Эх, прокачу!

Эх, прокачу!
Таня Стар

У всех есть прошлое. В нём хранятся тайны. Ох, как хочется прокатить вас в далёкие времена. Субъективное мнение – это всегда частица души личности, видение мира его глазами. Поехали! Покатаемся на волнах памяти.

Таня Стар

Эх, прокачу!

Навеяло…

Вступление

В период существования многонационального государства СССР (Союза Советских Социалистических Республик) состоящего из пятнадцати республик была удивительная пора для родившихся в начале шестидесятых. Двадцать лет как окончилась Вторая Мировая война. Страна поднялась из руин. Провела денежную реформу и осваивала космос. Советский космический корабль, пилотируемый Ю.А. Гагариным, совершил первый орбитальный полёт. Быт тоже налаживался. Повсеместно строились малогабаритные «хрущёвки», чтобы обеспечить молодые семьи отдельным жильём. Но государственный аппарат стал непомерно раздут и утерял гибкость в принятии ряда важных экономических решений. По многим показателям жизнедеятельности, – Союз плёлся позади списка мировых стран.

За пределами границ огромного государства существовали страны с передовой экономикой и прогрессивной наукой. В стране Советов мало кто ведал о жизни людей в иностранных государствах, об их экономике, политическом укладе и насколько он отличался от социалистического общества. Цензура не спала. Жизнь народа за высоким забором, отделяющим от соседних государств, была выгодна для правящей верхушки. Для народа работал принцип «Меньше знаешь – лучше спишь». Только избранные, проверенные правоохранительными органами люди, могли ездить в командировки за границу.

Город с главной улицей из шестидесяти четырёхэтажек и кинотеатром, магазинами продовольствия с пустыми витринами, универмагом с однотипной в серо-чёрных и грязно-зелёных тонах одеждой и люди, как под копирку схожие, спешащие в испачканных в чернозём туфлях на работу – были основой типичной жизни в малых городах. Так я воспринимала Родину из окна верхнего этажа дома в центре города.

Асфальтированных дорог практически не существовало. К центру вели только пыльные тропы. Благо дождливых дней в году было мало. Иначе, размытый водой чернозём, словно пластилин цеплялся за подошву. Налипало его столько, что невозможно было поднять ногу от количества жирной грязи. Её трудно было отмыть и отодрать. Редкие автобусы, натужно пердящие звучным рыком от количества затрамбованных в него людей, выпускали чёрный дым из выхлопных труб и травили гарью улицы.

Четырёхэтажные дома квартиросъёмщики отапливали печками. Уголь сгружали в подвальное помещение в крохотный отсек, выделенный для каждой квартиры жилищным управлением. Его таскали вёдрами, – сначала вниз при заготовлении, а потом, – на последний этаж. Благо, что здоровье у моих молодых родителей было в порядке. Воду для подогрева воды в титанах, тоже таскали из колонки стоящей во дворе дома. Нужно было качать рычагом, чтобы вода потекла из недр земли в вёдра, а затем, зацепив на коромысло, тащить на этажи. Люди походили на ишаков, вечно тянущих на себе грузы. Времени у народа на разные игрища не оставалось. Тяжёлый быт выматывал, особенно после рабочих будней.

Горожане, проживающие в «хрущёвках», считались обладателями элитного жилья, что весьма спорно.

Время на отдых отнимали очереди: за водой, чтобы наполнить ванные и потом ею смывать в унитаз отходы жизнедеятельности (напомню: водопровод в доме не работал), чтобы выбросить мусор в приезжающую по времени (пару раз в неделю) машину; за продуктами, которые не доставались тому, кто задержался на работе; за билетами в кинотеатр… Очереди были наше всё. В них проводилась народная политинформация, передавались из уст в уста новости по стране и судачили о жизни соседей. Жили хорошо, потому что мирное небо над головой и отсутствие сравнения с бытом людей в иных государствах.

Газеты народ, экономя время, читал сидя в туалете. Там никто не отвлекал от процесса. К тому же на них подписывались чаще всего не для использования по назначению, а из-за отсутствия, как таковой, туалетной бумаги. Привычку людей – просветить свой мозг, сидя на унитазе, так и не удалось искоренить.

