Тень Горгоны. Роман о заре мира

Внезапно юноша проснулся. Перед глазами предстала странная картина, небеса были затянуты серыми тучами, грозно двигавшимися в сторону Фив. Иерофей – молодой парнишка лет пятнадцати, его приятель-пастух, бежал к нему издалека, за ним шли два каких-то незнакомых воина. Для своих лет Иерофей был умен и никогда не беспокоил того, кто расправился со львом, без серьёзной причины. Мальчишка, запыхавшись, произнес,

– Алкид, они к тебе!

Когда чужаки подошли ближе, стало ясно, кем они являлись. У героя возникло предчувствие, что их разговор добром не кончится.

– Приветствуем тебя.

– И вам не хворать.

Они переглянулись и загоготали,

– А он дерзкий. Говорят, ты голыми руками прикончил того льва. Сложно, наверное, пришлось?

Сын Зевса стиснул зубы.

– Что вам нужно? Зачем пришли?

– Дорогуша, по ходу ты не далекого ума. Видишь ли, мы – посланники Орхомена, царь Эргин – наш великий владыка. А ты ублюдок Амфитриона, убийца Лина. Вроде как твоя мать нагуляла тебя от бога во время отсутствия законного супруга. Мы пришли взять то, что по закону принадлежит нашему царю, а именно – дань! Иначе…

Он не успел закончить. Алкид одним рывком схватился за нож и нанес два удара. Орхоменцы взвыли от боли, как побитые псы. Герой сжал в руке отрубленные носы посланников, чьи лица заливала горячая кровь. А затем швырнул их минийцам, выкрикнув,

– Мне кажется, именно это вполне удовлетворит всеми почитаемого владыку Эргина. Пошли вон отсюда!

Разумеется, это событие не осталось без царского внимания. Фактически действие Алкида сочли за объявление войны. Эргину нужен был лишь малый повод для того, чтобы напасть на Фивы. Он ненавидел этот город всеми фибрами своей души. Креонту ничего не оставалось, как объявить подданным о приближавшейся битве. Амфитрион прибыл на Киферон для того, чтобы обсудить дальнейшие действия с Алкидом.

– Сын мой!

Они обнялись.

– Тебе известно, мой дорогой сын, что сейчас неспокойное время… Царь Орхомена Климен недавно умер, а перед своей смертью он заставил своего сына Эргина поклясться, что тот отомстит за него фиванцам. Так вот Эргин сдержал клятву.

Юноша пожал плечами. Он догадывался, о чем сегодня ему расскажет отец.

– Он наложил непосильную дань. Его посланники недавно нанесли мне оскорбление.

– Минийцам нужна была мелочь! Один мерзкий повод, вызванный даже унижением фиванцев! В данном случае – тебя. Ты повелся на него, позволил им объявить о своих истинных намерениях!

– Отец, они разоряют хозяйство, насилуют наших женщин из прихоти!

– Ты юн и горяч. Но в дипломатии всегда должен быть холодный рассудок. Ты понимаешь, что подставил под угрозу всех нас?!

Алкид потупил глаза и нахмурился. Амфитрион покачал головой,

– Будет война… Эргин ненасытен. Он жаждет крови. Даже все сокровища Фив не окупят смерти его отца. Ему чужды законы морали и нравственности. А после твоей выходки у Креонта нет выхода, надо идти на бой. Эргин не успокоится до тех пор, пока от Фив камня на камне не останется! Я полемарх фиванского царя и, безусловно, сделаю все, чтобы защитить народ. Но сейчас нам нужны все силы! На стенах Фив уже зажжены сигнальные огни.

Алкид сжал кулаки,

– Тогда, отец, ты совершенно правильно сделал, что поведал меня. Здесь в округе есть много молодых парней, которые искусны в военном деле… Кстати, где мой брат Ификл?

– Он здесь, остановился неподалеку от этого места. Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, дабы обсудить детали. Сегодня я послал гонцов с приказом на Киферон, чтобы здешние стада гнали в Фивы. Чтобы каждая женщина была сокрыта, каждый ребенок и старик защищён. Общественная безопасность – главное! Сейчас я постараюсь как можно быстрее вернуться обратно в город и проследить, чтобы все прошло по плану.

Амфитрион снова обнял сына, они с ним молча прошли к тому месту, где их дожидался Ификл, стоявший рядом с колесницей отца. Он изменился за то время, пока Алкид его не видел, возмужал, похорошел. По видимости унаследовал красоту Амфитриона, статный, гордый. Голубые очи, тёмно-русые волосы, смуглая кожа. Ификл не обладал той физической силой, какая была у Алкида, но, происходя из рода персеидов, он имел поразительное чутье на выбор правильной стратегии. По натуре горячий и нетерпеливый, хитрый, он всегда попадал в неприятности. Амфитрион с детства называл его ловкачом за умение выкрутиться из любой ситуации.

