Любовь по-русски

Мечтал ли маленький Вася о море? Наверное, лет в пять – шесть, когда все мальчишки носят бескозырки и вырезают игрушечное оружие, он и хотел стать капитаном. Потом, подрастая, увлекся рисованием, пробовал выжигать, занимался чеканкой, играл в шахматы. Мальчишка рос любознательным, смышленым и вроде бы покладистым. Родители Василия, имея троих детей, решили уехать на заработки с Украины в Коми АССР. Часто жили в бараках, не имея хороших бытовых условий. Детям приходилось не сладко, ведь родители с утра до ночи трудились, чтобы вернуться домой с большими деньгами. Когда предлагали работу с лучшими условиями, семья срывалась с места, и надо было все начинать с начала. Привыкать к школе и учителям, заводить новых друзей. К девятому классу Василий Зубко поменял уже четыре школы. Когда в девятом классе отец принял решение вернуться на Родину, а к дому уже подъехала машина, чтобы грузить вещи, подросток твердо сказал:

– Я не собираюсь ехать с вами. Я буду оканчивать школу здесь.

Никакие уговоры и слезы матери не помогли. Повзрослевший сын забрал свои вещи, снял комнату и остался в поселке Вой-Вож Ухтинского района. Родители согласились каждый месяц ему выделять деньги на питание, а сами с двумя младшими детьми уехали в Донецк на Украину. Присылали сыну посылки с продуктами и вещами.

– До самого выпускного вечера о том, что я живу один, никто в школе не знал, – вспоминает Василий Павлович.– Я отвечал за художественное оформление кабинетов, делал большие портреты с маленьких рисунков в учебниках, рисовал стенгазеты. В канун выпускного зачем-то ко мне приходил учитель рисования, но меня не застал дома. Спросил у соседей, где родители. Те очень удивились, что школа в течение двух лет не интересовалась, почему родители не ходят на родительские собрания.

А после выпускного вечера Василий Зубко со своими лучшими друзьями за кампанию решает ехать в Харьков поступать в Медицинский институт.

Не всегда получается в жизни так, как мечтаешь. По возвращение в родительский дом, а это уже было в Донецке, Василий узнает о тяжелой болезни матери. Тут уж не до поступления. Юноша устраивается на работу учеником слесаря-монтажника в Сельхозтехнику, чтобы помочь семье. Не оставляя надежды получить высшее образование, по вечерам ходит на подготовительные курсы.

– В то время мы не боялись идти в армию, а повестка из военкомата не вызывала шока у родителей и будущих солдат. Когда меня вызвали в военкомат, я пришел туда в приподнятом настроении, – Василий Павлович с сожалением говорит о том далеком времени. – Узнав из анкеты о том, что я рисую, военком предложил мне работу по оформлению стенда для поступающих в военные училища. Помню, что результатом он был очень доволен. Кроме небольшой зарплаты, он решил меня наградить бесплатной поездкой на Черное море. Группа призывников ехала в Севастополь. Почему бы мне ни отдохнуть там, если предлагают? Тем более, что море я увижу впервые. Мы жили в общежитии Высшего военно-морского инженерного училища. Вместе с ребятами я ходил не только на пляж, но и на занятия. Проходил какие-то собеседования, сдавал вместе с группой экзамены. Я знал, что мое персональное дело из военкомата прибыло вместе со мной, но как мне сказал майор Капустин, всех, не прошедших отбор, вернут домой. Отдохнув, набравшись сил, я хотел снова поступать в Медицинский институт. Увы, судьба решила все за меня. Из шестнадцати человек, приехавших из Донецкой области, в училище зачислили только одного меня. Так, увидев море в первый раз, я стал моряком.

Я, автор этих строк, не перестаю благодарить судьбу за встречи с интересными людьми. С Василием Павловичем Зубко я познакомилась на выставке декоративно-прикладного искусства «Белгородский карагод» в 1998 году. После увольнения в запас он с женой Еленой и тремя сыновьями приехал в Белгород с Камчатки. Как бывший военный должен был получить тут квартиру согласно постановлению Правительства № 604. Но не получил. Вступил в кооператив и, собственно говоря, купил семье жилье. О трудностях переезда старается не вспоминать. Зато часами может рассказывать о своем увлечении – изготовлении лесных скульптур. На первой выставке в Белгороде около его оригинальных работ постоянно находились зрители, которым он разъяснял, как появились на свет совы, тюлени, змеи, вороны, лесовики, лягушки или целые композиции из коряг.