Наша страна с бескрайними полями и лесами, морями и океанами, – одна из самых огромных по территории государств, жила в надежде на будущее, – коммунизм. Как муравьи люди тащили в дом всё, что могло улучшить их условия проживания в реалиях.

Лишь спустя десятилетие в дома провели централизованное отопление. Воду же по сей день таскают в вёдрах, качая рычагом из запасов земли.

Установить насосы для подачи воды на этажи было дорогим удовольствием, да и кому дело до того, как жил народ. Стране было не до насосов, – на границах подстерегали враги этого замечательного государства.

Вот баня в городе – это важный элемент отдыха для людей. В них всегда мылось много народу. Мне, малышке, непостижимо трудно было найти среди голых женских тел – маму. Баня – любимое место горожан, где очищалось тело и душа. Из парилок могла доноситься голая правда, ведь в затуманенном пространстве сложно идентифицировать личность. Люди сдерживались в высказываниях о существующих недостатках в стране, – сталинский режим занозой сидел в их мозгах. Они не жаловались и молчали, иначе можно невзначай навредить родному государству, но скорее всего себе самому. В стране царствовала политика социализма, – когда все равны. Но так жили только копатели, так я называю людей, руками которых создавались материальные ценности. Те, кто правил страной, жили где-то там, в столице, и ориентировались на иные ценности и достаток. Страна же великая. И руководство, при любом удобном случае, утверждало, что всё вокруг принадлежит народу. Люди понимали эту концепцию просто, – всё что плохо лежит, – моё. Поэтому появились так называемые несуны, – это те, кто хотел есть чуток слаще и жить лучше. Выделяться в стране Советов было глупо. Богатство напоказ, – прямая дорога в тюрьму. Всех причесали волосок к волоску.

Из рупоров радиоточек неслись прославления работникам, собравших огромный урожай, а на деле всё было иначе. Председателям совхозов не было дела до количества собранных овощей и фруктов. Чернозём плодил многим больше, чем могла справиться логистика тех времён. Дело это было серьёзным, и пара машин на совхоз не решали вопрос доставки продуктов в магазины. Однако урожай убирали всей страной. Старшеклассников также сгоняли на сбор урожая, который благополучно сгнивал в собранных ими кучах. Вот так и жили – не тужили.

Хлеб, благо, всегда лежал на полках магазинов. Ломоть, посыпанный сахаром, был десертом для советских детей. Лакомство восполняло силы и питало мозг, чтобы хорошо запоминать школьный материал, напичканный политикой, восхваляющей государство, в котором хорошо живётся всем гражданам, не то что людям в Африке, где от голода умирает половина населения.

До сего времени, те советские люди, – шестидесятники, считают, что жили хорошо и счастливо, забывая о том, что это были времена их молодости. Для них материальные блага не были значимыми, ведь тяжесть быта ложилась на плечи родителей, пока дети беззаботно скакали «в классики», получали бесплатное образование и влюблялись.

Это лишь небольшое вступление к моему рассказу, которое проясняет, в какие времена я родилась.

Спасибо папе!

Широка страна моя родная…

Неслись с утра строки популярной песни из радиоточек всей страны, которые стояли в жилых и нежилых помещениях. И народ верил в то, что страна действительно великая.

Существовало много лозунгов призывающих к праведному образу жизни в советских реалиях. Телевидения не было, СМИ под цензурой. Лишь бы ничего лишнего народ не узнал и не болтал. Закрытость информации гарантировала послушание народа.

Вот и о смертности детей в яслях никто не сообщал. А раз нет информации, значит всё замечательно. Мамочки отдавали малышей в ясли с полугода и со спокойной душой работали на производстве. Возможно я выжила, постоянно болея воспалением лёгких и кишечными инфекциям, потому что очень хотела увидеть эту жизнь, чтобы сегодня написать о ней.

После яслей меня водили в детский сад, где маму заменила воспитатель и няня. Затем мамой стала первая учительница, и в пятом классе, наконец-то, наставники оставили меня в покое, и я сама себе стала педагогом, ведь родители продолжали трудиться на благо великой страны.

