Марфа Квин

– Я ночевала у Кинга. Произошла ситуация, при которой я не могла попасть домой. Я была готова приехать и ночевать здесь, но Дамиано настоял, чтобы я осталась у него. Негоже, по его мнению, девушкам ночевать почти на улице. Он действительно помог мне, мистер Юн. Вам не стоит волноваться, правда, – подчеркнула Вивиан и улыбнулась.

Мануэля это не убедило. Мужчина не собирался объяснять свою позицию, потому что это было бы пустой тратой времени. Может быть, Вивиан и приняла бы точку зрения начальника, но и настаивать на своём она бы не перестала.

– Отстань от девочки, Мануэль. Если тебе иногда не нравится Дамиано – не значит, что нужно пытаться убеждать её его ненавидеть.

– Кто я такой, чтобы обижаться на мальчика? Зная его семью, нрав… – Мануэль поднял очки с золотой цепью на голову и сложил руки на груди.

Вивиан смотрела на начальника совершенно спокойно.

– Никто, – заявила Мэльвония. – Это ты решил, что раз Энрике такой противный, то и Дамиано тоже. Прими это к сведению, дорогой.

Женщина опустошила бокал вина и не торопилась наливать новое. Ей было интересно, чем закончится этот разговор и удастся ли Вивиан сохранить самообладание.

– Послушай, Вивиан… я твоим матери и отцу клятву давал, чтобы не повторилось ситуации, как с Ричардом.

Для Вивиан нет ничего хуже, чем слышать имя бывшего. Этот человек едва не угробил её жизнь своими пристрастиями к запрещённым веществам, втоптал её в грязь постоянным контролем и газлайтингом и всяко потерял облик того Ричарда, которого Вивиан полюбила в две тысячи восемнадцатом. Этот человек угробил жизнь своего ребёнка, когда он начал развиваться внутри Вивиан. Если бы она ушла от него гораздо раньше, а не через день после того, как у неё открылось кровотечение, её бы малыш родился здоровым и жил без «отца». Это было последней каплей в жизни Вивиан – с тех пор она ненавидит имя бывшего, но не может сделать с ним то, чего требует сердце, потому что, если она ударит его, он ударит сильнее – до потери сознания, синяков на теле и гораздо хуже, о чём Вивиан никогда не любила вспоминать. Когда Мануэль случайно сравнил Дамиано с Ричардом, Вивиан пыталась сдержаться, но ей не удалось. По раздутым ноздрям и сощуренным глазам Мэльвония поняла, что Вивиан разозлилась и прикрыла лицо рукой.

– Я понимаю, что мама была бы перед вами в долгу, но вы перегибаете палку. Вы только что сравнили того, кого я человеком назвать не могу с хорошим мужчиной. Мне было бы всё равно, если бы вы продолжали и дальше негативно высказываться в адрес сержанта Кинга, но я раз и навсегда проясню, что Дамиано не Ричард. Если вы продолжите сравнивать сержанта с этим чудовищем, в следующий раз я вас не обругаю, а сразу дам по лицу, причём настолько сильно, что у вас целый день будет гореть щека. Если я ещё вопьюсь своими длинными ногтями в кожу, вам будет больнее вдвойне. Выберите, что вы больше предпочтёте – ходить с красной щекой или заткнуть свой рот и перестать говорить то, о чём вы не в курсе?

В девушке проснулась мать, которую Мануэль хорошо помнил. Любительница настоять на своём, за которой всегда останется слово – всё это Селин Дешам, которой удалось воспитать в дочери одновременно чувствительную девушку и стерву. Только один человек мог утихомирить девушку в случае её злости – младший брат. Он не прибегал к спорам с сестрой и предпочитал давать ей выговориться, пока она снова не улыбнётся и не обнимет брата.

– Вот ведь… Селин… – хотел выругаться Мануэль, но вспомнил, что говорит с девушкой, которая стала ему второй дочерью. – Твоя мать любила отстаивать своё, потом приходилось просить у неё прощения, даже если она была виновата.

