Дубинины. Когда приходит любовь.

– Пьяницы так просто не исправляются, – подал реплику Константин Сергеевич. – Они вообще не исправляются.

– И чем, прости, вы занимаетесь? Нам, доча, интересно, ведь вы такие разные люди… – попробовала деликатно прощупать почву Алёна.

– Что вы! Витя – самый интересный человек из всего моего окружения! Мы… гуляем по парку, ходим в церковь, он меня учит водить…

– Учит? Как и где? – опять вставил папа.

– За городом, на пустыре, где раньше лес сажали.

– То есть ты со взрослым мужчиной где-то за городом остаёшься наедине – и не боишься? – поперхнулась воздухом мама.

– Что вы! Я же с Витей! Он меня в обиду не даст. И потом, я плохо вожу, резко дёргаюсь, паркуюсь неумело, а Витя – он в машинах ас: и водит плавненько, и чинит. Вот он меня учит, а то, говорит, выйдешь замуж, детей надо возить, дело тонкое.

– Он тебя замуж выдать хочет? – решил уточнить папа.

– Хочет. Всё женихов мне отыскивает.

– И как?

– Пока никак.

– Вот что, дочка, приведи-ка Виктора Андреевича к нам, надо познакомиться поближе. Что это за друг, который вдруг резко пить перестал? Воскресным вечером пригласи на чай.

– Хорошо, папочка. Тогда надо Максима будет позвать.

– Зачем Максима?

– Витя говорит, они по молодости знакомы были, вместе куролесили. Вите полезно сейчас с братом моим поговорить, а то он всё не верит, что сможет жить нормально.

– А ты считаешь, что сможет? – мама скептически изогнула бровь.

– Конечно, сможет – он только когда один, расслабляется, а когда рядом человек…

– Какой такой человек?..– не поняла Алёна, а Костя, прекращая беседу, встал из-за стола и велел семье расходиться.

* * *

Когда Катя передала Вите приглашение в гости, тот нахмурился:

– Я этого ждал. Значит, всё…

– Что «всё»? Ты чего, Витя?

– Сама пойми, разве нормальные родители разрешат дочери дружить с таким, как я?

– У меня умные родители.

– Настолько умные, что скажут: «Дружи с пьяницей, он тебя чему-нибудь научит»? Я бы сам не разрешил. Ну, да ладно, чему быть, того не миновать. Приду.

Витя не стал объяснять, что последние дни живёт в страхе от того, что нынешняя трезвая жизнь с любимой работой и Катей закончится, как приятный сон. Он думал так: «Слишком уж мне хорошо! А моя толстая задница счастья не заслуживает!»

Несколько раз на него нападало острое желание выпить. Но, пользуясь советом отца Виктора, он хватался за крещенскую воду и Евангелие. Или плюхался на колени перед единственной маленькой иконкой и выл, стуча головой о пол. В такие моменты, пожалуй, соседи пугались. Зато ему становилось легче. Бутыль отдалялся от него и маячил вдалеке.

Он понимал, что встречи с Катей не могли долго продолжаться. И родители её вправе знать о том, с кем она проводит время. Он был уверен, что они дадут ему оставить её в покое. Девушке из хорошей семьи лучше найти других друзей. Да разве сам он этого не знает? Знал. От того и гнал Катю все это время от себя. А теперь вот жить без неё не мог: «Прав батя! Да что толку! Выпить, что ли, завтра для храбрости хоть рюмашечку?».

Воскресным вечером Катя съездила за Витей и впервые повезла его к себе домой на Большую Журавлиху. Он понимал, что свои двадцать один год она прожила с родителями, давно привыкла к кованной ограде с кирпичным забором, саду и огороду, ёлкам и соснам, к их большому участку, уютному жилью, и даже, что сейчас пыталась смотреть на всё глазами друга из коммунальной квартиры, но легче от этого не становилось.

– Значит, здесь твой дом? – спросил, чуть не зажмурив глаза.

– Да. Зимой у нас не так красиво, как весной и летом, но всё равно неплохо. Нравится?

– Н-да…

Они поднялись на крыльцо. На пороге их встретила хозяйка. Катя подвела Витю.

– Мама, познакомься, это Виктор. Моя мама, Алёна Борисовна.

Витя не заготовил никаких дежурных фраз, столь принятых при знакомстве, не принёс с собой цветов и торта, даже не смог выдавить из себя «Очень приятно» или «Какой у вас хороший дом» – в горле пересохло, он только кивнул и поцеловал Алёне Борисовне руку.

– Проходите в гостиную, там отец и Маша. Максим вот-вот подъедет, а я за пирогом послежу, чтоб не сгорел.

Катя и Витя сняли верхнюю одежду, прошли в большую комнату: глава семейства сидел за компьютером, Маша читала книгу – они поднялись, чтобы встретить гостя.

– Папа, Маша, это – Виктор. Это – мой папа, Константин Сергеевич, и сестра Мария.

Мужчины молча обменялись рукопожатиями, Маше Витя что-то буркнул, отирая потные руки о брюки.

– Пока мама на стол накрывает, ты, Катюша, покажи молодому человеку дом и участок.

Катя повела друга по дому, но едва они вышли из гостиной, он схватил её за руку:

– Не надо, лучше – на улицу.

Они опять оделись, вышли во двор, обошли дом, у сарая Витя остановился, присел на чурбан.

– Вить, что с тобой?

– Ничего, давай здесь подождём.

Катя чувствовала, что тот в отчаянии и даже побледнел. Ей захотелось приободрить его, она взяла его за руку и погладила.

– Они у меня все очень хорошие.

– Я вижу. Ты, оказывается, на маму похожа, а сестра – на папу.

– Все говорят, что папа очень красивый.

– Да, наверное, так и есть.