Я не стану рассказывать про некоторые моменты своей маленькой жизни: первую детсадовскую влюблённость, слёзы из-за драк за игрушки, тоску по маме и папе. Моя цель – найти крупицу счастья в моей однотипной жизни в стране Советов, и поделиться с будущим поколением, не ведающем о далёком прошлом той страны.

О том, что в те времена почти все жили бедно, люди не знали. Ведь каждый день их уверяли, что страна увеличивает валовый продукт и строит космические корабли. Одевались скромно и некрасиво, ели однообразную еду и понятия не имели об экзотических фруктах и овощах, которые произрастали за пределами границ огромного государства. Но на Новый год у всех были мандарины из Кавказа.

Кстати о религии. Церквей никто не посещал, да их были единицы. Страна атеистов жила свободной от духовности и предрассудков. Веру в бога искоренила вера в коммунистическую партию. Страна заботилась о подрастающем поколении. Им были доступны кружки – танцев, лёгкой атлетики, хорового пения, плавания, ну и ещё ряд других, о которых я не знала. Зимой катались на коньках по ледовому полю на стадионе за небольшие деньги. Пару раз в неделю я выписывала змейку на фигурных коньках на белых ботинках.

Что такое телефон в те времена знали все. На центральной улице города стояли пару будок с аппаратами. Да, собственно и звонить особо было некуда и некому, только 01 – пожарная, 02 – милиция, 03 – скорая помощь.

Главная задача детворы того времени – воспитываться самостоятельно, выдумывать игры: казаки-разбойники – это когда разбойники мелками рисовали стрелки, указывающие путь их передвижения, а казаки их ловили; лото – когда таскали бочонки с цифрами из мешка и озвучивали цифру, и те, кто быстрее всех закроет камешками столбец с названными цифрами, тот и победитель; домино; метали по влюблённым парочкам бомбочки из песка, увёрнутого в бумагу; строили крепости из снега и обстреливали друг друга снежками; лепили снеговиков; летели с горки на санках; прыгали на скакалках и в классики, «выбивало» – такая игра в мяч; по вечерам поедали пирожки из соседнего кафетерия; жгли пустые деревянные ящики, заимствованные у того же кафетерия, а потом на углях пекли картофель и по-взрослому играли в бутылочку, которая выбирала партнёра для поцелуя; а в летний период уезжали в пионерские лагеря.

Но прежде чем стать пионером, нужно было вступить в ряды октябрят. Затем пионеров принимали в комсомол, и то не всех, а только самых ответственных. И когда детство кончалось, можно было вступить в коммунистическую партию, пройдя строгий отбор. Так мы взрослели. Жили все счастливо, не зная, что такое связь и телевидение, хотя и эти отрасли со временем развились, благодаря техническому прогрессу в соседних странах.

Люди посещали кинотеатр, чтобы просмотреть новый фильм, и неважно, с каким сюжетом. Это было раз в неделю. Почему так редко? Да потому, что одного дня, а порой и месяца не хватало из-за огромного количества желающих его посмотреть. Иностранные фильмы в прокате были редкостью. Народу хотелось прикоснуться взглядом к неведомому миру, о котором можно было мечтать только во снах. Лики актёров им казались красивыми, как у богов, которых в стране с атеистическими взглядами мало кто видел на иконах. Модницы же копировали фасоны платьев у француженок. Каждый извлекал из сюжета фильма то, что больше всего интересовало.

Позже появились телевизоры, и дворы пустели на те пятнадцать минут, когда в эфире транслировали мультики. Страна богатела и люди вместе с ней. На рваных дорогах появились автомобили – «Запорожец», «Москвич», «Жигули» – это для населения, и «Волги», – для важных начальников. Водители крутых автомашин были такими же важными, как и их пассажиры.

Папа любил различную технику. Правда трудно сказать какую и почему, потому что её у частных лиц в принципе не было. Когда-то, ещё мальчиком, он, впервые, управляя гужевой повозкой, почти вусмерть загнал лошадь. А позже, когда он пошёл в армию, там освоил управление железным конём – танком. Это и привнесло ему знания о механизмах.