Вивиан помнила свою мать, но никогда не была свидетелем её ссор. Она умело врала детям и не втягивала их в разборки, зато потом они удивлялись, почему их мать вдруг стали опасаться. Иногда Вивиан сомневалась, что в ней больше отцовских черт, чем материнских, потому что они были как две капли воды: голубые глаза, гладкие чёрные волосы и волевой характер, когда нужно. Селин вставала на защиту своего мужа, когда над тем начинали посмеиваться из-за того, что он находится под каблуком у женщины. Вивиан, сама того не понимая, защищала мужчину, которого знала меньше дня. Дело только в триггере имени «Ричард» или в её внезапной симпатии к Кингу?

– А ты ещё про Дамиано что-то говоришь… лн хороший мальчик, воспитанный, образованный. Пусть он уехал из Сицилии, зато всего добился в Америке сам. Ещё немного, и он станет самым молодым лейтенантом Департамента. Если Дамиано лицом похож на Энрике, то его внутренние качества полностью работа Лауры и его, царствие небесное, брата. Научить Дамиано любви к работе… надо же, как Лаура постаралась! Я всегда говорила ей, что она хорошо воспитала сыновей. А она всё заладила со своим «я уделила им недостаточно времени из-за работы». – Мэльвония сложила руки в замок. – Кто недостаточно уделил своим детям время из-за работы, так это Энрике. Вернее, он вообще не участвовал в их жизни. Иногда мне кажется, что дети ему были нужны просто для галочки. Своей тягой к успехам и наградам он и погубил Амато, я в этом уверена.

– Мэль… это несчастный случай, – напомнил Мануэль.

Вивиан понимала, что речь шла про Амато, но она никогда не слышала подробностей его смерти. Знала, что Амато собирали по кусочкам после аварии и больше ничего.

– Ты не понимаешь. Энрике до гонки поссорился с Амато и сказал, что без награды он может не возвращаться домой. Амато в итоге награду получил, но вернулся домой в урне для праха. Он умер на глазах у семнадцатилетнего Дамиано. Смеешь ещё говорить что-то против мальчика, когда он пережил такое? Видеть останки своего брата… боже мой…

Энрике выгнал сразу двух сыновей из дома. Один принёс награду ценой жизни, второй не выдержал удара и отказался потакать отцу. Пусть ему не нравилось, что Дамиано не успевал в том, в чём требовалось, но он жил. Когда Энрике уже совсем разочаровался в сыне, он купил ему квартиру в Америке, отдал ключи и выгнал из дома, сказав, что он может больше не возвращаться. Дамиано едва исполнилось восемнадцать. Свой день рождения он отметил в полном одиночестве в квартире, в которой он должен был жить с братом. С тех пор Дамиано ненавидит день, когда родился.

– Откуда ты всё знаешь? – вздохнул Мануэль.

– Лаура же моя подруга. Она постоянно спрашивает меня о Дамиано, вижу ли я его… но я не могу ей ничего сказать.

– Скажите, что с ним всё в порядке. Я рядом с ним. Если ему будет грустно, я помогу.

Для Мэльвонии слова Вивиан стали решающими. Она устало улыбнулась и мысленно решила не говорить Лауре о девушке, что ходит вокруг Дамиано, не желая бежать впереди паровоза. Мануэль отпустил Вивиан и сказал ей убираться дальше, а после она может расслабиться.

Когда Бони закончила начищать шейкеры и стаканы, а Эллетра отпустила рабочих, они решили помочь Вивиан убраться на верхнем этаже и в VIP-ложах. На телефоне Бони играл Лоу-Фай-хип-хоп, один из её любимых музыкальных жанров. Она могла включить для уборки в баре и рок, если бы Мануэль не относился к подобной музыке с презрением. Достаточно, что он разрешил Бони слушать спокойную музыку на рабочем месте, поэтому нет смысла преувеличивать, чтобы не вылететь.

