Трон Знания. Книга 1

– В замок пойдём утром. Сейчас спи.

Опустив голову на подушку, Вилар не сдержал рыданий.

– Не надо плакать, – сказал старик и укрыл его одеялом.

***

Тихо переговариваясь, женщины складывали в котомки провизию. Мужчины мастерили носилки из двух деревянных перекладин и рыбацкой сети. Вскоре Вилар, замотанный в одеяла, уже лежал на носилках. Ориенты опутывали его верёвками, Йола давал указания и проверял прочность узлов.

Процессия из восьми мужчин, двух женщин и старика двинулась в путь. Вилар поглядывал на одеяло, стянутое шнурами, и задавался вопросом: зачем они? Ни подняться, ни тем более сбежать он не мог. Каждое движение отдавалось в теле звонким эхом боли.

Чтобы отвлечься от волнений, Вилар посмотрел на море. Ленивые волны отражали солнечные лучи и, перекатываясь, искрились россыпью драгоценных камней. От их блеска заслезились глаза, и Вилар уставился в небо, но, ослеплённый солнцем, повернул голову на другой бок и заскользил взглядом по каменной стене. Иногда виднелись уступы и выбоины с неровными краями. Порой скала плавно перетекала в крутой склон, затем в более пологий спуск, но вскоре неизменно принимала гордое вертикальное положение.

Каждый раз, когда носилки проплывали мимо косогора, Вилар задерживал дыхание. Однако ориенты равнодушно шагали дальше, поднимая ногами белый песок.

– Разве путь вдоль берега короче? – спросил Вилар.

– Путь длиннее, зато легче, – ответил Йола и указал вверх. – Там пыль и сухой ветер. Морскому народу без морского воздуха плохо.

Воздух был поистине прекрасен: прозрачный, свежий, бодрящий. Даже песок, вылетая из-под ног ориентов, падал очищенными кристаллами.

Ориенты шли, не сбавляя темпа. Монотонный шум волн, размеренное покачивание носилок убаюкивали. Вилар то погружался в дрёму, то смотрел в широкие спины. Одна четвёрка носильщиков сменяла другую. Время от времени Йола брал Вилара за запястье и беззвучно шевелил сморщенными губами.

– Пора, – наконец сказал старик.

Несколько часов пролетело в попытках подняться на край обрыва. Для крепкого мужчины нет ничего проще, чем взобраться наверх, держась за сброшенную верёвку. Однако с тяжёлой ношей, требующей бережного обращения, задача казалась почти невыполнимой.

Когда носилки вставали свечой или наклонялись набок, Вилар кусал губы до крови и сжимал кулаки. Посматривая на багровое солнце, готовое нырнуть в море, просил людей поторопиться. Наконец, увидев сумеречную пустошь, измученно улыбнулся – самое страшное уже позади.

Чем дальше от моря уходили ориенты, тем надсаднее становилось их дыхание. Привалы участились, участилась смена носильщиков. Луна спряталась за тучи, и ночь укутала путников непроглядной мглой.

Раздался дикий, угрожающий рёв. Его подхватили рвущиеся в надрыве звериные глотки. Ориенты закричали. Нет… Это был крик не охваченных страхом людей, крик не загнанных животных и не затравленных птиц. Этот крик нёсся, словно мощная волна, сокрушая всё вокруг и вселяя в сердце ужас.

Внезапно наступила тишина, настолько душная и необыкновенно плотная, что Вилар испугался – оглох. Несколько раз с усилием сглотнул слюну, уловил хриплое дыхание людей и только тогда почувствовал жжение в распоротых верёвками ладонях. Такой жуткой сказки о морском народе он не слышал…

День тянулся так же медленно, как и ночь. Теперь ориенты во время привалов сидели с закрытыми глазами и пели. Вилар сначала пытался заглушить их протяжное «м-м-м» думами, затем считал секунды, складывал их в минуты, а потом ловил себя на том, что его мычание перекрывает голоса ориентов. После таких привалов шаг морского народа вновь становился лёгким и быстрым, и Вилар, покачиваясь на носилках, на время забывал о боли.

