Взломать смерть

– Даже и пытаться не буду! Но ты мне всё подробно расскажешь! – усмехнулся Луи. – Нас ждёт долгий и вкусный вечер.

Луи перетащил продукты на кухню. Готовка была его страстью, и он демонстрировал это каждый раз, когда приходил в гости к Валери. Второй его любовью являлись бальные танцы.

– Надеюсь, ты голодная, потому что сегодня я планирую приготовить говядину по-бургундски!

Сейчас Валери предпочла бы заняться поисками материала о Жиле де Рэ, но выставить Луи за дверь – такое бы ей и в голову не пришло. Пока молодой человек резал мясо, грибы и овощи, она рассказала, как прошло собеседование в Геральдической палате и какое задание ей дали.

– Этот Моро знает толк в родственниках! – расхохотался Луи, когда девушка рассказала, что выдала по запросу «Червонная Королева». – Установить родство с человеком, который не оставил потомков, кроме одной бездетной дочери?! Это же надо такое придумать! Хотя, могу спорить, Моро просто купит себе эту справочку о родстве. При его-то деньгах!..

– Ничего ты не понимаешь! – отмахнулась Валери. Она стояла в дверях кухни, опираясь на косяк, и наблюдала, как готовится мясо. – Какая ещё справочка? Моро планирует вернуть положенное ему наследство – замки, дома, огромные участки земли. Сейчас всё это принадлежит государству, и я сомневаюсь, что Этьен Моро получит наследство на блюдечке. Впрочем, он, похоже, уверен в своей правоте. Иначе зачем всё это затевать?

– Хайп? – предположил Луи, высыпая в миску нарезанную морковь.

– Не думаю… Информации в Сети о нём не так много. Кажется, Моро не из тех, кто любит выставлять свою жизнь напоказ.

– Тогда даже не знаю, – Луи неопределённо пожал плечами и принялся шинковать лук.

– Кстати, и сам барон де Рэ полон сюрпризов. В документах сказано, что его казнили за убийства. Завтра с утра поеду в Национальный архив, почитаю судебные документы.

– Суды и в наше-то время не отличаются справедливостью, – скривился Луи. – А представляешь, что творилось в Средние века? Могу поспорить, этот барон ни в чём не виноват.

Луи скептически относился к системе правосудия Франции, а после отчисления из университета тем более. Хотя Валери считала, что система здесь виновата в последнюю очередь, ведь Луи сам нарывался как мог. Он не пропускал ни одной акции протеста, даже если его это не касалось напрямую. На его счету были забастовки против роста стоимости жизни, насилия со стороны полиции, антимусульманского законодательства и даже против пенсионной реформы. Луи Габена то и дело задерживала полиция, и в какой-то момент деканат решил, что для студента Страсбурга у него излишне активная социальная позиция.

На первых курсах Валери ещё пыталась убедить Луи, что это плохо кончится. Потом махнула рукой. Молодой человек с пеной у рта доказывал, что только благодаря демонстрациям их страна ещё кое-как держится на плаву, приводил массу примеров, когда к мнению людей всё-таки прислушивались, и не унимался до тех пор, пока Валери не признавала его правоту. Если не принимать во внимание его пунктик, Луи был верным другом и просто хорошим человеком. Отстаивая интересы всех подряд, он в то же время замечал любую несправедливость рядом с собой и всегда был готов вступиться за слабого.

– А как дела у тебя на работе? – спросила Валери. – Лоран не сильно задирает нос?

– Нет, всё нормально, Лоран просто чудо! Работы по горло, но зато скучать не приходится.

Остаток вечера Луи рассказывал, что творится в агентстве «Инкогнито», о клиентах, которые к ним обращаются, и о сложных делах, которые удалось распутать. Говоря о бутылочке вина, он не уточнил, что на самом деле их было три. Около одиннадцати вечера Валери всё-таки отправила приятеля домой, объяснив, что обязана хоть немного выспаться перед завтрашней работой.

