Двадцать одна ночь. Эль Камино

Малика не собиралась сдаваться.

– Инма, я каждый день благодарю Аллаха, что встретила тебя. У тебя большое сердце! Я обошла много квартир, и никто не согласился пустить меня хоть на одну ночь.

Инма подняла на Малику огромные чёрные, заплаканные глаза.

– Потому что я была в похожей ситуации. Мы приехали с Кубы, нищие как церковные мыши, и тоже думали где взять деньги на еду. Мой жених тогда украл бананы, – она улыбнулась, чувствуя как новый поток слез водопадом заливает ее лицо, – а потом мы расстались. И я не могу понять причину… Мы были командой столько лет.

Малика сочувственно смотрела на неё. Ах, да что она вообще может знать об отношениях, раз она ни одного члена в жизни не видела.

– Какая она, жизнь на Кубе? – спросила Малика, наконец.

– Счастливая. Очень-очень счастливая.

***

После этого разговора Инма часто размышляла о своей жизни на Кубе, о солнечных днях, веселье, безумных танцах и ласкающем море. Там, она никогда или почти никогда не проводила ночи одна, всегда можно было затусить с горячим красавчиком из соседнего посёлка или даже с сексуальным европейцем. Но никого, никого в целом свете не было лучше Габриэля. Она бежала к нему как собачонка, теряя гордость, стоило только ему позвать ее, хотя по ней сохли все местные ребята. Испания, Мадрид – все было не ее выбором, мир за пределами Кубы был чужим для нее, хотя она, безусловно, познала прелести капитализма, такие как мобильный телефон или полные прилавки китайских супермаркетов.

А главное, с уходом Габриэля она потеряла смысл жизни. Она смотрела на людей вокруг и видела, что многие горел какой-то идеей, даже ее начальник Альберто. Помимо мечты о сексе с тремя женщинами, он соревновался за количество посетителей с соседней забегаловкой и был очень увлечён тем, чтобы победить в конкурентной борьбе. Габриэль же страстно хотел выбиться в люди, заниматься боксом и грезил о встрече с руситой (Инма понадеялась, что это больше не актуально в свете его новой любви). Малика была вообще существом с другой планеты, сбежав от сытой жизни в родительском доме и жениха, чтобы корпеть над унылыми книгами, половину слов из которых Инма не понимала. Малика хотела учиться, Господи, ненормальная какая-то! Только у Инмы не было смысла жизни без Габриэля.

С этими невеселыми мыслями, направляясь из зала ресторана в сторону кухни, она поманила Альберто за собой, и они занялись азартным сексом в подсобке, заваленной всякой всячиной, шатая высокие стеллажи и стуча полками, на которых лежали продукты. В итоге какая-то коробка с упаковкой все же упала на голову Альберто. Не насытившись подсобкой и по-прежнему ощущая чёрную пустоту в душе, Инма притащила Альберто, женатого человека, к себе домой, почти пинком выставив Малику на лестничную клетку и кувыркалась с ним на матрасе пока тот не запросился домой к семье.

Инма проводила Альберто до двери и нашла под ней испуганную мусульманку, которая закрывала уши руками. Видимо, сегодня Инма была чересчур громкой. К сожалению, будучи с Альберто, она больше кричала от одиночества и тоски, чем от удовольствия, но зато она могла, наконец, могла дать выход своим чувствам и сделать Альберто приятное одновременно.

– Ладно, пошли домой, – сказала Инма миролюбиво. Малика послушно зашла, будучи в шоке от недавно происходящего за дверью. Видимо, все же. они с Альберто немного перестарались.

На Инму с новой силой навалилась невероятная тоска. Она опустилась на свой матрас и долго смотрела немигающим взглядом в потолок, пока Малика не заговорила с ней.

– Это же не твой жених, правда? – сказала она напряжённо

– Нет. И таких как он у меня было много, – Инма пожала плечами – гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

– Ты не боишься, – тут Малика почти зашептала – Божьего гнева?

– Нет, мы кубинцы не верим в это. Мы больше верим, что дух нашей мертвой прабабки восстанет и скажет, что мы слишком мало развлекались. Чтобы мертвая прабабка так не сделала, мы приносим ей небольшие жертвы, например, кладём на могилу бутылочку рома, – Инма хохотнула представив округлившиеся глаза мусульманки в темноте, – тебе бы тоже неплохо развлечься, а то вдруг не понравишься своему Абдулле в постели.

Она, правда, понятия не имела, как зовут жениха Малики.

Малика резко приподнялась на матрасе. Ее гнев прямо прожег Инму насквозь.

– Если я буду развлекаться как ты, ни один приличный Абдулла даже не посмотрит в мою сторону.

Инма не ожидала такого отпора от Малики, та ей казалась слишком покорной и зажатой. Хотя вряд ли она решилась бы съедать из дома будучи забитой скромницей.

– Многие в нашем мире погрязли в грехе, как в навозе, и не могут из него выплыть, – продолжила Малика с напряжением в голосе,– поэтому вы, люди, и теряете себя, поэтому у вас нет ничего, чтобы заменило вам плотские утехи, но быстрый секс – это как шоколадка. Ты съел ее и хочешь ещё, а потом ещё и ещё, пока ты не опомнился в семьдесят лет с диабетом и лишним весом, и единственное, что ты можешь вспомнить – это постоянная жажда… сладкого…

Она возмущённо размахивала руками. «Она говорит как юрист», – восхищённо подумала Инма, но сдаваться не собиралась.

– Так говорят все невостребованные девственницы, – огрызнулась она. – посмотрим как твоя шоколадка утолит голод Абдуллы, не слишком ли она мала, удовлетворить его аппетиты. А то, знаешь ли, некоторый шоколад ещё и горчит..

