Любовь с ангелами. Повесть стюардессы

Зоряна вспыхивает, смущается, а потом налетает на меня, хватает и пытается повалить. Она что-то кричит про то, что я предательница и, что, мол, ее подставила специально перед Артуром.

Она так возбудилась и лезет так энергично, что валит меня на песок и мы вроде бы шутя, боремся с ней. Я поддаюсь, она садится, навалившись на меня сверху, раздвигает и прижимает мои руки в стороны… Вижу ее беспокойные глаза, смятенье, растрепанные волосы, которые почти закрывают ее лицо. Она возбуждена, вижу, как волнуется ее груди, которые так красиво раскачиваются перед самым моим лицом.

Изгибаюсь и ощущаю прикосновения острых сосков ее полноватых грудей… Изловчилась и протягиваю от себя, за голову, руки, а она, сдерживая кисти моих рук, почти ложиться на меня сверху. Пользуясь этим и легонько целую ее грудь… Зоряна вспыхивает. Она в замешательстве.

Вижу, как она ищет выход из своего нелепого положения и не знает, что делать дальше. Я не даю ей другой возможности, и поэтому снова касаюсь губами ее груди. Она отпускает меня и садится рядом, обиженно отворачивается.

Не слышу, что она шепчет, но догадываюсь, что говорит про меня. Я лишь улавливаю слова. «Луд, гадно и глупо». Что означает на русском – сумасшедшая, противная и глупая.

Приваливаюсь к ее спине, обхватываю руками за животик и прижимаюсь телом, ощущая горячее и вспотевшее от борьбы ее горячее, необячайно упругое тело. Целую ей шейку, плечико…

Она не отстраняется, а только поводит плечами…

А потом я наклоняюсь за спину Зоряны и что-то ищу, она пользуется моей опрометчивостью, быстро дергает застежку и срывает верх моего купальника… Мы боремся. Но я, так специально, поддаюсь, потому, что и мне, так же хочется сверкать своей аппетитной грудью перед Артуром, как это получается у Зоряны.

Вскакиваем, боремся за верх от моего купальника, крутимся, тремся телами и мне приятно ощущать это волнующую легкость от своей обнаженной груди и касания с ее оголенной, упругой грудью…

Зоряна кидает Артуру, а тот, подпуская меня, перекидывает обратно Зоряне верх от купальника. Так мы прыгаем, а потом валимся вместе на теплый песок, где неожиданно нежно касаемся, боремся шутя…

Мы обе наваливаемся на Артура, который нам поддался, и он, лежа на спине, притягивает меня и Зоряну к себе, обхватывает каждую и прижимает руками. Мы учащенно и напряженно дышим, соприкасаясь одновременно своими головами…

Его поцелуй обжигает мои губы, сбивает дыхание… Губы его горячи, и меня так обжигают, что сразу же чувствую, как внизу у меня пробегает еще одна волна тепла. Следующий поцелуй получает Зоряна… Когда она отстраняется, то вижу, как у нее разгораются и блестят темные с поволокой глаза, как лицо ее разглаживается, меняет мимику и успокаивается.

В следующее мгновение ко мне поворачивается лицо Артура, чувствую его губы, тянусь к ним, и уже почти не сдерживая себя, отвечаю ему открытым ртом и дрожащими губами. При этом моя обнаженная грудь ощущает тепло крепкого мужского тела… На этот раз наш поцелуй надолго затягивается… Ощущаю, как его язык осторожно вторгается ко мне, щемящее касается моего языка, неба. Тяну его в себя, наслаждаюсь этими касаниями, от которых я чувствую, как начинает кружиться голова. Почти ощущаю проникновение его в себя и не тем местом, где целуюсь, а там, где разгорается и начинает сладко тянуть внутри в самую глубину моего тела женского похоть и страсть.

Когда отрываюсь от его губ, то понимаю, по ощущениям тела, что уже не смогу в следующий раз сдержаться и мне не будет доставать его тела и рук. А еще ощущаю безумное желание обнажиться и раздвинуться перед ним всеми теми местами, что ждут его и страстно желают принять…

Когда руки Артура притягивают к себе голову Зоряны, я ищу рукой ее тело. Прикасаясь, дрожащими от вожделения пальцами к тоненьким тканям ее трусиков. Тут же ныряю под них пальцами, сжимаю ей упругую попку. И сама ощущаю ее руку, которая беспокойно и нервно скользит по моему телу, приятно ласкает мою горячую и возбужденную кожу, ищет и сдавливает мою оголенную грудь…

Я вижу, как томно и страстно, поворачивается в поцелуи голова Зоряны, как зарываются пальцы Артура ей в волосы, как ее губы и тело ищут того же, что неотвратимо теперь хотим я и она… При этом я как-то и все еще себя сдерживаюсь, ей уступаю первенство. Ей важнее это. Отрываюсь от тел и, присаживаясь тянусь вниз по его ногам к плавкам… И уже не могу более, задыхаясь от желания, своими напряженными пальцами касаюсь, того что пока все еще прикрыто от взгляда.

В этот момент меня всю накрывает такое волнение, что вся начинаю дрожать, ощущая страсть от самых кончиков пальцев, до самой середины тела… Пальцы, вдруг сразу, становятся корявыми и неловкими… Ими, дрожащими, касаюсь, осторожно, почти не прижимая пальцы, тянусь, к отчетливо выпирающему естеству, провожу ими сверху, ищу верхнюю кромку плавок. Поддевая пальцами ткань, нахожу узелок на шнурке пояса… Тяну и все никак не могу развязать… Пальцы так дрожат, что совсем не слушаются…

Глаз все никак не могут оторваться от уже выпирающего… Я вижу только это и, хотя все закрыто и обтянутой тканью, не понимая, как это возможно, но я уже вижу во всей красе его обнаженное мужского достоинства.