* * *

Сент-Оноре, улица, на которой располагалось Министерство культуры, выглядела безлюдной и тихой. Промозглый осенний туман висел на проводах, водостоках и уличных фонарях, подобно клочьям истлевшего савана. И хотя рядом находились Лувр и «Комеди Франсез», Валери знала – пройдёт ещё пара часов, прежде чем туристы облепят их, как пчёлы улей, и прилегающие улицы перестанут напоминать кадры из фильма «Сайлент Хилл».

Из дома она вышла затемно и села на первую электричку, идущую в центр. План был такой – быстро получить заветный пропуск и оставшееся время провести в Национальном архиве Парижа, работая над делом Этьена Моро. Конечно, Валери могла посетить архив и на общих основаниях – доступ был свободным для всех желающих. Но работники министерства имели свои преимущества: они могли заказывать документы без обязательной квоты, которая составляла десять архивных документов в день, и не нуждались в предварительной регистрации. Мало того, имея заветную карточку, Валери могла посетить «город архивов» в Фонтенбло, закрытый для обычной публики.

Париж пребывал в странном оцепенении, застыв между сном и явью. Неплохо знавшая историю города, Валери внезапно вспомнила, что когда-то по Сент-Оноре ездили мрачные повозки с зарешёченными окнами и замками на дверях. Эти чёрные гробы, оснащённые колёсами и запряжённые лошадьми, доставляли осуждённых из тюрьмы Консьержери на площадь Согласия, то есть на гильотину. Шагая по безлюдной улице, Валери не слишком удивилась бы, услышав цоканье копыт по каменной брусчатке или заметив краем глаза карету-призрак. Вместо этого девушка увидела скрытое белёсой дымкой, но вполне реальное здание Министерства культуры. Сейчас, впрочем, оно выглядело как огромный паучий кокон, неведомо как очутившийся посреди города. Виной тому был даже не туман, клочковатый и густой, а стальная сетка, опутавшая фасад и создававшая грубоватый, хотя и весьма оригинальный орнамент.

Валери знала, что раньше Министерство культуры было рассредоточено по семнадцати округам Парижа. Но вот однажды в самом сердце города выросло новое здание, способное вместить все отделы. И если Дэн Браун в «Коде да Винчи» называл пирамиду Лувра «шрамом на лице Парижа», то при взгляде на министерство приходила на ум коробка, густо покрытая пыльной паутиной. Впрочем, не считая себя знатоком архитектуры, девушка допускала, что просто не может оценить по достоинству решение архитектора.

Распахнув массивную входную дверь, Валери очутилась в просторном холле. Пол и стены здесь были облицованы мрамором, а в глубине стояло гипсовое изваяние Шарля де Голля. Предъявив документы охраннику, девушка поднялась на второй этаж.

Несмотря на ранний час, две сотрудницы отдела кадров оказались на месте. Пока одна разливала кофе из электрической турки, вторая клевала носом над чашкой. Валери они напомнили Мартовского Зайца и Соню. Не хватало только Шляпника. Поскольку дверь в кабинет открылась бесшумно, они заметили посетительницу не раньше, чем та вежливо покашляла.

– Доброе утро, – сказала девушка, когда на неё обратили внимание. – Меня зовут Валери Дюран. Я из Геральдической палаты, работаю там со вчерашнего дня.

Обе участницы «безумного кофепития» смотрели на Валери так, словно гипсовый де Голль ожил и заглянул к ним в отдел на запах эспрессо. Судя по всему, в такое время люди здесь появлялись нечасто, и сотрудникам никто не мешал насладиться чашечкой утреннего кофе.

– Мне сказали, я могу получить у вас временный пропуск на посещение архивов.

– Тьфу ты! – Похожая на Мартовского Зайца мадам загляделась на Валери, и кофе полился через край чашки.

Моментально проснувшись, «Соня» вскочила на ноги. Не слишком изящная, она толкнула стул, и тот с грохотом повалился на пол.

– Бумаги, смотри, чтобы на бумаги не попало! Папку убери, в ней отчёты!

Заметив на полке коробку салфеток, Валери вытащила сразу несколько штук и решительно двинулась к столу.