Смена девушек начиналась с девяти вечера и заканчивалась в четыре утра, днём они должны были отсыпаться и заниматься домашними делами, а не убираться за тех, в чьи обязанности это входит. Иногда Мануэль не понимал, почему на работу с раннего утра выходит его дочь, ведь ей нет нужды брать дополнительную работу. Богатая семья, отец её обеспечивает, удовлетворит любое её желание… однако, если бы Эллетра не имела столько денег, она бы из кожи вон лезла, чтобы сделать себя счастливее. Даже постоянное наличие денег на карте не уничтожит в Эллетре карьеризм и стремление обеспечивать саму себя, потому что ей уже двадцать шесть, она взрослая и умная девушка, ей просто необходимо доказать всем мужчинам вокруг, что она совсем не сидит на шее отца, и что обеспечить её – лишь потребность Мануэля. Если Бони и Вивиан работали, чтобы быть сытыми, то Эллетра работала, чтобы её признали. Бони достала до блеска вымытые стаканы и разлила подругам разного алкоголя – Вивиан скотча, Эллетре – бурбона, а себе – вина. Когда Вивиан и Эллетра решили чокнуться, Бони не участвовала. Она взяла рукой узкое горлышко бутылки, аккуратно её подбросила и подставила тыльную сторону ладони. Бутылка ловко приземлилась Бони на смуглую руку и даже не упала. Эллетра отвлеклась от бурбона и не скрыла своего восторга. Для Бони это движение стало обыденным и лично её не привлекало. Бони была рада, что, в отличие от Эллетры, Вивиан проигнорировала трюк, потому что видела его каждый день дома. Она отпила скотч и облизнула губы. Если бы на них была красная помада, она бы отказалась пить вовсе. Эллетра потеряла интерес к трюкам Бони и отвлеклась на телефон. Пришло сообщение от её нового поклонника. От глаз Вивиан не ускользнуло имя – Доминик.

– Тот Доминик, о котором я думаю? – предположила Вивиан и отпила скотч.

Эллетра улыбнулась в экран и, кажется, не услышала вопрос подруги. Когда Бони перед её лицом щёлкнула пальцами, до Эллетры дошло.

– Напарник Дамиано, да, – растерявшись, ответила Эллетра.

С лица на короткое время спала улыбка, но только до ещё одного сообщения от мужчины. Их общение было больше похоже на дружеское, потому что Вивиан не заметила ни одного флиртующего стикера со стороны подруги. Неужели он понравился ей просто в качестве друга?

– Представляете, всю ночь общались. Такой интересный, смешной… и не скажешь, что он работает в полиции.

Бони и Вивиан переглянулись. Как быстро, однако, Эллетра влюбляется…

– Мы с Ароном в первую неделю знакомства друг другу спокойной ночи по три часа желали. В итоге утром спать уходили. Сейчас от него этого не дождёшься, – спокойной сказала Бони, потому что со смехом воспринимает эту фразу.

– Вы с Ароном как брат с сестрой. На свидание вышли в дорогое место, но не без своих приколов. Помню, когда вы с вами ходили в театр, вы два часа не за постановкой смотрели, а смеялись над игрой актёров, – поддержала Эллетра и отложила телефон.

Бони приблизилась и поджала подбородок кулаком. Эллетра всё бегала глазами по тонким пальцам в надежде найти золотое украшение.

– Даже не пытайся, не найдёшь. Я если и выйду замуж, то после того, как Арон защитит диссертацию. В ближайшем будущем, возможно. Но не думай, что меня пугает замужество.

– Я и не думаю. Я бы тоже не выскочила замуж за человека, который погружён во что-то масштабное. Лишняя нагрузка, – ответила Эллетра. – Надеюсь, Доминик действительно хороший мужчина… все мои бывшие либо о моих деньгах думали, либо о себе. Противно оттого, что всем им было недостаточно одной моей любви. Мне бы любовь, как у вас с Ароном… полное взаимопонимание, поддержка, ссоры не на пустом месте, проработка проблем и совместные увлечения…

– Вот Мануэль тебе и говорит, что вкус твой херня. Сейчас ты молодец, исправилась. Раз Доминик в полиции работает, значит хорошо. Твоей личной охраной будет. А насчёт любви, как у нас с Ароном… ты такой человек, что тебе может надоесть «подчинение», но ты себя лучше знаешь, конечно.