Не в силах бороться наклоняюсь, припадаю полыхающей кожей лица и чувствую… В то же мгновение, как прикасаюсь, этот сказочный орган напрягается, выгибается, вытягивается… На помощь приходят пальцы, и я с силой тяну за шнурок…

У меня так всегда, как только прикасаюсь к мужскому естеству, то тут же теряю себя и даже не соображаю, что делаю…

Когда сознание начинает проясняться, я обнаруживаю себя рядом с их лежащими телами.

Артур лежит на спине, с выпрямленными ногами, а рядом со мной выплывает напряженное, чуть вспотевшее лицо Зоряны… Она наклонилась и чуть ли, не выталкивая меня своей головой, напряженно дышит, смотрит на рот и шепчет мне…

– Добро, врло добро! – Что означает; хорошо, очень хорошо! И потом, что-то такое. А я?

Онемевшим, от напряжения ртом, пытаюсь удержать то что все еще заполняет, мешает дышать… Соплю носом и чувствтую горячую, живую ткань опадающего органа, и только сейчас начинаю ощущать его соки повсюду: во рту, на губах. Это обнаженное и сырое, горячее мужское, заполняет меня настолько, что я не могу пошевелить ни губами, ни языком и только соплю, да пытаюсь не упустить из себя… Но… Это волшеьное стество беспомощно мне чем-то помочь, ослабело. Я так напряжена и возбуждена, что не замечаю этого, ничего вообще не замечаю, замкнулась на том, что во мне…

Зоряна приходит на помощь…

С трудом оттягивает мою голову, из меня, освобождая дыхание, медленно выскальзывает мягкое и горячее удовольствие… Наконец-то начинаю учащенно дышать и слышу, как она участливо приговаривая, шепчет на сербском мне.

– Веома леп, добро девойка!

С трудом понимаю, что прошептала, но все же смысл поняла: что это очень красиво, что это хорошо, девушка!

Валюсь набок, хватаю ртом горячий воздух, изо рта тянутся слюни и еще что-то… Они попадают на грудь, орошают тело. Ощущаю горячую влагу, пряный вкус, а следом и запах самого в мире мужского…

Ничего не соображаю, словно пьяная, но не от выпитого, нет, я пьяна от своей похоти, ощущений и слабости, которая вдруг наваливается на меня.

Медленно приподнимаюсь, выпрямляюсь… В голове колебания и ни одной мысли… И только сейчас понимаю, что это я опустошила, разрядила волшебный источник, за что Зоряна мне в спину, и ведь, совсем не по-дружески, громко шепчет упреками…

– Ако вих само могао да мени, да желим да тако! – Что-то о том, что она хотела бы так же, и чтобы я хотя бы о ней подумала.

Поворачиваю лицо к Артуру и вижу его закрытые глаза, застывшую улыбку на губах.

Невольно веду глазами по его обнаженному телу туда, откуда меня, только что и с таким трудом оторвала Зоряна. Отмечаю вялую плоть, которую осторожно и заботливо, верхом от своего купальника, ухватила и старательно обтирает Зоряна. Все происходит, как в замедленном сне…

Вижу, как Зоряна наклоняется, осторожно и нежно, удерживая пальцами, несколько раз подряд целует обмякшую плоть, нежно поглаживая, трогает пальцами. Слышу, как шепчет над ним. И только теперь все понимаю, что она говорит, хотя делает это так нежно и тихо…

– Ви шаленье, жу вам поможи! – Я тебя пожалею, я тебе помогу. И потом, что-то еще, типа: – Ти жао! – И еще раз, о том же, что пожалеет его.

Отчего-то у меня в голове, вдруг рождается нелепая мысль о том, что она обращается с мужским естеством так, словно с маленькой куколкой или ребеночком. А оно очень даже похожее. От этого, или чего-то другого, но я начинаю улыбаться и только сейчас замечаю неудобство внизу между ног, и понимаю, что влага его никак не могла попасть мне туда, а это теперь уже я сама увлажнила низ трусиков…

Шатаясь, на дрожащих ногах лезу в воду… Погружаюсь и только сейчас, в воде я чувствую всю силу и степень блаженства, которое только что, испытала с Артуром…

Не думая ни о чем набираю воду. Вода горько соленая, теплая. Оттираю, смываю руками присохшую корку с тела. Потом стягиваю с себя трусики и тру их в воде, и почти ощущаю, как ткань освобождается от моих соков.

Теперь мне безумно хочется шалить, прыгать в воде, кувыркаться. Уже думаю, как после всего, буду обоих тащить в воду вместе с собой, от того уже никого не стесняясь и не спеша выхожу из воды обнаженной…

Вижу, как Зоряна удивленно смотрит на меня, оценивает мое тело, а Артур приподнимается на локтях и смотрит, как я приближаюсь…

Впервые за все это время мне так хорошо и легко и в тоже время, меня совсем не смущают их взгляды, а даже наоборот, мне так легко и свободно, мне безумно сладостно теперь ощущать на себе эти взгляды…

Подхожу и с силой, чуть не рывком, по праву его женщины, тяну за руку Артура, позволяя встать.