Летописи нового времени

– Нет, нет, я сама! – уперлась бабка.

– Я не гастарбайтер. У меня прописка постоянная, – Андрей попытался шуткой убедить несговорчивую женщину. Ну что Вы: не убегу же я с вашим чемоданом. В самом деле, мадам!

– Нет, нет, спасибо… – неизменно твердила «мадам», мертвой хваткой вцепившаяся в свой сундук.

– А впрочем, как Вам будет угодно! – не имея больше времени на уговоры обиженно изрек Андрей, перепрыгивая сразу через две ступени, – «выбирайтесь своей колеей!».

Не более, чем через минуту, взяв билет в автомате и пройдя через турникет, он вышел на недавно отремонтированную платформу, уже кое-где вздыбившуюся гребнями тротуарной плитки, уложенной в полном соответствии с негласным законом, утвердившимся на века в родном отечестве: проводить все ремонты только в осенне-зимний период. Строго. Без вариантов. Независимо от смены власти.

Втиснувшись вместе с плотной толпой пассажиров в вонючий вагон «скотовозки-душегубки», разукрашенной броской рекламой компании-перевозчика, но так и не оснащённой на исходе первой четверти двадцать первого столетия системой кондиционирования, Андрей не полез в середину, а присел на свободное местечко неподалеку от входа (через пару остановок выходить!), аккурат напротив густо размалеванной девицы, источающей удушливый аромат дешевого парфюма. Та, сосредоточенно разглядывая себя в зеркальце косметички и деловито завершая последними штрихами хищный макияж, злобно ощетинилась лохматыми огрызками рваных джинсов с выглядывающими из-под них китайскими иероглифами цветной наколки, несомненно нравоучительного и целомудренного содержания. Вспомнив недавно встреченную им по дороге взъерошенную водяную крысу, Андрей, словно старой доброй знакомой, сочувственно улыбнулся девице грустной улыбкой искреннего сожаления.

Взглянув на проплывающий за окошком пейзаж и не найдя в нем для себя ничего интересного, кроме уже давно известного, почти не меняющегося с годами и ставшего привычным до тошноты, он с тоскливой безысходностью обратил свой взор на окружающую его вагонную публику, которая сегодня тоже не вызвала в нем никаких эмоциональных откровений. Обычный, затюканный бытом подмосковный народ, по преимуществу ради коротания времени, со скучным видом мазюкающий пальцами по экранам уже ставших привычными и изрядно надоевшими гаджетов, успешно заменивших многим, от юных соплей до почтенных седин, интеллектуальное бумажное чтиво советских времен в обмен на тернистое блуждание по социальным сетям, сосредоточенное раскладывание карточных пасьянсов и глубокомысленное лопание мыльных пузырей.

Пока минут десять ехал до своей остановки, успел прослушать полезную информацию сменяющих друг друга вагонных торговцев о последних инновациях в области производства зубных щеток, садовых секаторов, универсальных средств «отечественного розлива» для мытья раковин, головы и унитазов, а также о несомненных и (надо же!) по-прежнему актуальных преимуществах новых средств женской интимной гигиены (неизменно по цене ниже рыночной!). С легкой иронией, смешанной с растерянностью и недоумением, открыл, неожиданно для себя, безусловную необходимость использования орфографического словаря в обиходной речи (за сущие копейки!). Более того: уже подъезжая к конечной точке своего путешествия – маленькому полустанку, который не каждая проходящая электричка благосклонно удостаивала своей остановкой, получил вдогонку в виде бесплатного бонуса несколько гитарных аккордов от вагонных менестрелей, дружно принявшихся исполнять в гнусавом миноре что-то жалостливое, душещипательное, дворово-лиричное. Почти народное, успешно гарантирующее обильность подаяния внимающей публики.

С облегчением выпрыгнув на заплёванную платформу, еще сохранившую ностальгический «советский» вид и не обретшую, по примеру своих старших сестер, продвинутой инфраструктуры в виде билетных автоматов, валидаторов и бесплатно прилагаемых к ним контролеров, поспешил к своему заведению, расположенному совсем рядом, метрах в трехстах – на территории, бывшей в прошлом веке, еще во времена Союза, какой-то номерной оптовой базой хлебопродуктов, а ныне превращенной в беспорядочное средоточие складов мелких фирмочек, фасовочных цехов кустарных производств, офисов-гадюшников интернет-магазинов и прочих бесспорных символов индустриальной мощи родной державы.

Протискиваясь через узкий турникет старой кирпичной проходной, безразличным жестом штандартенфюрера СС Штирлица, входящего в здание Главного управления имперской безопасности, ткнул, не глядя, пропуск в полусонное кувшинное рыло разжиревшего хряка-охранника, давно позабывшего на своей вахте о рыдающих по нему полях родного российского Нечерноземья.

Войдя на внутреннюю территорию с безвозвратно и безжалостно закатанными в асфальт былыми рельсовыми подъездными путями, начал ловко петлять между хаотично снующими туда-сюда грузовиками-фургонами, непроизвольно ускоряя шаг, и уже через несколько минут приветливо махал рукой знакомым девчонкам с соседнего кондитерского склада: возраста «как всегда немного за тридцать», но в неизменных по весне мини-юбках, плотно обтягивающих уже тронутые хищным целлюлитом безнадежно переспелые бедра. Как обычно, перед началом рабочего дня, с томным видом и тонкими сигаретами в руках, они лениво выползали «подышать свежим воздухом и перетереть воскресные впечатления».

