Другая земля. Лесовичка

Как только игра в куклы утомила девочку, она аккуратно расставила игрушки по местам и посмотрела на часы. Без пяти минут девять. Через десять минут герцог сядет ужинать, возможно, компанию ему составит герцогиня Принарри.Это значит, что заняты они будут друг другом, а не очередной порцией воспитания их наследницы.Миранда сняла домашние туфли, оставшись лишь в носочках, чтобы не скользить по паркету и коврам. Она собрала волосы, чтобы не мешали двигаться, не щекотали шею. Закрыв плотнее дверь детской, она спустилась по лестнице в сторону столовой, где днем обедала вместе с отцом. В комнате, где обычно мама музицировала, украшенной картинами именитых придворных художников, она на секунду остановилась. Бросив беглый взгляд на пейзажи, девочка подошла к роялю и решительно сбросила бархатный зеленый чехол, которым Эйлин собственноручно накрывала инструмент, когда не пользовалась им. Белый рояль стоял близ стены, украшенной шпалерой с изображением осеннего пейзажа. Глубоко вздохнув, девочка быстро зашагала из «галереи» в сторону столовой. К счастью лишь горничная заметила, как Миранда пробегала по залу, а не Стилан.

Добравшись, наконец, до столовой, Миранда остановилась перед столом. Два серебряных прибора стояли на значительном расстоянии друг от друга. Достаточно редкое явление в этой семье. Обычно серебро Стилан доставал по выходным и праздничным дням. Даже днем Миранда и Генрих обедали из простой посуды. Бокалы для вина и воды, тарелки, ложки, вилки. Всё как обычно, все по правилам хорошего тона. Широкая белая скатерть, покрывающая стол, доходила до самого пола, заканчивалась золотистой бахромой. Миранда сделала шаг, присела на корточки и пролезла под стол.

Так она решила подслушать разговор взрослых, касающийся, возможно, судьбы и самой девочки и благополучия семьи Принарри. Миранда услышала шаги, доносившиеся из соседней комнаты. Она затихла, стараясь дышать как можно реже, чтобы ее не было слышно. Стук каблуков становился все отчетливей. Через минуту послышался еще один. Наконец, в столовую вошли Генрих и Эйлин. Генрих сел на свое излюбленное место, туда, где он принимал пищу днем и вытянул вперед длинные ноги под скатертью. Миранда прикрыла ладошками рот, чтобы не захихикать, когда близ себя обнаружила ноги отца. Эйлин так же заняла место за столом, но чуть дальше от девочки. Рассмотреть обувь матери было для девочки весьма проблематично.

– Я рада, что вы пригласили меня на ужин, милорд, – послышался голос Эйлин. Стук каблуков заглушил еще одну фразу, брошенную Эйлин. Генриха. Это принесли холодную закуску. Миранда не сразу поняла, что именно подали на ужин. О еде она совсем забыла, прислушавшись.

– А я рад, что вы приняли мое приглашение, найдя в своем распорядке время для общения со мной, – ответил Генрих, скрестив под столом ноги.

– Осмелюсь ли я узнать, каковы Ваши планы относительно моего времяпрепровождения во время охоты? Вы ведь не думаете, что я останусь дома и буду наблюдать за этим мероприятием из окна своей комнаты? – начала Эйлин, как только слуги расставили перед нею основное блюдо. Миранда учуяла рыбу и поморщилась. Девочка не очень любила дары реки и моря, а мясо ела с большим аппетитом.

– Хозяйке Лаэрго достанется самая почетная роль, не переживайте, – ответил Генри весьма пространно, – на ваших глазах будет разворачиваться весь апогей охоты. Вы собственноручно убьете животное. Хорошо подумайте, какое бы вы хотели лишить жизни. Зайца? Волка? Кабана? Оленя?

– Не смейте насмехаться надо мной! – повысила голос Эйлин, услышав, как Генрих захихикал. Вилка выпала из рук женщины, когда супруг продолжал веселиться.

– А что? Вы же любите охоту! Ваши способности охотницы так высоко развиты, что с ней не сравнятся даже гончие псы. Чем закончилась ваша охота на титул герцогини Принарри? А сколько впереди новых побед? Уверен, что вашей следующей целью будет шаман. Верно? Или я ошибаюсь? – изливал на Эйлин Генрих все недовольство. Он упивался желчью, которую изливал на герцогиню.

– Вы пьяны, сударь! – не выдержала женщина и повысила голос.

– Отнюдь. Я трезв. И желаю говорить то, что думаю, в чем уверен, а не поддерживать на собственных глазах ту пелену, которую вы мне застилаете уже много лет, – отверзал Генрих.

– Много лет честь семьи не была опорочена. Я чиста перед вами, сударь! – оправдывалась Эйлин. Голос ее дрожал.

– Раз так, – ответил Генрих более выдержанно, – желаю вам приятного аппетита.

Миранда слышала, как застучали вилки о тарелки. Ноги отца стояли твердо на полу, он сосредоточенно разрезал рыбу и поглощал пищу. Эйлин так же молчала, но порой, ноги меняли свое расположение. То стояли ровно, то скрещивались. Как только с рыбой было покончено, бдительные слуги унесли еду, поставив перед хозяином бутылку с вином. Миранда услышала, как жидкость плещется из бутылки в фужер и нервно сглотнула.

– Вот что, – послышался голос Генриха, – предлагаю выпить за наследницу нашего дома. Думаю, это единственный человечек, которая всегда будет связывать нас, дорогая Эйлин. Даже если с одним из нас что-нибудь случится, я верю, что для другого она станет напоминанием о тех прекрасных минутах, которые мы провели вместе. За Миранду!

