Любовь с ангелами. Повесть стюардессы

После того он немного оправился. Раковины, что он вытаскивал, были отличные, редкие и очень ценились у туристов.

Когда заработал свою первую тысячу долларов, устроил банкет летчикам. Затем вложил деньги в шашлычный бизнес, как он сказал.

Зоряне пришлось объяснять, что такое шашлыки и бизнес.

А все дело в том, пояснял Артур, что местные мясо ели мало, все больше рис, овощи, рыбные продукты и птицу. Зато русские, кто работали на буровых и жили в отдельном городке, с удовольствием стали заходить к нему, выпивать и закусывать шашлыком, который им очень понравился.

Вскоре он расставил мангалы по всем закусочным и ресторанам города. Стал зарабатывать. А все, говорит потому, что я не просто на вертолетах летал на буровые, а смотрел, как винты крутятся, потом на этом принципе и бизнес построил, по вертолетному.

Во Вьетнаме, большую часть года практически не бывает ветра и поэтому приготовить что-то на мангале очень сложно. Дрова горят плохо, всюду стелиться дым. Никуда не годится.

Когда он прицепил к мангалу вентилятор и подключил, то сразу картина изменилась. Дрова горели отлично, угли горячие, мясо получается нежное, прожаренное. Дыма стало меньше, его сдувает, и он не мешает.

Буровика сразу же оценили его новинку. К тому же, он связался с местными ребятами, а те с москвичами, и вскоре стали завозить водку. В общем, дело пошло!

Развернулся. Потом пошел «пизенес». Так он сказал. Но какой, не стал говорить.

Рассказчик он был неплохой, и все время, что он нам рассказывал, добавлял что-то смешное и забавное. Мы слушали его с Зоряной, и он нам все больше нравился…

– А хотите что-то пикантное?

Мы с Зоряной переглядуемся. – Это о сексе, что ли? – спрашиваю его с некоторым волнением и вызовом.

– Ну, да! О моем первом сексуальном опыте здесь.

Мы с Зоряной прекращаем даже жевать. Нам интересно, еще бы, мужчина и опыт!

– Примерно через полгода, после того, как я решил не возвращаться, у меня начали пухнуть те места, которыми пользоваться надо чаще, а я ими не пользовался уже довольно долго. Дело в том, что пока я работал и официально числился представителем завода мне и в голову, не приходила такая идея, как секс на стороне. Буровики, конечно, блудили, ведь они мужики крутые, командированные, но осторожно, а их все время старались выявить и тут же, за двадцать четыре часа на родину. Раз, и готово! Поэтому я, пока был официальным лицом страдал, но стойко сносил все тяготы проживания без женщин.

А тут, свобода. Да, такая. Гуляй Вася! Правда, меня эта свобода выбросила на улицу. Да, буквально. И как только я заявил, что не собираюсь уезжать и остаюсь, меня тут же выкинули из городка буровиков, как плешивую собаку.

Первое время перебивался за счет накопленных денег. Снял комнатку у знакомого вьетнамца и целыми днями шлялся бесцельно по улице или сидел и пил пиво. Но все время напряженно думал, как выжить, как построить свой бизнес?

Старался бывать там, куда заходили русские или летчики. Но одновременно я чувствовал свободу. Полную свободу! Вы себе представляете! А на свободе, что хочется в первую очередь? Правильно, выпивки и секса.

Вот и стал я выпивать и заглядываться на местных девушек. Конечно же, были у меня знакомые девушки вьетнамки. Они знаете какие? Аккуратные, тонкокостные и очень изящные. Они и к тридцати годам все остаются такими же очень похожими на девочек подростков. Никогда точно не скажешь, сколько же им лет. Вот на этой неточности я и попался. Все время думал о себе и о сексе. Думал и выпивал. Причем уже чувствовал, что я раньше займусь сексом, чем найду себя в бизнесе.

Сначала я пробовал встретиться и уговорить одну из своих знакомых. Ну, как это делается? Подкатываешься и начинаешь прикалываться. Если девушка догадливая и ей так же хочется, то сразу же можно приступать к делу. Но так это делается у нас, а во Вьетнаме, видно, по-другому.

Пил, пил и наконец, набрался.

Правда я тогда так и не понял, чего я больше набрался: пива или храбрости. Подошел к стойке и стал со своей знакомой болтать и прикалываться.

