Помолись за меня. Две мини-повести

– У войны не женское лицо! – припомнил он знакомые с детства слова. – Не женское… А чьё лицо?… И не лицо это вовсе – звериный оскал… Она всегда рядом… За каждой стеной. За каждым камнем. Готовая в любую минуту кинуться на тебя, сожрать…

И вот настал, наконец, момент выстрела – того единственного, за чертой которого он станет убийцей. Вновь сверкнули знакомые уже окуляры и огонёк, описывающий дугу слева направо.

– Да их двое! – понял Стрелок. – Ну, парни, вы попали…

Не торопясь он нажал на спуск, но выстрела не услышал. Следом – второй, рядом. Уйти не успел: развалины, где он притаился накрыло взрывом, отбросив его к ещё уцелевшей стене. В глазах потемнело и он провалился в темноту, не успев ничего понять.

Очнулся от жгучей боли: на нём горела куртка. С трудом сорвал её с себя: левая рука не слушалась – её заливала кровь из раны в плече. Рядом валялась раскуроченная «снайперка». Успел подумать: – «Недолго же ты послужила». Попытался подняться, и не смог: правое бедро было разворочено и тоже кровоточило.

Усилием воли заставил себя завернуть «снайперку» в тлеющую ещё куртку и бросить свёрток в воронку. Остался в свитере и брюках, висевших на бёдрах клочьями и пополз прочь из дома. Но далеко уползти не смог: вновь накрыло взрывной волной.

Он лежал на куче битого камня, распластавшись, и что-то шептал. Чёрный дым стелился низко над землёй, ветерок легонько шевелил некогда светлые, а теперь, окрашенные кровью, волосы. Рядом стояли двое российских солдат с автоматами на изготовку. Один из них уже хотел сделать выстрел, чтобы добить раненого.

– Погоди! – остановил его второй. – А вдруг это кто-нибудь из местных?

– Местные не валяются где попало! – возразил первый. – А если это и так – где гарантия, что это не чечен?

И тут до них долетели слова:

– Не стреляйте… Я свой… Я – русский.

Голос был слаб, но вполне различим.

– Вот видишь? – вновь подал голос второй. – Я же говорил тебе – это местный.

– Ну и что теперь прикажешь с ним делать? – недовольно проворчал первый.

– Тащить в госпиталь, – ответил второй. – Он тут как раз близко – через один дом.

– Не было печали – так черти накачали! – запротестовал первый. – Не хочу я никого тащить!… Может здесь бросим? Будто и не видели…

– А, если тебя раненого вот так бросят умирать?! – начал злится второй. – Как тебе это понравится?

– Да, ладно, ладно тебе! – пошёл на попятную первый. – Пошутил я! Пошутил… На чём тащить-то будем? На руках что ли? У него вон глянь, вся нога разворочена… И плечо.

– Поди у Петьки плащ трофейный попроси: на нём и потащим.