– За Миранду! – согласилась Эйлин и отпила из бокала.

Как только вино было выпито, Эйлин спросила:

– Почему вы ведете себя так, будто прощаетесь со мной и с дочерью? Вы оставляете нас? Вы желаете покинуть этот мир?

– Все в руках Всевышнего. Просто не хочу недомолвок и недосказанных слов. Считаю, что проще разобраться с накопившимися делами сейчас, чем оставлять их на потом, – ответил Генрих.

– На вас отставка сильно повлияла. Я не узнаю вас, – послышался голос Эйлин, он снова задрожал.

– Вы очаровательная женщина, дорогая герцогиня, – ухмыльнулся Генрих. Миранда слышала эту ухмылку, ее нельзя было ни с чем спутать.

– …но безнадежно глупа, – закончил он мысль, скрестив ноги под столом.

– Генрих! – возмутилась Эйлин, отставив фужер так, что стекло стукнулось о край тарелки.

– Примите это как должное, сударыня, Вас не переделать, – захихикал мужчина.

– Почему вы отправляете к моей сестре Миранду? Дорога дальняя, опасно осенью путешествовать по лесу! Чем она вам помешает, если останется в Лаэрго во время охоты? – спросила напрямую Эйлин.

– Я не желаю обсуждать мои решения с Вами, сударыня. Я делаю все для ее блага. А вы радуйтесь, что на некоторое время избавитесь от нее, не будет напоминать вам о долге… – ответил Генрих, ровным и твердым голосом, – а когда закончится охота, утихнет буря, вы в любой момент можете вернуть ее к себе. Но мне кажется, это случится не скоро.

– Генрих! – снова возмутилась Эйлин, – Перестаньте говорить ерунду! Я хорошая мать, моя дочь…

– А где сейчас ваша дочь? – перебил супруга Генрих, – В данный момент, где она может быть?

Миранда закрыла ладошкой рот, чтобы не дышать слишком громко. Она даже представить себе не могла, догадывается ли ее отец, что она здесь, под столом, около него.

– Полагаю, что в своей комнате, собирает вещи для предстоящей поездки, – ответила Эйлин.

– Возможно вы и правы, – ответил Генрих, поставив ноги ровно.

– Я очень устала. Ночью будет гроза. Позвольте мне покинуть Ваше общество, и подняться к себе, – послышался голос Эйлин.

Она встала из-за стола, ноги ее исчезли из зоны видимости Миранды. Генрих остался сидеть на месте и даже не шелохнулся.

– Спокойной ночи, сударыня, – лишь произнес он.

Как только шаги Эйлин стихли, Миранда позволила себе задышать глубоко, убрав ото рта ладошку. Она смотрела на ноги отца, как завороженная. Сердце девочки стучало довольно громко, гул отдавался наружу. Неожиданно золотистая бахрома поднялась. Рука Генриха появилась близ локтя девочки и с силой вытянула на свет. От такого захвата Миранда невольно взвизгнула и прищурила глаза, когда выползла из своего укрытия. Оказавшись на полу перед стулом отца, она невольно вскрикнула.

– Что ты здесь делаешь, Миранда? Подслушивала? – спросил Генрих, почему-то тише, чем обычно. Не было похоже, чтобы он был возмущен выходкой девочки, но он ждал объяснений.

– Да! – выпалила Миранда, – Спряталась и подслушала, как вы с мамой ругаетесь.

Девочка поднялась на ноги и обняла отца.

– Зачем? – прошептал на ухо дочери Генрих.

– Хочу понять, почему ты так ее не любишь? Почему вы постоянно ругаетесь? Это из-за меня? Это я виновата? – вопрошала на ухо отцу девочка, забравшись к нему на колени.

Генрих не сразу ответил. Он подбирал слова, чтобы дочь поняла его правильно.

– Я очень люблю тебя, моя звездочка. Я счастлив, что у меня есть ты. А мама… мама любит тебя. Она хочет, чтобы ты была счастлива, – ответил Генрих.

– Вы не разведетесь, правда? – перевела взгляд на отца Миранда, чтобы прочитать ответ в его глазах.

– Нет, разумеется, – покачал головой Генрих.

Миранда вздохнула и положила голову на плечо отца.

– Мне пора. Утром надо собираться в дорогу, – наконец отцепилась от папы девочка, спрыгнув с колен.

– Набирайся сил для предстоящей поездки. Дорога весьма утомительна.

Оставив приборы на столе, Генрих взял за руку дочь и направился в сторону детской. Как только Миранда достигла комнаты, под бдительным оком гувернантки переоделась в ночную рубашку, легла под мягкое большое одеяло. Генрих в это время находился в комнате, рассматривая оставшиеся на полке куклы, которая девочка не пожелала взять в дорогу.

– Ты мне расскажешь сказку на ночь? – спросила Миранда, удобно расположившись на подушке.

– Много сказок на свете. Ты узнаешь их немало, за свою жизнь. А я, к сожалению, не любитель рассказывать сказки, – отозвался Генрих, присев на край кровати. Он внимательно рассмотрел лицо девочки и провел по светлым волосамее. Потом Генрих расстегнул рубашку и снял с шеи длинную цепочку, на которой висел изящный кулон виде короны, венчающуюся пятью листочками клевера-трилистника. Он надел цепочку девочке на шею, чуть улыбнувшись.