– Надеюсь, – улыбнулась Эллетра и посмотрела на Вивиан, которой было нечего сказать.

Дамиано хоть и был первым встречным, но вёл себя максимально осторожно и искренне с девушкой, поэтому она не боялась ему довериться. Ему не было выгодно как-либо давить на Вивиан, даже на допросе он максимально старался свести к минимуму напряжение и добиться правды лёгким путём – вести добрую беседу, хотя ему не всегда удавалось. Дамиано человек давления, но не в случае с Вивиан. Она не могла ничего сказать подругам об отношениях, но постоянно думала только о Дамиано. Как он работает, всё ли у него в порядке, не тревожит ли его что-либо? А начальник не напрягает его работой или, напротив, Дамиано сам требует нагрузку? Почему Вивиан вообще об этом думает?

– Ви? Ты чего молчишь?

Когда Бони пихнула подругу в плечо, Вивиан заморгала и убрала кулак от щеки.

– Я спрашивала, когда приезжает твой брат. Он же вроде собирался приезжать в конце мая после окончания школы. Удивлена, что в Техасе в школах летние каникулы.

– Лайонел заканчивает школу и поступает в университет… – Вивиан расстроилась, что Бони забыла об этом, но не стала напоминать. – Жить он будет в Вашингтоне в общежитии, а в Нью-Йорке на лето решил снять с девушкой квартиру. Приедет через недели три, если ему опять что-то не вздумается сделать.

– Он твёрдо решил идти на экономический? – уточнила Бони.

– Да. Я решила взять все расходы на себя, чтобы Лайонел спокойно учился. Даже если придётся брать кредит, чтобы помочь – я помогу. Мне не впервой брать кредиты, вы же прекрасно знаете.

– Если есть возможность больше не влезать в это, не лезь, – заявила Эллетра.

Её бокал был опустошён, и от добавки она отказалась. Рассуждения о братьях и сёстрах помогли подругам расслабиться. Они уже забыли обо всех свиданиях и встречах, которые были назначены, и до начала рабочего дня были готовы излить друг другу душу хоть в тысячный раз, лишь бы быть спокойными. Все напряжены произошедшим ночью, особенно Вивиан. Сначала убит богатый посетитель Шен Эртон, теперь Майкл… убийца не видел предела в преступлениях и был готов сделать всё, лишь бы удовлетворить желание – быть только с Марфой Квин. Так нагло присваивать себе Вивиан могло только двое её совершенно неадекватных поклонников – Ричард Босуорт и Арлой Янг. Оба учились с Вивиан в одном университете и постоянно общались, один делил с ней ложе и забрал невинность, а другой… портил жизнь своими идиотскими подарками и совершенно безумными планами. Сбрасывать со счетов Ричарда Вивиан не собиралась. Если у Арлоя подтверждено психическое заболевание – это не значит, что Ричард не травит её жизнь. Даже если угрозы расправой приходят с двух номеров, Вивиан не может точно сказать, кто её преследует. Её пугает настойчивость и будущее – кто-то точно перегнёт палку, и тогда Вивиан окажется не в цирке, а в голодной игре.

Вивиан скрыла от подруг, что получила очередную угрозу, и в этот раз она не смогла подтвердить, что это Ричард.

«Ты по праву будешь принадлежать мне и только посмей от этого отказаться. Свои ногти и зубы будешь подбирать с улицы, где я найду тебя в полном одиночестве. Если не убью. Пока я просто наслаждаюсь этой игрой. Мне нравится наблюдать за тобой, Марфа Квин. Ты становишься другой, когда боишься. Такая ты уязвимая.»

Вивиан удалила сообщение и изобразила улыбку. Она не ощущала себя в безопасности, но решила не показывать свои эмоции и испуг подругам. Однако внутри её разбитое сердце требовало защиты Дамиано.

***