– Есть много мастеров, которые занимаются тем, что ищут в природе некую естественную, законченную форму. Они очищают корягу от грязи и коры, шлифуют ее и покрывают лаком. Получается лесная находка. У меня совсем другое направление. Я хожу в лес и подбираю необычные коряги, в которых стараюсь представить будущую скульптуру. Работаю ножом, резцами, стамеской, напильником и другими инструментами, помогая природе завершить то, что она сделать сама не в силах

В коллекции Зубко более сотни оригинальных работ, которыми восхищались зрители на персональных и коллективных выставках. Это сложные композиции и напольные вазы, разные животные и панно, предметы быта и даже мебель. Уже девять лет Василий Павлович работает преподавателем по резьбе из дерева в Дополнительном образовательном учреждении №2 г. Белгорода. Занимаясь любимым делом, он старается обучить ему и подростков своего микрорайона. Вместе с ребятами ходит в лес за заготовками.

–Для меня девизом жизни и моего творчества стали слова русского писателя, любителя природы Михаила Пришвина: "Когда в природу идешь, не думай, что там ждет тебя что-то готовое. Найдешь лишь то, что сам себе уготовил". Я учу ребят видеть в простой коряге будущее произведение искусства, учу беречь и охранять природу. Мы никогда не ломаем ветки, не отпиливаем сучки с живых деревьев. В ход идут только те коряги, которые лежат на земле.

Нельзя сказать, что многие ученики Василия Павловича стали мастерами. Таких детей – единицы. Но цель преподавателя – привить подросткам некоторые практические навыки в резьбе по дереву, а главное, чувство прекрасного. И с этой целью он справляется.

.Василий Павлович ушел в отставку в 38 лет. Сразу после распределения он попал на Камчатскую флотилию и служил на подводных лодках второго поколения. Эти лодки управлялись полуавтоматически и были более комфортными для долговременного проживания. На лодке одновременно находились 150 человек. Василий Зубко был инженером группы автоматики и телемеханики, обслуживал контрольно-измерительные приборы и системы управления и защиты ядерного реактора.

– Из 16 лет службы я почти пять лет провел под водой. Не верьте, если кто-нибудь скажет, что плавать совсем не страшно. Как только задраивают люк, начинается паническое состояние. Почти все подводники страдают боязнью замкнутого пространства. Но, слава Богу, в походе мне только один раз пришлось пережить критическую ситуацию. Как-то зимой всплыли, а потом не могли опуститься. Клапаны вентиляции обросли льдом, добровольцы, стоя по пояс в холодной воде, очищали их. Обошлось

А потом произошел случай, изменивший в корне жизнь моряка. Уже лодка пришвартовалась у пирса, начали уборку. По неосторожности одного из матросов произошел пожар. Василий Зубко уже был командиром боевой части, он отвечал за корабль. Нервное потрясение от случившегося было настолько сильным, что на второй или третий день у командира отказали ноги. Четыре месяца он провел в военном госпитале. Но не сломался. Именно здесь Василий Зубко впервые взял в руки стамеску и вырезал свою первую скульптуру. А потом заочно окончил два факультета Народного университета.

Говорят, чтобы жизнь не прошла зря, надо построить дом, воспитать сына и написать книгу. У Василия Павловича три сына пошли по стопам отца и окончили Военно-морской инженерный институт в Санкт-Петербурге. Дом в пригороде бывший моряк почти построил. Его книга «Природа и фантазия» уже написана и ждет своего издателя. (Белгород, 2004 год)

Послесловие

К сожалению, книгу Василий Зубко не издал. Он трагически погиб в 2007 году .в Белгороде.

РЕСТАВРАТОР ДАРИТ ВТОРУЮ ЖИНЬ

С Зоей Кривченко мы познакомились случайно в междугороднем автобусе. Меня сразу подкупила её искренность, общительность, внимание к людям и кругозор. А когда я узнала, что она работает в Белгородском историко-краеведческом музее реставратором, то мне захотелось узнать о ней и её уникальной профессии как можно больше. Это было лет двадцать тому назад. С тех пор я неоднократно бывала на различных выставках Зои Дмитриевны, как региональных, областных, так и персональных. Надо отметить, что мастерство реставратора растёт из года в год, ей доверяют возвращать к жизни разные предметы старины из любых материалов– керамики, гипса, чёрных и цветных металлов, включая сусальное золото. Её приглашали реставрировать экспонаты многих музеев области, иконы в храмах, скульптуры, вазы, сервизы, самовары.

