будет кого обесчестит словом в церкви Божии: и его за бесчинство посадити в тюрьму на месяц» (ст. 7 гл. 1). «Будет кто при царском величестве, в его государеве дворе, и в его государьских палатах… кого обесчестит словом; а тот, кого он обесчестит, учнет на него государю бити челом о управе, и сыщется тот, на кого он бьет челом: и по сыску за честь государева двора того, кто на государеве дворе кого обесчестит, посадити в тюрьму на две недели, чтобы на то смотря иным неповадно было вперед так делати»… (ст. 1 гл. 3) (см.: Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. С. 28, 31).].

За аналогичные деяния в иных местах следовали, как правило, денежные взыскания. Интересен тот факт, что оскорбление женщины по Уложению 1649 г. считалось квалифицированным оскорблением, и за него взыскивалась двойная плата. «А будет, кто ни буди, обесчестит непригожим словом чью жену, или дочь девку… и женам и дочерям девкам по суду и по сыску правили за их бесчестья: жене против мужня оклада вдвое; дочери девке против отцова оклада в четверо» (ст. 99 гл. 10)[146 - Там же. С. 51–52.].

Дальнейшее развитие уголовного законодательства связано с деятельностью Петра I. По словам исследователей, его Артикул воинский 1715 г. – это частью немецкое, частью шведское законодательство, взятое без всякого разбора пригодности его для русской земли. Более того, считалось, что законодательная деятельность Петра I произвела полную неурядицу в делах о преступлении против чести. Старые взгляды на честь, выросшие в среде русского народа, должны были исчезнуть под напором чуждых нам западноевропейских воззрений; но новое воззрение на личность, естественно, не могло быть долго воспринято. Благодаря этому в последующий за Петром I период невозможно было определить, что следует называть честью и когда может быть совершена обида[147 - Духовский М. В. Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц. С. 212, 215.].

Артикул к преступлениям против чести и достоинства относил клевету и оскорбление. Этим преступлениям посвящена гл. XVII «О поносительных письмах бранных и ругательных словах».

Согласно Артикулу воинскому клевета подразделялась на устную и письменную. Устная клевета наказывалась полугодичным тюремным заключением, кроме того, виновный обязан был публично заявить перед судом о том, что он солгал. В случае отказа сделать такое заявление виновный подвергался тюремному заключению и штрафу в больших размерах. «Ежели оный поупрямица, который приговорен себя обличить, то может он денежным наказанием и заключением к тому принужден быть, и ему иной срок ко исполнению приговора положить. И ежели сему учинитца противен, то тюрьмою крепчае, а дачею денежною в двое прибавить, и иный срок назначен будет» (Артикул 151)[148 - Отечественное законодательство XI–XX вв.: Пособие для семинаров. Ч. 1 (XI–XIX вв.) / Под ред. О.И. Чистякова. С. 292.].

Клевету в письменной форме Артикул воинский называет пасквилем. «Пасквиль есть сие, когда кто письмо изготовит, напишет или напечатает, и в том кого в каком деле обвинит, и оное явно прибьет или прибить велит, а имени своего и прозвища в оном не изобразит» (толкование Артикула 149)[149 - тТам же.]. Следовательно, для привлечения к уголовной ответственности за пасквиль требовалось сокрытие действительного имени его автора. Вместе с тем пасквиль подлежал наказанию не только в том случае, когда в нем сообщались ложные сведения, но тогда, когда в нем сообщались вполне достоверные сведения. В этих случаях следовало телесное наказание шпицрутенами, или тюремное заключение, или ссылка на каторгу. Причем применение наказания мотивировалось тем, что виновный «истинным путем не пошел, дабы другого согрешения объявить» (Артикул 149). Сам пасквиль, как ложный, так и справедливый, надлежало сжечь под виселицей.

Артикул воинский предусматривал уголовную ответственность и за оскорбление действием, которое рассматривалось наряду с побоями. Удар рукой по щеке наказывался таким же ударом по щеке со стороны профоса (палача) в присутствии всей роты (Артикул 145). За побои, нанесенные рукой, полагалось тюремное заключение на 3 месяца, вычет полугодового жалованья и испрашивание у потерпевшего прощения на коленях.