– Простите, что помешала, – сказала Валери, когда бумаги были спасены, а лужа ликвидирована. – Но всё-таки по поводу моего дела. Мне нужен пропуск!

Сотрудницы отдела кадров устало переглянулись. Валери прекрасно понимала, о чём они думают: подобное несвоевременное рвение следовало ожидать только от новенькой.

– Пропуск будет готов через пару дней, вы сможете забрать его в вашем отделе кадров, – сказала «Соня», едва сдерживая зевок.

Всплеск активности, вызванный пролитым кофе и упавшим стулом, быстро сходил на нет.

– Я не про постоянный пропуск, а про временный, – пояснила Валери. Она понимала, что министерским совершенно не хочется с утра пораньше вникать в её вопрос, но не собиралась уходить с пустыми руками.

– Временный… – медленно, чуть ли не по слогам повторила «Соня». – Как вы сказали, вас зовут?

– Валери Дюран.

– Дюран… Дюран… Нет, ваших документов мы пока не получали. Скорее всего, они будут после обеда.

– Может, вы просто позвоните в Геральдическую палату? – предложила Валери.

– В такое время там ещё никого нет, – сообщила феминная версия Мартовского Зайца. – И вообще, к чему такая срочность? Думаете, вас в первый же день отправят в архив?

– Завтра я еду в командировку, и сейчас мне надо изучить кое-какие документы. Да, это срочно. – Валери была наслышана о бюрократии, царящей в подобного рода заведениях, но не думала, что столкнётся с ней в первый же день.

Эти две бестолковые мадам начинали её раздражать.

– Вот что, – сказала «Соня», протягивая Валери листок и ручку. – Оставьте ваш номер телефона, и как только мы получим документы, сразу же перезвоним. А больше ничем помочь не можем.

Чувствуя злость и бессилие, Валери черкнула свой номер и вышла из кабинета. Она была уверена, что потратит на получение временного пропуска не больше десяти минут, а в итоге это грозило затянуться на целый день. Кипя от негодования, она спустилась на первый этаж и завернула в дамскую комнату. Резким движением открыв кран, Валери набрала горсть холодной воды и умылась. Чёртовы бюрократы! Только и могут, что попивать кофе, просиживать штаны и ставить палки в колёса тем, кто пытается делать что-то полезное! Тугая струя била по дну умывальника, и во все стороны летели брызги. Валери сделала глубокий вдох, медленно выпустила воздух через сложенные трубочкой губы и закрыла кран.

Надо было решать, что делать дальше: пойти в Геральдическую палату и попросить созвониться с отделом кадров министерства (минус час полезного времени); ждать, пока они сами позвонят (минус день полезного времени); идти в Национальный архив, как обычный посетитель (минус ряд важных документов). Либо… Валери посмотрела на себя в зеркало, по которому стекали брызги. Что, если ускорить процесс?..

Не давая себе времени на сомнения, Валери достала смартфон и вбила запрос: «Состав Геральдической палаты Франции». Перед ней тут же появился список должностей и работников. Валери искала среди них хотя бы одну женщину. Директор архива… мужчина. Директор отдела рукописей… мужчина. Куратор музея валюты… мужчина. Вот! Главный хранитель наследия отдела Средневековья и древнего времени Национального архива – некто Мария Гальяно.

Затем Валери зашла на сайт Министерства культуры и без труда отыскала телефон отдела кадров. Переключившись на вторую сим-карту (было бы глупо звонить с номера, который она записала на листке), девушка откашлялась и нажала кнопку вызова. Ответил ей знакомый заспанный голосок:

– Министерство культуры, Кристина Дюпон слушает.

– Доброе утро, – низким голосом произнесла Валери. – Это Мария Гальяно, главный хранитель наследия отдела Средневековья. Только что со мной связалась наша сотрудница – Валери Дюран. Она утверждает, что не может получить пропуск в архивы.

– Да-да, – раздалось из динамика. – Она только что была у нас. Но нам пока не отправили её документы.