Велосипед был первым его личным техническим средством передвижения, когда по работе пришлось мотать километры от одного селения к другому. Зимой приходилось топать ногами. Это его нервировало. Пешком ведь много дел не порешаешь.

Прогресс всё же пришёл в наш городок. В магазины поступили в продажу мотоциклы и очередь на них была длинной. На всех желающих товара не хватало. А после приобретения и эксплуатации выяснялось, что существует дефицит горючего топлива и мест, где можно заправить своего двух колёсного друга. Однако выручали несуны, – это не воры. Это из той серии, когда всё вокруг совхозное, всё вокруг моё. Этим пользовались люди, которым нужны были деньги. Им не хватало на добротную жизнь. А бензин был нужен всем.

Наконец-то я дошла до сути. Я мусолила тему проживания в СССР для того, чтобы вы понимали, в какое время я жила. Это была предыстория моего существования в социалистическом социуме. Пришло время рассказать историю из детства.

Мой дед купил мотоцикл, а потом подарил сыну. Радости у отца не было предела. Это была «Ява», и цвет его был красный, как цвет флага страны. Любовь к велосипедам, мотоциклам и автомобилям зародилась в нём во времена его детства.

Хромированные детали сияли блеском, и рычал этот зверь на всю округу. Эйфории по поводу долгожданного приобретения лично я не испытывала, потому что не могла понять сути новоявленного отцовского счастья в силу малолетства. Первое моё мнение о мотоцикле – это то, что выхлопные трубы у него горячие, потому что я, потрогав их, обожгла указательный палец. А от выхлопных газов я задыхалась и беспрестанно кашляла. То ещё счастье…

Помню, как я впервые ощутила, что такое быть зажатой в тиски. Меня маленькую садили между родителями, и затем они неслись по кочковатой извилистой дороге в гости к бабушке. Мы, втроём, крепко прижавшись, чувствовали, как от скорости развеваются не только волосы, но и трепыхается одежда. Папа говорил:

– Главное, чтобы бак с бензином был наполнен под завязку. Иначе придётся ночевать в поле с мотоциклом.

Но народ приспособился находить бензин на автодорогах у проезжающих мимо грузовиков. Папа тоже пользовался этим навыком, хотя государство запрещало.

Отцу всегда хотелось мальчика. Вот он всячески и обучал меня, свою дочь, всем премудростям технических новинок, которые приобретал. Поехали мы как-то с папой на нашем алом мотоцикле покататься по округе. И тут папе взбрело в голову сделать из меня байкера. Было мне от силы десять лет. И, конечно же, я в те лета обладала абсолютной тупостью в технике, как многие девочки. У меня даже конструктора не было. Я швейной машинки на тот момент в глаза не видела и даже ни одной детской машинки. Сидела у меня на комоде одна немецкая кукла, которую и трогать-то мне не разрешали, чтобы не испачкать. Поэтому я благополучно осваивала на придворовой территории детские игры. Карты игральные – это была моя стихия. Но шулера из меня не вышло…

– Вставай! – сказал мне папа, остановив мотоцикл. Ведь пока я сидела, он сойти с него не мог.

Я повиновалась и спрыгнула на обочину. Отец махом перекинул ногу и стал рядом с рычащим монстром. Погодка была солнечная, а вокруг только поля с подсолнухами и кукурузой перемежающиеся посадками абрикосов. Мы прогулялись по полю. Ведь всё вокруг колхозное, всё вокруг моё. Скрутили голову подсолнуху, поклевали сырых, молочной спелости, семечек и зашли в посадку потрясти абрикос. Так как прятать всё заимствованное было некуда, мы с пустыми руками вернулись к мотоциклу. Папа предложил:

– Дочь, хочешь прокатиться? Я в твои годы о таком и не смел мечтать. Мысли были только о хлебе насущном. С братом ходили просили у людей остатки еды, картофельные очистки, потроха, чтобы с голодухи не умереть. А у тебя такие возможности в новом мире. Садись за руль.

Я поёжилась от папиной щедрости и ответила с кислым лицо: