Не сотворяйте ангелов из женщин

К тому же пассажир с десятого «Б» места, можно сказать, уже прямо достал ее своими расспросами! Когда же мы полетим? Когда? И почему мы до сих пор стоим?

По своему многолетнему опыту она уже с первого взгляда научилась сортировать пассажиров и потому знала, что такой каприза и беспокойный нытик мог сильно повлиять на состояние атмосферы в салоне ее самолета и взбудоражить всех остальных пассажиров.

Потому она как можно спокойнее и со своей фирменной и, можно сказать, профессиональной улыбочкой наклонилась к самому его лицу, и как можно спокойней, но, так, чтобы слышали и сидящие рядом.

– Мы пережидаем грозовой фронт по маршруту. Потерпите минуточку и мы взлетим.

– Пять минут, ведь можно спокойно еще подождать?

И уже распрямившись им всем, кто просто выставился в проходе и следил за всеми ее действиями, добавила:

– Наш командир, летчик первого класса, Константин Михайлович, и он же не хочет неприятностей своим пассажирам, и не желает отвезти туда, где болтанка застала бы нас в воздухе. Потерпите, уже осталось…..

И зачем-то посмотрела на руку, как будто бы там у нее, в самом деле были часы.

– Нам осталось….. еще пять минут! Пять минут, ведь можно спокойно еще подождать?

И обвела пассажиров обворожительно спокойным взглядом своих необыкновенно умных и красивых темно-коричневых глаз. Для уверенности пару раз картинно зажмурилась, похлопав своими густо и аккуратно подкрашенными ресницами. Вот так вот! Так она как бы всем своим видом и статью показывала, что им не о чем беспокоиться, и пока она с ними, то все у них будет в порядке!

Ведь она же Погорела Галина, старший бортпроводник …ольского авиаотряда, отличница и заслуженный работник Аэрофлота, бригадир и потом, сейчас я рядом с вами!

И как всегда, ощущая эти взгляды, волнующие оценивающие ее замечательную фигурку сзади, уверенно и вместе с тем мягко зашагала, как балерина на сцене, в своих фирменных чехословацких туфлях фирмы Цебо…

Чем в очередной раз покорила мужскую и заставила от зависти заерзать женскую половину всего пассажирского салона.

За такие минуты она и любила эту профессию, в которой она себя чувствовала, словно заботливая хозяйка и в то же время, как флиртующая и сексуально аппетитная дама. Да, аппетитная и флиртующая, да в придачу еще и сексуальная…

Все это были не ее, а его слова, ее любимого мужчины, Эдика…

Недружная семья

Михалыч уже не сидел, а просто подпрыгивал на своем командирском сиденье, когда увидел в боковое окно, как к самолету, прямо на летное поле стремительно вылетела черного цвета Волга и в красивом развороте, завизжав тормозами, описала широкую дугу и замерла где-то, как он понял в районе трапа.

– Колька! Если это она, то я ее, я ее так… выежу!

И не успел даже закончить, как дверь в пилотскую кабину распахнулась, и она прямо с порога, как ни в чем не бывало:

– Привет, мальчики!

– Ты где была? – взревел Михалыч, – из-за тебя нам вылет отменят, сука!

А она как будто на прогулку шла и на глазах оторопевшего Колдуна уселась на свое место, да еще эффектно закинула ногу за ногу так, что обнажила довольно аппетитную ляжку.

– Подумаешь? Ну и что такого, что уже и опоздать немножечко нельзя? Я же ведь женщина, я дама…

Что-то еще хотела добавить, как на нее накинулся Михалыч. Но она тут же по нему выпалила, как из пушки.… И началась ругань, посыпались оскорбления, а тут снова голос диспетчера…

– Борт 856 ответьте! Почему не заказывайте буксировку и не запрашивайте АПА?

АПА – передвижной аэродромный генератор. Применяется для запуска двигателей, во избежание разрядки и экономии емкости бортовых аккумуляторов самолета.

– Я борт 856, АПА на месте, разрешите запуск, – вмешался Колька Правачок.

– Борт 856, запуск разрешаю!

– Чего ты лезешь! – тут же на него набросился Михалыч.

Запрашивать запуск была его обязанность. А Колька, слыша их ругань и желая ее наконец-то прекратить, самовольно встрял! Чем окончательно вывел из себя Михалыча…

Взвыл дизель на автомашине АПА и следом на панели пульта самолета, через несколько секунд вспыхнуло табло зеленого цвета: «Аэр. пит.».

– Аэродромное питание подано! – тут же подключившись в СПУ-7, переговорному устройству самолета, доложил Колдун.

Михалыч, трясущимися от нервного напряжения руками, оттянув с головы гарнитуру, со злостью бросил ей туда, где она сидела вся красная от ругани с ним, и все еще не остывшая…

– Я тебя, ….. – но многозначительно промолчал, а все поняли, как он о ней хотел сказать.. Но, не смог в конце концов сдержаться и угрожающее, понизив голос, ей…

– Дай только домой придем, я тебя.. Я тебя, …..!.

– Пошел к черту, старый дурак,!

– Что?!!! – взревел Михалыч, – ты это кому сказала? Мне? Да я же командир, я при исполнении служебных обязанностей, да я тебя….

– Борт 856, запуск разрешаю! Как поняли, ответьте. Почему не запускаетесь?

– Запуск первому! Первому, я сказал! —осатанело прокричал Михалыч.

Потом Колдун и Правачок запускали подряд оставшиеся двигатели, каждый раз засекая время выхода движков на режим малого газа.

За этими действиями наблюдал Михалыч, но по всему было видно, что он хоть и рядом был с ними, но в то же время где-то и далеко от них.

А все почему?

Да, потому что, будь на ее месте хоть кто другой, он бы, во-первых, отложил запуск, во-вторых, тут же связался с вышкой КДП и эту, суку, так он мысленно про себя назвал, тут же ее выкинул с самолета. Так он хотел.… Хотел, но ведь, не мог! Не мог! Потому что знал, что ее отец этого бы ему никогда не простит…

Экипаж включился в работу и Михалыч немного поостыл.

Тем более он хотел прослушать метеосводку и проконтролировать показания высотомера, ветер, эшелон, и все то, что необходимо было знать и запоминать, потому что ему надо было поднимать машину с пассажирами и занимать свой эшелон в районе аэродрома, а уже потом запрашивать следующий эшелон – для следования по маршруту. При этом он еще раз глянул в ее сторону. Она штурман и это ее касалось в первую очередь…

Увидел, как она слушает и быстро записывает указания диспетчера, но потом она, почувствовав на себе его тяжелый взгляд,…От нее он что угодно мог ожидать, но только не этого. Она, она… Она ему показала высунутый язык и как бы лизнула им дважды, быстро убирая его и высовывая!

Он сходу и со злостью, пережав тангенту радиосвязи больше чем надо, проскочил положение для переговоров по СПУ, то есть переговоров внутри самолета между членами экипажа и, сжав сильнее, чем нужно переключатель, включил на передачу, и выпалил по рации в эфир.

– Я тебя сука…..

Тут же понял свою оплошность, постарался как можно спокойнее и произнес ровным голосом запрос диспетчеру.

– Я борт 856. Разрешите занять исполнительный?