Дубинины. Когда приходит любовь.

– Так ведь не на что, ещё не заработал.

– И соседи не угощают?

– Они меня сторонятся после больницы. Пару раз приглашали, да я ляпнул им, что пост сейчас. А еврея напугал, что теперь от водки бешенный становлюсь, всё вокруг крушу, могу и зашибить ненароком. Плохо, да, что соврал? Зато больше не лезут, а то один соблазн с ними.

– Причаститься надо. Давай на Рождество? Готовься, в Сочельник особенно попостись.

– Сурово бьёшь, батяня.

– А что делать? – с тобой только так и надо.

– Я ж, батя, каждый день, как по лезвию ножа: сорвусь-не сорвусь. И давно сорвался, если бы Катя за меня не молилась.

– Какая Катя? Почему до сих пор молчал?

Витя неожиданно покраснел.

– Ты не то подумал, отец. Она мне, как сестра – друг, одним словом. Сбила на машине, а потом в больницу бегала, лекарства доставала, пироги носила.

– Сколько ей лет?

– Двадцать один, а выглядит на семнадцать – девочка совсем, чистая душа, за всех молится, и за меня тоже, как за заблудшего, подвиг совершить хочет.

– Слушай, приди как-нибудь с этой Екатериной, я поговорить с ней хочу.

– Хорошо, отец, как скажешь.

На Рождество Витя опять пел на клиросе, причастился, нога чуть поутихла, и синева спадала. Прежняя жизнь цеплялась костлявыми пальцами за сердце и душу. Ей хотелось отдаться со всеми потрохами, но она пришибленно затаилась.

Встречи Вити и Кати вошли в режим: они не виделись в среду, субботу и воскресение, эти дни Катя проводила с семьёй и подругами, Витя после работы – в храме, где остро нуждались в мужских руках (уборка территории, стройка, ремонт, дрова). Рука и нога всё ещё побаливали, особенно вечером, а голова перестала. В другие дни Катя подъезжала к больнице к концу работы, и они находили себе дело по душе. Сперва девушка привозила суп, котлеты, пирожки, но через пару дней Витя сказал:

– Не надо.

– Но почему?

– Не хочу привыкать к домашней еде – вкусно, расслабляет. Да, и так я уже жру, как боров, а всё мало.

Сговорились на термосе с чаем и бутербродах – и то, если она присоединится.

Как-то Витя не вытерпел Катиной манеры водить машину:

– Ну, что ты всё время дёргаешь коробку передач? А на тормоз жмёшь, будто из-под колёс котята выскакивают? Вот что, поехали на поле, где меня отец учил водить, потренируемся.

Катя обрадовалась – это ж как интересно!

– Вить, давай твои права восстановим?

– Зачем они мне нужны, самокат водить? Надо будет, быстро сделаю, права просто просрочены. Ну, на медкомиссию деньги нужны.

Приехали на окраину города, где начиналось поле с лесопосадками. Тут Витя довольно сурово стал гонять Катю по вождению, пока она не научилась мягко трогать и останавливаться.

Обратный путь лежал мимо крупного завода.

– Здесь отец мой работал, в автомастерской при заводе… И ещё один очень хороший мужик.

– Хочешь зайти?

– Боюсь. Я ведь как с пятнадцати лет слетел с катушек, отец помер, я сюда не ногой, а ведь был дяде Серёже как сын, у него родни – никого.

– Давай попробуем, будь что будет.

Они пошли, но только до вахты – теперь строго, никакой пацан не прорвётся. Вахтерша сказала:

– Такой не работает. В таксопарке – молодые парни Федя и Женя. Вы в отдел кадров позвоните, уточните.

Витя хотел развернуться, но Катя попросила номер телефона отдела кадров и тут же позвонила со своего сотового.

– Умер, говорят, лет пять назад. Погоди, надо узнать, где он похоронен, сходить на могилу.

Витя махнул рукой:

– Я у родителей век не был, а ты хочешь, чтоб к дяде Серёже дрогнул

– Но ведь это просто, надо съездить. Ты мне скажи его ФИО, что ещё знаешь, может, адрес помнишь, я через брата попробую выяснить, где его похоронили. И к твоим родителям сходим, приберёмся.

– Да, к родителям надо, душа изболелась. Может, хоть брат следит за могилой?

– Ты мне совсем не рассказываешь о своей семье.

– Потом как-нибудь, Катя, тяжело.

– Хорошо, я подожду.

* * *

На Крещение Витя позвал девушку в храм к отцу Виктору. Катя и сама очень хотела у него побывать, только сначала нужно было отпроситься у родных. В последнее время девушка изменилась, уже не выбалтывала маме новости, предпочитала молчать о встречах с Витей. Потому что их общение стало личным и ей уже не требовалось, да и не хотелось консультироваться с мамой. Вдруг та неправильно поймет дочку Однако, если бы Катя оказалась чуть внимательнее, то поняла, что родители замечают её ежедневные поздние возвращения и отсутствие бурных обсуждений, просто пока… ждут.

– Мама, я на Крещение на Всенощную хочу съездить в другой храм. Вы ведь меня отпустите?

– В какой?

– В Благовещенский к отцу Виктору.

– Что вдруг туда?

– Маленькое паломничество. Ну, пожалуйста…

– Эх, доченька, нам тебя будет не хватать, но ты уже большая, поступай, как считаешь нужным.