Она резко погасила ночную лампу, стоящую в изголовье ее матраса, и отвернулась к стене.

***

Инма проснулась ближе к полудню, Малики нигде не было. Ее рюкзак тоже исчез, а на кухонном столе одиноко лежал ее ключ от квартиры. Вечером Малика также не объявилась. Инма начала волноваться, где она шляется, эта платочница без денег. Она уже тысячу раз пожалела, что была так резка с Маликой, после того как той два часа пришлось просидеть на лестничной клетке ночью, ожидая окончания забав с Альберто. Инма знала, что Малика учится университете Комплутенсе, и понадеялась найти ее там. После небольшого расследования выяснилось, что юридический факультет находится в часе езды общественным транспортом от Усеры, поэтому Инме пришлось взять отгул. Она не могла поверить, что кто-то может добровольно убивать час своей жизни на дорогу до учебы. Какой в этом смысл? С другой стороны, думала Инма неистово трясясь в метро, а какой смысл в ее жизни, если оттуда исчезло все удовольствие? Танцы, солнце, океан, привычная еда и, главное, источник ее счастья – Габриэль. Оказывается, если ехать в поезде, открываются много возможностей поразмыслить о своей судьбе, чего Инма неистово избегала всю свою жизнь. Она не любила принимать решения, и сколько себя помнила, плыла по течению и отдавала всю себя земным радостям. Инма была не глупая, озорная, смешливая, страстная, преданная, с добрым открытым сердцем, но, теперь, она это явно понимала, никогда не искавшая чего-то большего в жизни, не ставя перед собой амбициозных целей. Они летали на разной высоте с Габриэлем, который постоянно стремился ввысь, даже когда он не осознавая этого, хотел стать профессиональным боксером. Инме никогда не было суждено догнать его, ее быстрокрылого испанского идальго, настоящего галисийца. Это было незаметно раньше, там, на Кубе, где все по умолчанию были равны и одинаковы в своём бесправии и отсутствии жизненных перспектив, но вскрылось как нарыв после переезда в Мадрид.

Это осознание было таким болезненным и таким облегчающим, что Инма внезапно зарыдала на весь вагон, что заставило нескольких сердобольных бабушек предложить ей помощь и носовой платок.

Инма добралась до юридического факультета, неказистого здания из красного кирпича, окружённого другими университетскими корпусами. Территория университета была огромной, и девушке пришлось изрядно поплутать по зелёным улицам между похожими зданиями. Одетая в короткие школы, Инма шла между разномастных беззаботных, говорливых и полных надежд студентов, перед которыми простиралась долгая дорога в длинною в жизнь со множеством тропинок и ответвлений. Инма поняла, что она в этот момент искренне и глубоко завидовала Малике, ее вере в светлое будущее, в том, что она, Малика, может принести пользу обществу и изменить мир. Ради этого маленькая, как воробышек, мусульманка бросила вызов своей семье, покинув родные стены, пожертвовала даже, возможно, счастливым замужеством и теперь ночевала на вокзалах, стараясь сберечь каждую копейку, при этом, что парадоксально, выглядела абсолютно счастливой.

Инма зашла в нужное здание, поискала расписание и с облегчением увидела, что занятия ещё продолжается. Она была совершенно уверена, что лекции Малика не прогуливает. Они встретились в перерыв, когда щуплая фигура Малики появилась в коридоре вместе с другими студентами. Малика, как всегда, была а своём чёрном платке, и шла, прижимая к груди тетради.

Инма интенсивно помахала ей, и Малика бросилась ей на встречу, не скрывая радости.

– У меня прекрасные новости: через неделю мне должны предоставить общежитие, – радостно сообщила она, – если все пойдёт по плану, то я заеду туда в следующее воскресенье.

Инма виноватости посмотрела на Малику:

– Я должна извиниться перед тобой, и сказать, что была чудовищно не права вчера. Я… просто я была очень расстроена… и одинока.. Пожалуйста, прости.

Малика горячо обняла ее своими тонкими как веточками руками. С сердца Инмы упал камень.

– И если ты больше не сердишься, до времени твоего заселения в общежитие, ты можешь жить у меня. Я как-никак за тебя в ответе. А то, вдруг, ты решишь загулять или начнёшь прогуливать занятия.

Малика взяла ее руку и сжала ее.

– Инма, ты не представляешь, как мне повезло встретить тебя. У тебя такое большое сердце – размером со вселенную, – искренне произнесла она.

– Потому что я кубинка, – ответила Инма, – так принято на моей родине.

– Ты хочешь домой?

– Нет… да… я ещё не решила, – призналась Инма.

– Мне пора на лекцию, – шепнула Малика торопливо, подглядывая на часы. – давай встретимся через час и пообедаем, я уже закончу учёбу.

Они провели почти весь вечер вместе, прогулялись по территории кампуса, потом зашли в милый ботанический сад и съели купленный в киоске буррито.

– Ты знаешь, – сказала Инма, разоткровенничавшись, – мне кажется я живу не своей жизни. Даже в этот Мадрид я поехала не по своей воле!

– Тогда надо найти, где ты себя потеряла, – улыбнулась ее собеседница, – у меня есть идея.

– Валяй, – согласилась Инма.

– Обычно, наступает большое облегчение, когда ты начинаешь делать что-то для других людей. Я знаю одну женщину, которая, в момент, когда ей плохо, начинает сыть подъезды в нашем доме. И ей всегда помогает.

Малика просияла от идеи, пришедшей ей в голову.

– У нас в университете есть волонтерские проекты где можно помогать в домах престарелых, или собирать мусор, кормить бездомных.