А я ведь тогда еще плохо мог говорить по-вьетнамски. А тут еще выпил, язык заплетается, стою и лепечу черт—те что. Мне смешно, а ей-то не очень… Оказывается, я говорю, а все время путаю слова и вместо одних слов, которыми я изъясняюсь из меня одни ругательства сыпятся. А все потому, что вьетнамский язык построен на диссонансах произношения, то есть на повышении или понижения голоса. Не так ударение поставил и вот вместо слов, дорогие друзья, как это случилось с одним моим знакомым на одной официальной вечеринке, он их всех, в присутствии нашего посла, обзывает и получается, дорогие свиньи!

Так вот и у меня получается. Причем, некоторые ругательства, что я невольно провозглашал, были для нее очень обидными.

Но она девочка хорошая и не стала меня стыдить, а просто взяла и отшила.

Ну, а я? Вот же думаю, какая капризная? Я ей комплементы и слова ласковые, а она мне, пошел нафиг! Обиделся на нее и заявляюсь в следующий барчик. Ко второй знакомой.

И там та же история. Меня опять отшивают.

И так я по всему городу и везде меня все знакомые девушки отшили.

Потом они мне говорили, что понимали, чего я с ними хочу, да и они были не против, но уж лучше бы, говорят, пару фраз сказал и все, а потом бы действовал, чем стоять перед нами и все время их обидными словами обзывать.

Так они и не поняли, отчего так я с ними? Да еще в присутствии их посетителей или знакомых.

И когда я уже прилично набрался, то одна из работниц бара все равно согласилась на секс со мной. Видимо ей стало жаль горького пьяницу и матерщиника.

Она мне сразу же показалась такой, словно невинной девушкой. Это от того, что в параметрах мы с ней не совпадали не только по росту и весу, но и в сексуальном плане.

Сразу же в ней все показалось просто восхитительным. И эта ее узость и все, что она потом мне позволила делать с ней. Ну, оторвался я с ней, за все свои страдания! А она так распалилась, да так расшумелась на радостях, что на нас пришли и смотрели, как я занимался любовью с тетушкой. Потом, что оказалось?

Что она уже в возрасте была и у нее уже менопауза, и ей уже давно никто и ничего не предлагал, а тут я…

Вообще, на другой день, когда я уже протрезвел, то до меня дошло, что же я натворил…

Весь город, все мои знакомые и не только, но и девушки, только и говорили о том, как я эту самую бабушку удовлетворял и что я с ней вытворял такое, и как русские могут делать. Вы представляете?

Смеемся…

Все время слушали напряженно, а потом все разом смеемся. Забавная история приключилась у Артура с этой бабушкой.

– Ну и как? – спрашиваю его, – сотрудничество с бабушкой сильно повлияло в дальнейшем?

А он смеется и отвечает, что еще целый год ему старушки участливо улыбались и предлагали зайти к ним на чашечку чая, а некоторые даже подмигивали.

Опять смеемся, а он добавляет.

– Многие думали, что я извращенец какой-то и только со старушками занимаюсь сексом. Вообще, только через полгода, после того случая, сначала удалось с одной из своих знакомых девочек договориться, но уже не на вьетнамском, а на английском языке, сначала свой имидж поправить, ну, а потом, а потом все восстановилось… Но еще долго вьетнамцы все ржали над этим случаем, вот так, как вы сейчас! Так что знайте, я теперь по девушкам, а старушек больше не трогаю!

Смеемся. При этом я ощущала, как проникаюсь доверием к Артуру. Кроме того, подкупает его ненавязчивая опека нас с Зоряной. И по ее глазам вижу, что он ей тоже нравится.

Я не хочу соперничать, но так получается, что больше всех именно я с ним разговариваю, а Зоряна стесняется своего русского языка, видно уже подзабыла. Поэтому я постоянно растолковываю Зоряне, что хочет и о чем просит ее Артур. Оттого он мне уделяет больше внимания. А то, что он поступает именно так, я каждый раз замечаю, по его взглядам и поведению.

Он нет, да и дотронется то до моей руки, то прикоснется легонько к плечу, и я это, каждый раз замечаю, и это волнует и мне это страшно нравится.

Когда мы достаточно покушали, то я произношу тост за тех женщин, которые что-то в своей жизни обязательно теряют… Теряют перед тем, чтобы потом наслаждаться от этой потери на долгие годы своей взрослой жизни. За эту потерю мы выпиваем до дна!

Чувствую, что пьянею и не только от выпитого, а того, что сама обстановка, наше непринужденное общение и сам факт пребывания на этом необитаемом острове опьяняет и расслабляет, будит желание…

Реализуем желания

Настало время вернуть Зоряне потерю. Я встаю и приподнимаю за руку Зоряну, а потом, нежно касаясь ее груди говорю.

– А вот и потеря нашлась. Это я подшутила. – И передаю Зоряне верх от ее купальника.