Зоя Кривченко родилась в Белгороде в многодетной семье. С детства любила рисовать, поэтому пошла в изостудию при Доме культуры «Энергомаш». Затем она заочно закончила Народный университет искусств в Москве. Уже работая реставратором в Белгородском краеведческом музее, по рекомендации руководства музея была направлена на учёбу во Всероссийский художественный научно-реставрационный центр имени академика И.Э.Грабаря, имеет квалификацию «Художник-реставратор 1 категории.» Мне приятно сознавать, что именно после моих публикаций в газете «Белгородская правда» Зоя Дмитриевна стала известной в области и за её пределами, а вскоре за работу по восстановлению бюста полководца Н.Ф. Ватутина, восстановленного из 54 фрагментов, её приняли в Союз художников России. Это послужило началом созданию в Москве секции реставраторов, утверждённой Министерством культуры Р Ф. Вот как выглядела моя статья в «Экономической газете» в 2006 году после открытия выставки мастера:

«Персональная выставка члена Союза художников России, реставратора Зои Дмитриевны Кривченко, члена международной ассоциации изобразительных искусств Юнеско «Возвращенная жизнь» торжественно открылась в читальном зале областной универсальной библиотеки. Первая выставка мастера состоялась здесь же и получила высокую оценку зрителей.

Зоя Дмитриевна владеет различными видами реставрационных работ. В ее удивительных руках старинные и современные вещи, казалось бы, навсегда утратившие свой первоначальный вид, действительно возвращаются к жизни. Иконы и картины, фарфор и дерево, керамика и холст, металл и картон – все это может прийти в негодность. Более семисот вещей отреставрировала Зоя Дмитриевна, берясь за такую работу, которая под силу только настоящему мастеру своего дела.

. На выставке были представлены цветные фотографии всех работ до реставрации и после. Кроме этого зрители увидели несколько экспонатов в натуральном виде – медный самовар фирмы братьев Земных и две старинные иконы. Сколько раз бываю на выставках З.Д. Кривченко, но не перестаю удивляться тому, что так искусно можно из осколков снова сделать практически новую вещь! Например, у вазы «Анютины глазки» не хватало несколько объемных лепестков. Сначала реставратор сняла гипсовые слепки с уцелевших фрагментов, затем их отливала, приклеивала на место и восполняла надглазурную роспись. Ваза итальянская, конца 19 века, хранится в Государственном краеведческом музее. Там Зоя Дмитриевна проработала много лет, а недавно получила мастерскую от Союза художников. Она поблагодарила управляющего Белгородского отделения Сбербанка России В.Я. Герасименко за оказание спонсорской помощи на ремонт мастерской, которую собирается превратить в Центр реставрации.

Свою персональную выставку художник – реставратор приурочила к двум датам: полувековому юбилею и двадцатилетию творческой деятельности. Собрались не только коллеги, друзья и родственники, но и многочисленные почитатели многогранного таланта Зои Дмитриевны.

– Все, что выходит из-под рук реставратора, выполнено с любовью, – отметил в поздравительной речи заместитель директора Художественного музея А.Д.Витохин. – Зоя Дмитриевна берется за такие вещи, которые кажутся безвозвратно потерянными. И вот, смотрите, «мгновенье – ты прекрасно!»

Поздравить юбиляра пришли участники вокально-хоровой студии «Грезы» вместе с руководителем В.Н. Шуваловым, ведь Зоя Дмитриевна при всей своей занятости находит время для пения. Коллеги преподнесли ей в подарок песни «Весенние воды» и «Многие лета». Впрочем, в день открытия выставки Зое Дмитриевне было сказано столько теплых слов, подарено столько цветов и оригинальных подарков, что чувство радости и счастья переполнили ее душу. Она поблагодарила всех собравшихся за тепло и внимание. Открытие выставки завершилось фуршетом.»

Сейчас Зоя Дмитриевна имеет свою мастерскую и работает самостоятельно. Работа всегда дарит ей радость, поднимает настроение. В последнее время к ней часто обращаются по поводу реставрации старинных икон. Так, она отреставрировала храмовую икону святителя Иоасафа Белгородского, выполненную в 1911 году неизвестным мастером. Как известно, весь православный мир отмечал недавно 300 лет со дня рождения святого, поэтому настоятель Преображенского Собора отец Олег попросил Зою Дмитриевну отреставрировать икону. Она, честно сказать, немного боялась браться за такое ответственное дело. Но случилось чудо. Можно к этому отнестись скептически, но реставратор перед работой увидела образ Иоасафа прямо у себя в мастерской! Сначала от иконы появилась дымка, а потом во весь рост, в красном одеянии сам святой. Работая над восстановлением икон, Зоя Дмитриевна укрепилась в вере. Столько разных историй рассказывают ей владельцы старинных икон! На выставке, которая прошла в научно-методическом центре «Преображение» , были представлены фотографии икон, до реставрации и после, выполненных в разных техниках. Здесь стоит отметить, что благословение на реставрацию икон и церковной утвари Белгородчины Зоя Дмитриевна получила от Митрополита Белгородского и Старооскольского Иоанна. Полная реставрация иконы, как правило, включает в себя укрепление основы грунта и красочного слоя, удаление покрывного слоя, восполнение утраты грунта, тонировки, нанесение защитного покрытия. Но самое главное, что после реставрации икона должна выглядеть так, как старинная икона. Здесь самое главное правило реставратора – не навредить, сохранить дух времени!

– Когда мне показывают икону, я в первую очередь смотрю на её разрушенное состояние, – рассказывает Зоя Дмитриевна, – только потом внимательно рассматриваю саму икону и решаю, как и чем ее «лечить». Я разрабатываю методику, составляю реставрационный паспорт, где подробно расписываю этапы последовательных работ. Реставрация – дело кропотливое, тонкое, ответственное, требующее определённых навыков, высокого уровня знания иконописи и профессионализма.

Все работы, выполненные Зоей Кривченко, можно теперь увидеть в интернете. Так, вторую жизнь получила хрустальная ваза, разбитая на мелкие кусочки, кофейник с золочением, принадлежащий семье актера М.С.Щепкина, «Советский энциклопедический словарь» в красном переплете, фарфоровые статуэтки и тарелки, супница и масленка в виде груши, латунный самовар братьев Баташовых, картины на холсте и на бумаге. А ещё она занимается реставрацией книг, что особенно ценно в наш век, когда книга в бумажном переплёте становится достоянием истории. Посчитать, сколько предметов старины прошло через руки мастера, сложно, наверное, больше тысячи. Одну керамическую вазу Зоя Дмитриевна реставрировала вместе с пятилетней внучкой. После этого девочка пошла в садик. Там дети разбили чашки, а воспитательница сказала, что теперь их придется выбросить. Помня свой небольшой опыт реставрационной работы, Юлия воскликнула:

– А ведь их можно склеить!

В семье Зои Дмитриевны дочь Ольга занимается масляной живописью и графикой, муж – резчик по дереву и бересте, а внуки Юлия и Данил закончили студию художественного дизайна. Конечно, для своих близких она прежде всего заботливая мама и бабушка, а потом уже мастер своего дела. Но мне не раз довелось наблюдать, с какой любовью и готовностью родные помогают Зое Дмитриевне оформлять выставки. Такая вот дружная творческая семья!

Побывав на выставках З. Д. Кривченко, где всегда представлено очень много уникальных работ, посетители тоже могут узнать, каким вещам, дорогих их сердцу, можно подарить вторую жизнь. Её работы также хранятся в Белгородском государственном историко-краеведческом музее, Литературном музее, Музее народной культуры, краеведческих музеях области, в Преображенском кафедральном соборе, в Свято-Михайловском Храме Белгорода и в частных коллекциях России и за рубежом.

На сегодняшний день Зоей Дмитриевной Кривченко открыт Центр реставрации в Белгороде. Здесь вместе с ней возрождают красоту предметов культурного наследия нашей страны и с большим вдохновением помогают ей талантливые члены её семьи. Как считает мастер, реставрационное дело – это её призвание, работа и хобби, ведь только реставратор может вернуть людям прекрасные произведения мастеров прошлых столетий.

ОН БЫЛ КАЗАК

Юрий Михайлович Казак – ветеран Великой отечественной войны, бывший геолог, мастер резьбы по дереву. Ему в декабре 2008 года исполнилось 85 лет, а в конце декабря, перед новым годом его не стало. В лихую годину распада СССР он с женой был вынужден бежать из Грузии, где прожил всю сознательную жизнь, и переехал в Белгород. Тогда я работала внештатным корреспондентом газеты «Белгородская правда». Именно по её заданию я пошла на встречу с этим удивительным человеком, о творчестве которого потом неоднократно писала. С тех пор в День Победы мы всей семьей приходили поздравлять ветерана с Праздником, а его сын Алексей и дочь Мария стали для меня и моей семьи близкими людьми. Теперь поздравлять будет некого. Еще до своей болезни Юрий Михайлович поведал мне о своей жизни, это было его последнее интервью…

Детство Юры прошло в небольшом забайкальском поселке Татаурово, на окраине которого был разбит лагерь геологов. Каждый вечер босоногих пацанов, словно магнитом, тянуло к этому палаточному городку. Влюбленными глазами смотрели мальчишки, как возвращаются геологи с тяжеленными рюкзаками за плечами и молотками с длинными деревянными ручками в руках и располагаются у костра. Переодевшись и умывшись в ручье, они доставали образцы камней, раскладывали их, что-то записывали, а потом сверяли карты. Когда садились ужинать, мальчишек приглашали к столу. У Юрия сложилось впечатление, что работа геолога не только интересна, романтична, но и хорошо оплачивается. В семье Юрия Михайловича было пятеро детей, и в довоенное время, конечно же, дети никогда досыта не ели. Тушенка и сгущенка тогда считались большим деликатесом.

– Впечатление юности о вольной и богатой жизни геологов привели меня на горный факультет Новочеркасского индустриального института, но я проучился всего год. Судьба молодежи, рожденной в двадцатых годах прошлого столетия, похожа и определяется одним страшным словом – война,– вспоминал Юрий Михайлович.

Как считал ветеран, военная судьба отнеслась к нему благожелательно. Он пошел на фронт в мае 1942 года и окончил войну в мае 45-го в Германии. Был ранен три раза, но легко. Сначала Юрий Михайлович попал на Ленинградский фронт в состав 30-й гвардейской танковой бригады, а затем танковою-десантной роты 1-й Краснознаменной танковой бригады, где служил два с половиной года. Участвовал в двух страшных боях под Красным Бором, ему посчастливилось уцелеть. Рота состояла из 150 человек, после боя в сентябре 1942 года осталось только 22, а в феврале 43 года всего 17 человек. Понятно, что самая главная задача разведчика – узнать, где расположен противник, чтобы нанести точный удар. Сколько было опаснейших вылазок, Юрий Михайлович уже и не помнил. За одну из них, когда Юрий под мощным огнем противника пробрался в подбитый немецкий «Тигр», и достал оттуда все документы убитых немцев, его наградили медалью «За отвагу». Вручил ее сам командующий танковыми войсками Ленинградского фронта генерал – лейтенант Баранов. Как потом сообщил Юрию Михайловичу однополчанин Петр Леонтьев, фотография с вручением награды находиться в музее обороны Ленинграда. Но сам ветеран ее так никогда и не видел.

О блокаде Ленинграда Юрий Михайлович знал не понаслышке. Но действующая армия не испытывала такого голода, как гражданское население. В день на каждого солдата приходилось 500 грамм хлеба, 147 грамм мяса, 25 грамм масла или сала и 35 грамм сахара.

–С нашей бригадой из Ленинграда выехало пять мальчишек-сирот, ведь мы и без приказа понимали, что нужно, во что бы то ни стало, сохранить детей. Ребяткам было 11-13 лет, им пошили специальную форму и зачислили как сынов полка. Служили они при штабе, выполняя посильную работу. На параде Победы они шли впереди знамени. Потом все поступили в Суворовское училище. Я встречался с ними через двадцать лет после Победы, многих просто не узнал, – Юрий Михайлович говорил медленно, часто задумываясь, все же он не любил вспоминать войну.

Как и всем солдатам, ему тоже приходилось трудно. И бывало страшно. Когда его ранило в третий раз, а это было уже в марте 45-го, то он буквально , как говорят, откупился от госпитализации. Осколки от гранаты попали в шею, образовав воротник из торчащих щепок и металла.

