Родственные души. Сборник рассказов современных писателей

Она снова умостилась на моём плече:

– Лучше во сне, чтобы не успеть ничего понять.

Через минуту она спала, а я не мог. Тихонько поцеловав любимую макушку, я высвободил руку.

Лена пробормотала:

– Спокойной ночи, солнышко! – и перевернулась на другой бок.

Тихонько выскользнув из-под одеяла, я вышел на кухню. Впервые, за два года как бросил, мне нестерпимо захотелось курить. Телефон чирикнул новым сообщением в телегу.

[22:31] Пётр Директор

Приезжайте к нам на дачу, от Москвы далеко. Побухаем.

[22:32] Сергей Мельников

Хреновая идея, наши друг друга терпеть не могут.

Пётр Директор, [22:32]

Да и хрен с ними. Малы?е будут рады. Бери Ленку и приезжайте. Я тебе серьёзно говорю. Тут безопаснее.

[22:33] Сергей Мельников

А кота я куда дену? Не… как будет – так будет.

[22:35] Пётр Директор

Ля ты крыса. Ну и сиди в своей Москве, пока всё не накроется.

[22:36] Сергей Мельников

Спокойной ночи, завязывай бухать.

[22:36] Пётр Директор

:-S

У меня появилась странная уверенность, что этой ночью всё кончится: напряжение последних дней, тревога, страх, привычная жизнь – всё испарится к чертям. Я поймал себя на мысли, что почти жду этого, как ждёт осуждённый на смерть окончательной определённости. Нестерпимо захотелось посадить Ленку и кота в машину и рвануть на восток, подальше от Москвы. Я сделал шаг к спальне и остановился. Здравый смысл сказал: тебе утром на работу, а это всё – глупая рефлексия из-за новостной ленты. Надо просто её не читать.

Я скользнул под одеяло и почти сразу уснул, а потом зазвонил телефон.

Пётр, весёлый и пьяный, крикнул в трубку:

– Началось! Валите в метро, ещё успеете! – и, кажется, горячий ветер пошевелил мои волосы, на фоне канючили дочери, хлопали дверцы шкафов под подрагивающий и злой голос его жены.

– Удачи! – выдавил я, но он уже отбился.

*

Лена сидела в кровати, испуганно моргая глазами. Я потряс её за плечи, она зажмурилась и обиженно всхлипнула:

– Ну ты же…

А я поднял её подбородок и раздельно сказал:

– Ядерная война… лови Беню!

Она с недоверием и ужасом посмотрела на меня.

– Не шучу – ответил я на незаданный вопрос. – Бегом! – И кинулся набивать сумку. Схватил камеру и ноутбук.

На балконе злобно зашипел кот.

– Беня, зараза! Я не могу его в переноску запихнуть! – я увидел её бледное лицо за кухонным окном и бросился на помощь.

Резко рванув фрамугу, я с треском выломал дохлый шпингалет и схватил за шкирку Беню. Говорят, коты в такой хватке успокаиваются, но у нас неправильный кот. Он извивался и орал, дотянулся когтями до моей щеки, и пришла моя очередь вопить от боли и обиды: «…я спасаю эту шкуру, а он ещё и драться?!» Не думая о боли, а только о хрупких кошачьих косточках, я прижал его к груди.

Лена застыла на тёмной лоджии с пустым взглядом в никуда, а я в толстом пуховике, с вырывающимся котом, сумкой, сумкой, ещё одной сумкой в крошечной шестиметровой кухне, где и без вещей не провернуться. Время текло горячим гудроном. Мы увязли в нём – три безмозглые мухи, а где-то в разреженном воздухе стратосферы мчались к Москве ракеты с ядерными боеголовками. И тогда я заорал:

– Бежим! – и дёрнул полку с мытой посудой. Под звон бьющихся тарелок Лена подняла на меня глаза и наконец осознала, – всё!..

Я вылетел в прихожую, распахнул ногой дверь, которую мы опять забыли запереть на ночь. Лена на ходу натянула пальто и сгребла в охапку всё, что было на вешалке. Я спросил:

– Зачем?

Она ответила:

– Тёплые вещи лишними не будут!

А я тут же споткнулся о порог своей хромой ногой и полетел в дверь квартиры напротив, а кот, оттолкнувшись всеми лапами, – в другую сторону. Он попытался прошмыгнуть назад, – домой, но Лена со скоростью автомата сбросила балласт, кроме одного пальто, и молниеносным движением запеленала в него Беню. Он, наконец, перестал вырываться, только вертел рыжей мордой и таращил глаза.

– Это зачем? – спросила Лена, показывая глазами на камеру.

– Жалко, – смутившись, ответил я.

Она посмотрела на меня, как на дурака, но ничего не сказала. Мы промчались по коридору, между двумя рядами мирно спящих квартир, Лена распахнула железную дверь на лестницу, и я подумал: «Какого чёрта?!», и заорал:

– Ядерная война! Спасайтесь! – и побежал за ней вниз, с шестого на первый, хватаясь за перила, чтоб не улететь за сумками в стену на поворотах. Наверху захлопали двери. Может, у кого-то будет больше времени – это всё, что я мог сделать для моих безымянных соседей.

Пока мчались к машине, Лена обзванивала родных. Просто бросала в трубку:

– Ядерная война, некогда объяснять, прячьтесь! – отбивалась и вызывала следующий номер.

Я схватил её за запястье и задал самый важный вопрос:

– Едем из Москвы сколько успеем… или, как крысы, будем годами прятаться в вонючем подземелье?