– Скоро! – произнёс Йола.

Вилар приподнял голову и рассмеялся. На горизонте виднелся замок. Солнечные лучи отражались от блестящих козырьков на каминных трубах и создавали над зданием нимб.

Пронзила внезапная мысль. Смех застрял в горле. Не в силах совладать с волнением, Вилар вцепился в верёвки. Признаться или промолчать? Но это так низко – струсить в последнюю минуту, когда есть возможность всё изменить.

– Я должен кое в чём признаться.

В глазах старика появилась тревога.

– В замке живёт правитель Порубежья – Адэр Карро. Его отец, Великий Моган, лишил морской народ свободы, воли и земли, – сказал Вилар и заметил, как напряглись мышцы носильщиков, как женщины, всю дорогу шедшие сбоку от носилок, отстали, как заострился кончик носа Йола. – Опустите меня на землю.

Ориенты подчинились.

– Я не подумал, что это для вас важно, – продолжил Вилар. – Я не подумал о вас. Оставьте меня здесь. Забирайте носилки и уходите. Я не пропаду, до замка рукой подать. Мне уже намного лучше, честно. И я никому не скажу, как здесь оказался. Даю слово. И ради бога, простите меня.

Люди молчали, исподлобья бросая взгляды на Йола, а старец смотрел вдаль.

***

Адэр сидел на той же ступени, где некогда сидел Вилар. Надежда жила пять долгих дней. Теперь она билась в предсмертных конвульсиях.

Адэр вскочил и, запрокинув голову, закричал:

– Обманщик! Подлый обманщик! Лгун! Предатель!

Он кричал, брызжа слюной и потрясая кулаками. Звериная злость хлестала раскалённой лавой. Слуги со страхом выглядывали из окон и прятались за шторами.

Адэр замолчал на полуслове. На горизонте при полном безветрии появилось завихрение пыли. Явно не от автомобиля – не та скорость и не те размеры. Но и в одиночку человек не мог сотворить столь заметную пелену.

– Я убью тебя, если это не ты, – прохрипел Адэр.

Он бежал изо всех сил, не замечая ни камней, ни ям. Он уже не бежал, а летел на одном бескрайнем выдохе, не чувствуя ног, не слыша сердца. Он ветер, для которого нет времени, расстояния и преград.

Адэр упал на колени. Вцепившись в верёвки, зарылся лицом в колючее одеяло. Слыша, как плачет и смеётся Вилар, смеялся и плакал сам.

Провёл ладонью по щеке друга, сжал плечо:

– Я боялся, что больше тебя не увижу. – Посмотрел на смуглых людей в серых просторных одеждах. – Это они тебя нашли?

Вилар кивнул:

– Они. Это ориенты – морской народ.

***

Старик сбросил с кровати подушки. Присев на перину, несколько раз подпрыгнул. Ориенты перенесли Вилара с носилок на постель и выскользнули из комнаты.

Адэр привалился плечом к стене возле изголовья:

– Я отправлю кого-нибудь в город. Но боюсь, врач приедет только завтра.

Вилар тепло посмотрел на старика:

– Врач не нужен. У меня есть Йола.

Старец помог Вилару снять рубашку и перевернуться на живот. Адэр выпрямился, увидев спину друга, всю в лиловых синяках и ссадинах. Узловатые пальцы старика пробежали вдоль позвоночника, надавили на плечи и шею. Морщинистая пятерня легла на затылок и чуть заметно напряглась. На впалых щеках друга заиграл румянец, дыхание выровнялось. Вилар сомкнул веки. Йола укрыл его одеялом и заботливо подоткнул края.

– Ты можешь остаться? – спросил Адэр, когда друг уснул.

– Йола должен остаться. Ориенты сейчас уйдут.