–Я был похож на ежика, – смеялся Юрий Михайлович, – когда врач Фаина Павловна достала осколки, то приказала отправить в госпиталь. Как можно в госпиталь, если война подходит к концу? Я ей подарил трофейные часики, но она поблагодарила, а мнение свое не изменила. Тогда я достал из кармана дамский «Вальтер», перед ним строгая фронтовичка не устояла. Оставила меня на три дня под своим наблюдением, а потом отправила в часть. Это было уже на немецкой территории.

Под Данцигом немцы взорвали дамбы на реке Висле. Сообщение с частями прервалось, Юрия Казака направили на задание. По возвращении в место дислокации он увидел своего пулеметчика в нетрезвом виде, в галифе и при полном оружии. Мало этого, он тащил за собой немку в белом колпаке с красным крестом. Увидев это безобразие, командир бронетранспортера Юрий Казак отдает приказ: "Смирно!" Девушка падает в обморок. Отстранив провинившегося товарища (да, на войне бывали и срывы), Юрий подхватил девушку, словно пушинку, на руки и понес на край лагеря. Там жили немцы – женщины, старики и дети. Девушку положили в небольшой закуток, а пожилая немка при помощи жестов кое–как объяснила, что есть им нечего. Тогда Юрий, молодой и симпатичный лейтенант то ли пожалел девушку, то ли она сразу запала ему в душу. Он собрал продукты со стола и отнес немке. Когда Галина очнулась, ей, видно сказали, кто ее спаситель.

– Девушка была ласковая, внимательная. Как увидела меня, схватила за рукав. Благодарила. Я каждый день проведывал ее, общались, как могли. Иногда и слов не нужно было, ее прикосновения говорили сами за себя. Но кое-что по-немецки я уже знал, да и разговорник у нас был. Прошло десять дней. На прощание Галина подарила мне фото со своим адресом. После войны я порывался написать, но время было неспокойное. А когда в Грузии началось так называемое «дело врачей», я и вовсе уничтожил фото. Наверное, судьбе так угодно было. – Юрий Михайлович никому до меня не рассказывал эту историю.

Война для командира бронетранспортера 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Роккосовского Юрия Казака закончилась парадом Победы на севере Германии в городе Росток. Ему было всего двадцать два года.

Мечта стать геологом во время войны окрепла. Решил поступать в Москву. Его приняли только на первый курс, что, по мнению Юрия Михайловича, было тогда справедливо. Знания были уже утеряны. Но общежития студенту не предоставили. Снимать комнату ему было не по карману, а родственники помогать не могли. Обидно, что год был потерян.

–Чтобы жить, надо было начинать трудиться, – вспоминал Юрий Михайлович. – Комсомол направил меня в леспромхоз Архангельской области. Там я отработал год, а потом снова решил поступать. Судьба подбросила мне подсказку. На столике в вагоне я увидел обрывок газеты со словом – «Объявления». От радости даже дыхание перехватило! В объявлении говорилось, что Кировский горно-химический техникум объявляет набор студентов и предоставляет общежитие с полным комплектом белья, имеется столовая и выплачивается стипендия! Я срочно отправил туда документы. И был принят. А летом меня взяли в настоящую геологическую экспедицию с хорошим окладом.

Там и произошел случай, о котором Юрий Михайлович тоже никому не рассказывал. В экспедиции были девушки, они жили в отдельной палатке. В тот день двое из экспедиции ушли на охоту, в лагере осталось пять человек. У начальника был пистолет. Юрий дежурил по кухне. Вдруг слышит грубый приказ: «Всем сидеть и не поворачиваться!» Краем глаза он увидел двух уголовников с винтовкой, один из которых взял девушку в заложницы. Он тут же поволок ее в палатку. У Юрия за правым голенищем была финка. Бандит не ожидал такого – буквально через минуту финка вонзилась ему в горло. Тут подоспел на помощь товарищ Юрия, прыгнул на него, отобрал винтовку и ее штык вонзил в оголенное заднее место другого бандита. Их связали и отвели в соседнюю экспедицию за 15 км от стоянки. Там была рация и охрана.

–Это произошло в Заполярье, где вечная мерзлота. Наши охотники вернулись с добычей, подстрелили семь глухарей. Мы их решили сохранить для летчиков, которые прилетят за нами. С этого случая место в Кольской Академии наук было для меня открыто.