Двойня для магната. Контракт на материнство

Удары в груди учащаются. Понимаю, что мужчина обращается со мной как хозяин, решивший усыпить больную любимую псину… через четыре дня.

Хочу отказаться от подачки, и в этот момент на кухню-столовую забегают мальчишки, за ними семенит ночная няня.

– Папа, мы пить хотим! – сообщают отцу, но не смеют бросаться к нему. В нашем доме так не принято, есть специально отведенное время для ласк. В целом, мальчики должны расти мужиками и «сюси-пуси» не поощряются отцом. Пацаны давно привыкли к этому, считают нормой.

Марк глядит на близнецов с гордостью, а я с бесконечной любовью.

Темные жесткие волосы, прямые носы, темно-карие глаза подчеркивают принадлежность мальчишек роду Борзаковых. Бровки домиком, вечно надутые губки бантиком, улыбки, нежная молочная кожа – выдают в сыновьях меня – их родную маму.

Наивные карие глаза, любимые мордашки напоминают о том, что четыре дня – это большой срок для моей истерзанной души.

– Вижу, что договорились, – ухмыляется Марк. – Жду тебя через тридцать минут у себя, – бросает на ходу, направляясь на выход. По дороге к двери не забывает приласкать сыновей, погладив их по темным головкам.

– Мальчики, спокойной ночи.

– Папа, спи! – отвечают мальчишки хором.

Ровно через тридцать минут стою перед заветной дверью. На мне красивое нижнее белье, сверху накинут халат.

Выдыхаю страх. Прислушиваюсь к своему телу. Я вся горю в предвкушении мощного выброса энергии. Нерешительно дергаю дверь.

Спустя две недели

Нервно озираюсь по сторонам, я сейчас больше похожа на затравленного зверька, чем на человека. Живот сжимается от дикого страха. Душит адреналин.

Бегу по торговому центру, в руках сжимаю две детские ладошки.

Ладошки моих сыночков.

Алеша и Андрюша бегут за мной так быстро как могут.

Помогают мне, мои хорошие.

Близнецам всего четыре годика, но они очень шустрые. Только вот одеты абсолютно нелепо, как они, так и я. Поэтому на нас обращают внимание. И этот факт заставляет нервничать еще сильнее, потому что не хотелось бы привлекать внимание.

На мальчиках оранжевые рубашечки и ярко-синие брючки, на темных головкам синие мужские шляпы. На мне ярко-белое ажурное платье, как у принцессы, а на голове парик с рыжими волосами. Я сейчас больше похожа на куклу или на девчонку из какой-то ролевой игры для взрослых мальчиков.

– Няня! Устал я! – жалуется Андрюша Борзаков, и я останавливаюсь, жалея ребенка.

– И я, – канючит второй.

Сегодня мы сбежали прямо с детского праздника из кафе, куда я сопровождала мальчишек в качестве няни.

Сейчас нам нужно купить подходящую для побега одежду, и скрыться, пока Марк Борзаков не объявил на нас охоту.

Мерзавец. Подлец. Гад.

Обокрал меня наивную глупышку, воспользовавшись моей безоговорочной любовью и подчиненным бесправным положением, а теперь хочет уничтожить!

Слезы льются из глаз, но я не позволяю себе расплакаться.

Смотрю на стеклянную витрину, проверяю, не размазалась ли тушь.

Провожу ладонью по щеке… а мое отражение проводит рукой по лбу.

Касаюсь рыжих кудрявых волос, мое отражение трогает свои белокурые.

– Неужели я потеряла парик, пока бежала? – Проверяю. На месте, сидит как влитой.

Беру за руки мальчиков, а мое отражение – берет за руки мальчика и девочку.

Вскрикиваю очень громко.

Отражение поступает также.

Вместо того, чтобы продолжить путь к магазину, разворачиваюсь и бегу со всех ног к выходу.

За спиной слышу громкий стук каблучков и топот детских ножек.

– Стой! Рыжая! Ты кто??? – слышу женский голос, похожий на свой, но более нежный и звонкий. Голос врезается в мой слух с такой силой, что в ушах звенит.

Бегу так быстро, как успевают за мной крохи.

– Я – Евангелина Березина! Я твоя сестра! Найди меня!!!

Обжигающие слезы катятся по щекам, но я продолжаю свой побег. Если меня поймает Борзаков, мне крышка. И нет у меня никаких сестер-близняшек, это какая-то хитрость. Только чья, пока не пойму.

Озираюсь по сторонам как затравленный зверек.

Вариант у меня один – поехать к бывшей напарнице по шоу Мальвине, чтобы взять у нее ключи от дачи и схорониться там, пока решу вопрос с деньгами и документами.

Изначально побег планировался на другую дату, поэтому я не успела забрать новые документы и деньги, припрятанные вне дома.

– Няня? – Алеша смотрит на меня невозможными карими глазищами. – Я устал. Когда папа придет.

Вздрагиваю от недетского вопроса.

Говорить сыну о том, что его папа больше никогда к нам не придет. И слушать, когда тебя называют «няней», а не мамой – разрывает мое бедное сердце.

Стуча каблучками бегу к такси, на мгновение сердце замирает, когда рядом с нами останавливается такой же автомобиль, как у Марка.

Хватаю воздух ртом в ожидании своего конца…

Дверца открывается и из авто выходит незнакомец. Влох-выдох. Снова позволяю себе чуть-чуть расслабиться.

Помогаю близнецам забраться в машину, и сама сажусь рядом с ними.

– Вы с ума сошли! – кричит на меня водитель. – Я не повезу детей, у меня нет специальных сидений. Дамочка! Выходите немедленно. – Таксист попался нервный, истерит как баба.