Увидев издалека своего брата, Ификл пошел к нему навстречу, раскинув руки,

– Брат мой!

– А ты подрос.

– В частности интеллектуально. Есть идея, как оказать отцу максимальную поддержку. Ну ты выдал с теми орхоменцами!

Амфитрион никогда не любил говорить напутственные речи перед битвой. Ведь что бы он ни сказал, но любой воин может оказаться в Загробном Царстве Аида. На все воля богов. Взглянув на сыновей, он молчаливо кивнул и забрался в колесницу. Лошадь фыркнула и поскакала, унося его вдаль, молнией пронзая дремавшие поля Киферона. На миг показалось, что столетиями спавшие горы открыли очи, чтобы увидеть великого воина и черного несущегося по полям быстрее спартанского копья, грозно топтавшего землю, скакуна.

Небеса хмурились. Взглянув на них, Алкид вспомнил недавно увиденный сон. Оба брата почувствовали, как тяжело вздохнула Гея. Как Гелиос скрылся за тучи, будто не захотел смотреть на грядущее кровопролитие. Травы, раньше спокойно колыхавшиеся при ветре, сейчас прогнулись почти до земли, в которой чувствовалось напряжение. Дыханье Зефира усилилось. Сама природа готовилась к битве…

– Ты чувствуешь?

– Да, Ификл… Боги ждут этой войны. А земля не желает побагроветь от человеческой крови. Пора идти за остальными братьями.

Ификл ослепительно улыбнулся и громко расхохотался, сверкнув очами.

– Я что-то пропустил? Когда ты успел ими обзавестись?

– К западу отсюда живут неплохие ребята. Когда-то они были бравыми воинами и обучили своих сыновей всему, что знали сами. Они меня радушно приняли, когда я юнцом после гибели Лина ступил на киферонскую землю.

– Тебе Аргий о них рассказал?

– Да, пока он считал Киферон своим домом. Он нас познакомил.

Младший брат почесал затылок – то был явный признак того, что в его голове появилась очередная идея,

– Точно! В фиванских храмах наверняка есть оружие. Люди приносят его в качестве даров. Нам оно понадобится.

– Думаю, боги не будут против, если мы позаимствуем его на время. К тому же, если бы они не хотели, то не допустили бы этой битвы. Кстати, как у тебя дела с мечом?

– Ну как тебе сказать, брат… Наши с ним отношения до сих пор переживают кризис. Я ему часто и весьма успешно изменяю с луком и пращей, с которыми мы не расстаемся.

Кто бы мог подумать, что несколько лет спустя два брата будут сражаться вместе на поле сечи, где рыщет смерть и нет места прощению и жизни! К ним примкнули такие же молодые, отчаянные и искусные в военном деле парни. Когда Алкид с Ификлом поведали о том, что надвигается на семивратные Фивы – закричали киферонцы, возмутились, схватили оружие, поцеловали своих матерей, поклялись своей честью перед отцами и пустились в путь под предводительством юного героя. Небольшой отряд побывал в нескольких храмах, где было добыто оружие, жрецы с пониманием отнеслись к их поступку. В обители Диониса они столкнулись с Мегарой. В городе уже знали, что сыновья Амфитриона собирают войско. Царевна без ведома отца решилась сражаться плечом к плечу с киферонцами. Она тайком пробралась в храм и ждала их у огромной статуи, зажигала благовония и молилась. На ней был плотный льняной доспех, сделанный точно по фигуре. К спине прикреплены махайры, мечи и колчан со стрелами, в руках – лук.

– Приветствую вас. Я дочь Креонта, решила биться с вами.

Воины засмеялись. Никто не ожидал такого поворота событий.

– Не будет ли безопаснее скрыться в городе? Поле сечи – не царская колыбель. И не место для столь юной девы. Креонт в курсе?

– Меня с детства обучали сражаться. Амфитрион велел передать, что битва состоится в предгорьях Геликона, на равнине Кефисса. Там фиванцы встретят минийцев, которые в последний раз вступят на нашу землю. Пойми меня, Алкид, я не могу оставаться в стороне. На кону – судьба моей Родины. Ты ведь спас Киферон ото льва, а я хочу спасти Фивы от чудовища, желающего превратить в рабов женщин и детей.

– Принцесса, на войне убивают.