Ради экономии времени взбираясь по железным ступеням эвакуационного выхода на третий этаж своего корпуса, обреченно вздохнул, вспомнив о коллегах по работе – «поздних бальзаковках», подобно осенним мухам, весьма кусачих по утрам. Не иначе, как по причине традиционной неудовлетворенности результатами очередной проведенной ночи…

Эх, кто бы знал, кто бы знал… Как мне сегодня… Не хочется работать!!!

Летопись вторая. Стрейч

«Из незабудок и вечерних звезд шила я платье иглами от роз.

Длинную строчку, как судьбу вела. Тонкая нитка, острая игла…»

(Наталья Ветлицкая, «Шила я платье»)

– Да, обещанного три года ждут! – с упреком вздохнула Анна, задумчиво перебирая вещи на полке плательного шкафа.

– Чего же именно? – недовольно поинтересовался Андрей, нехотя отрываясь от страниц «Веритофобии» и мгновенно прокрутив в мозгу все мыслимые и немыслимые обещания, данные за последнее время своей благоверной.

– Когда же ты, наконец, займешься собственной женой? – с деланной обидой всхлипнула Анна, вытаскивая из бездонных глубин какой-то отрез, – который месяц позабыта, позаброшена…

– То есть? – Андрей с сожалением окончательно закрыл книгу, предчувствуя по тону супруги, что разговор обещает быть долгим и бескомпромиссным.

– Кто мне обещал найти подходящую модель для блузки? Не за горами начало сезона, а мне совершенно нечего одеть! – продолжала наступать Анна, как тореадор перед быком, размахивая перед носом мужа ловко развернутым полупрозрачным полотном цветного шифона.

Перед глазами замелькали крупные бордовые цветы, выписанные по нежнейшему, мягких пастельных тонов, с легким бежево-фиолетовым оттенком, полю.

– Впрочем, как и всегда. Старая песня на новый лад, – попытался слабо защититься Андрей, чувствуя, что на этот раз ему уж точно не уйти от ответа. Сколько раз я тебе говорил, умолял, на колени падал: сначала модель – потом материал! Вон его сколько у тебя, а толку? – кивнул он в направлении разноцветных кусков текстиля, заботливо разложенных по полкам.

– Ну не могу я удержаться, когда нравится! – не отступала Анна, – ты ведь должен понять женщину. Хороший материал – и сейчас редкость, при всем богатстве выбора!

– Как любящий муж, я тебя понимаю, но, как суровый практик и старый скряга со стажем, считаю, что материал надо покупать с расчетом на уже готовый образ, а не впрок, в призрачной надежде, что потом под него можно будет что-либо подобрать…

– Ничего, ничего…Куда ты денешься! Все равно тебе искать, ты же мой ведущий дизайнер! – приговаривала Аня, перебирая отрезы мануфактуры.

– А сама?

– А самой ни времени не хватает, ни терпения. О, смотри какой! Нравится? – Анна вытащила кусок трикотажного полотна.

– Нравится, – сразу согласился Андрей, надеясь хоть таким способом увильнуть от предстоящего ему нелегкого и тернистого блуждания по бескрайним просторам Интернета.

– И что же тебе нравится? – невинно поинтересовалась Анна, все туже «затягивая петлю».

– Ну, цвет, фактура …

– Пожалуй … но и только! Это я из студии притащила, шила недавно одной клиентке, родственнице хозяйки. Так понравилось, что на радостях отдали остатки – может даже на короткое платье хватит. Стрейч, самый поганый и капризный материал, – продолжала Анна, прикидывая полотно на себя и поворачиваясь перед зеркалом. Ну как, мне идет?

– Не скажу, что это твой цвет! Да и намучаешься ты с ним!

– Уже намучилась: машинка не берет, пропускает, строчка гуляет даже с подложенной бумажкой…Хорошо, что плоскошовка у них есть – хоть с обработкой краев и узлов полегче было! На фигуру посадить – проблема, сразу все изъяны выдает. Да и клиентка «не айс» – живот выпирает, на боках складки, попа плоская – типичная «гусеница», про объемы всего остального уже не говорю, даром что молодая!

– Ну не всем же быть такими моделями, как ты – снисходительно улыбнулся Андрей.

– Задолбалась я с ней, – продолжала жаловаться Анна, – да вдобавок самой еще пришлось и кроить, и первую примерку делать, и осноравливать… Кошмар!

– Ты же портная, а не закройщик!

– Да я там все в одном флаконе: и конструктор, и закройщик, и утюжильщица в придачу. За одну зарплату!

– А что же хозяйка, она же, вроде как, дизайнер у вас?

– Вот именно, что только «вроде как»! Закончила «Британку», а в швейном деле – дуб дубом, одни амбиции! Ни технологии пошива не знает, ни свойств материалов, ни тепловой обработки тканей – а это основа! Лекала построить – и то, проблема! Один метод наколки только и знает! А что он без понимания пластики и совместимости тканей? Вот и приходится за ней все самой переделывать. И за что только в этой самой «хай скул» такие деньжищи за учебу берут? Правда, врать не буду, с точки зрения оригинальности идей – молодец, очень перспективна!

– Для успешного бизнеса этого мало, команда нужна, – заметил Андрей.

– А команды-то и нет. Так что, не знаю сколько она еще продержится. Да и с арендой у нее проблемы, сам понимаешь – Арбат!

– А что же твоя «коллега по игле»?

– Да что коллега. Пришла с «массовки», строчит быстро да и только.

– Как же она ее взяла в свою студию?

– Поскольку и сама в швейном деле не ас, взяла по формальному тесту: «карман в рамку» да «американка 0,1».

– А что она еще может?

– Тупо «собирать» изделие, не осознавая, как это будет выглядеть в итоге на клиенте!

– Ясно. Талантливых людей в любом деле – по пальцам пересчитать, но и многие талантливые занимаются не своим делом.