Существенное развитие нормы об уголовно-правовой защите чести и достоинства получили с середины XIX в. с вступлением в действие Уложения о наказаниях уголовных и исправительных и Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

В частности, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предусматривало специальную главу VI «Об оскорблениях чести». В свою очередь, она (глава) предусматривала несколько отделений. В первом – «О преступлениях против чести и целомудрия женщин» – речь шла, по сути дела, о признании половых преступлений разновидностью оскорбления. Второе— «О непосредственных личных оскорблениях» – охватывало собой два состава. Один из них рассматривал как личное оскорбление нанесение с умыслом тяжких побоев и грозил за них заключением в тюрьме на срок от 8 месяцев до 1 года 4 месяцев с лишением некоторых особенных прав и преимуществ (ст. 1533 Уложения). Второй состав предусматривал ответственность за оскорбление действием отца, матери или иного родственника по прямой восходящей линии. Виновный по жалобе потерпевшего подвергался лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и заключению в исправительные арестантские отделения на срок от 1 до 1,5 лет (ст. 1534). Таким образом, в данных случаях речь шла об оскорблениях действием. Причем дела этой категории возбуждались не иначе, как по жалобе самих оскорбленных, их супругов, родителей или опекунов. «Кто за обиду, ему нанесенную, нанесет сам оскорбившему его такую же или не менее тяжкую обиду, тот теряет право приносить на него жалобу» (примечание к ст. 1534)[150 - Законы уголовные: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. С. 453.].

Третье отделение называлось «О клевете и распространении оскорбительных для чести сочинений, изображений или слухов». Здесь предусматривались составы преступлений, связанные с представлением присутственному месту или чиновнику письма или иной бумаги, содержащей клевету в адрес какого-то лица, его жены, членов его семьи (ст. 1535 Уложения). Согласно ст. 1536 Уложения по желанию лица, подвергшегося клеветническим измышлениям, судебные приговоры об изобличении в клевете могли быть опубликованы в столичных и местных губернских ведомостях за счет виновного. Наряду с составом клеветы Уложение о наказаниях знало еще и диффамацию: «За всякое оглашение в печати о частном или должностном лице или обществе, или установлении такого обстоятельства, которое может повредить их чести, достоинству или доброму имени, виновный подвергается денежному взысканию до 500 рублей и заключению в тюрьму на срок от 2 месяцев до 1 года 4 месяцев или по усмотрению суда— одному из этих наказаний» (ст. 1039 Уложения)[151 - Там же. С. 289.]. При этом виновный в распространении этих сведений освобождался от ответственности по ст. 1039 лишь при условии, если он посредством письменных доказательств докажет справедливость позорящих обстоятельств, касающихся служебной или общественной деятельности лица, занимающего должность по определению от правительства или по выборам. В то же время виновный мог быть привлечен к уголовной ответственности за оскорбление по ст. 1040 Уложения, если «суд в форме преследуемого сочинения или в способе его распространения и других обстоятельствах усмотрит явный умысел нанести должностному лицу или установлению оскорбления»[152 - Там же.]. В этом случае виновный подвергался денежному взысканию не свыше 300 рублей и аресту от 7 дней до 3 месяцев или заключению в тюрьму от 2 до 8 месяцев. Тем самым усиленно охранялось «достоинство» лиц, принадлежащих к бюрократическому аппарату царского самодержавия. Фактически система диффамации являлась удобным прикрытием злоупотреблений со стороны должностных лиц государственного аппарата.

Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., также предусматривал отдельную главу XI «Об оскорблениях чести, угрозах и насилии». Первое отделение главы включало в себя составы об оскорблениях чести. Причем Устав несколько иначе классифицировал все деяния против чести и достоинства. Преступления против чести и достоинства делились на оскорбления (обиду) и клевету. Предусматривалась уголовная ответственность за оскорбление (обиду) на словах или в письме и оскорбление (обиду) действием.

Простая обида на словах или в письме наказывалась арестом до 15 дней или штрафом до 50 рублей. Квалифицированной обидой на словах или в письме считалась обида, нанесенная с заранее обдуманным намерением, или в публичном месте, а равно обида, нанесенная женщине или лицу, имеющему право на особое к нему уважение. Такая обида наказывалась арестом до 1 месяца или штрафом до 100 рублей.

Оскорбление действием наказывалось более значительно. За нанесение обиды действием без всякого повода со стороны обиженного (простой состав) виновный подвергался аресту до 1 месяца (ст. 134 Устава). Квалифицированные виды оскорбления действием наказывались арестом до 3 месяцев (ст. 135 Устава).

Клевета также делилась на простой состав и квалифицированный. Простой состав клеветы на словах или в письме наказывался арестом до 2 месяцев. Квалифицированные виды клеветы (в отношении женщины, а также лица, имеющего право на особое уважение) наказывались арестом до 3 месяцев.

Следует отметить, что с принятием Устава за обиды в уголовном законе предусматривались только одни личные наказания, а если обиженный требовал «бесчестья»[153 - Бесчестье означало денежное взыскание в пользу обиженного.], то он должен был вести дело гражданским путем, и обидчик не подлежал никакому наказанию. Это положение нашло свое закрепление в ст. 138 Устава.