Дубинины. Когда приходит любовь.

Витька посмотрел на неё и улыбнулся. И как ему только могло померещиться, что он её целует? Да был бы он нормальный мужик, берёг как сестру, пылинки сдувал.

– Хорошо, но после больницы не смей обо мне ничего узнавать – мала ещё для таких стрессов.

Почувствовав в его голосе непривычную мягкость, Катя улыбнулась.

– Витя, расскажи мне про свою жизнь.

– Вот ещё! Я сам о ней думать не желаю, и ты не зуди.

– И всё же, как так получилось, что у тебя, хорошего человека – а ты – хороший, хороший, я же чувствую – так нелепо жизнь сложилась?

– Сначала в благодетели метила, теперь – в психологи? Пил с пятнадцати лет – и допился. Вот и всё.

Как ни пыталась Катя растормошить Витю, ей удалось узнать только то, что раньше он работал шофёром и автомехаником.

* * *

Домой Катя ехала и улыбалась. Она надеялась на то, что они найдут Вите работу, он постарается держаться за неё и бросит пить. Сегодняшний вечер раскрыл характер Вити с неожиданной стороны. Ей очень хотелось ему помочь. Уж не тот ли это подвиг, о котором она мечтала? «Но все это получится, только если я буду постоянно молится. Главное, что б он меня не выгонял, а гневными глазами пусть зыркает – это сломанная жизнь злобится, я потерплю», – думала она.

Катя считала себя бесталанной. Она пошла учиться по маминым стопам на агронома. Но не видела в этом призвания. Просто растениеводство было ей знакомо и понятно – с малолетства они с мамой сажали цветы и следили за огородом. На самом деле, у неё оказался талант психолога, или просто доброе сердце.. Может, благодаря нему в общении с Виктором она добилась определённых результатов. Он престал срываться на крик и резкие выражения, иногда даже говорил с поразительной для него душевной чуткостью, уже не прогонял девушку по пять раз за вечер. Катя заметила темы, которые не следовало пока с ним обсуждать: это брат и мама. О прошлом Витя по-прежнему рассказывал только урывками. Зато любил слушать подробности о Катиной семье. Один раз, слушая болтовню о старшем брате, он прервал её:

– Погоди, его зовут Максим? Как твоя фамилия? Дубинина? Мы знакомы с твоим братом. Тесен мир…

– Откуда ты его знаешь?

– Салагами вместе бузили, в одной шобле пьянствовали, ещё до армии. Он постарше лет на семь, всё говорил: «Не пей, Витька, это тебя брат спаивает». Я на это сразу в драку лез, благо кулаки больше выросли. Только брата твоего не особо поколотишь, он ведь единоборствами занимался… Потом-то всё плохо кончилось: кто в тюрьму попал, кто спился, а кого-то зарезали. Макса я из виду потерял… Что, правда, сейчас счастливый семьянин?

– Да, жена у него врач, очень хорошая, трое детишек. Хочешь, расскажу ему о тебе?

– Не надо! Он-то выбрался, а я – в дерьме…

* * *

– Витя, ты оброс. Давай, подстригу? – Катя задумчиво оглядела лохматую голову.

Синяки у него прошли, царапины зажили, отёчность спала, а вот волосы висели паклями.

– Умеешь?

– Умею. У мамы не получается, а у меня как-то сразу получилось. Я и папу, и братьев иногда стригу. Папа только перед важными встречами идёт в парикмахерскую. Так что?

– Нет, – Витька набычился.

– Но почему?

– Ну… не хочу, чтобы женские руки моей головы касались.

– А в парикмахерской не женские, что ли? Где ты мужские отыщешь?

Катя права. Одно время Витька к сослуживцу мотался, тот в армии классно стриг, но потом перестал ездить, потому что всё время пил; приходилось, протрезвев, в парикмахерскую наведываться, там дамочки морщились брезгливо, когда его стригли, но ему было плевать. Тогда…

– В парикмахерской – другое дело, а твои – не хочу.

– Глупый какой. До выписки далеко ещё, так и будешь патлатым? Я принесу в следующий раз всё необходимое.

И принесла ведь целый чемоданчик. Витька смирился, отдал себя в её руки. Устроились на табуретке в конце коридора, некоторые приходили поглазеть, а один тоже стричься напросился, Катя и того подстригла. Работала она, действительно, умело. Витька потом всё щупал свою голову с улыбкой вспоминая прикосновения нежных девичьих рук.

Наконец, рёбра срослись, гипс с ноги сняли, голова не кружилась, только рука на фиксации болела и с трудом двигалась – Алибек велел разрабатывать, использовать мазь, через две недели сделать контрольный снимок.

Но вот наступил день выписки. Катя приехала в больницу с утра – не пошла на занятия.

– Я довезу тебя до твоего дома – куда сейчас в этой летней обуви хромать в такую даль по грязи?

Витя согласился. Девушке как-то просто удавалось гасить его гонор на самом корню. Он подумал: «Как на самом деле зимой добрых пять километров шкандыбать в мокасинах? Она, как всегда, права». Отец Кати ещё раз ездил к мужчине на квартиру, привёз верхнюю одежду, которую удалось найти. Когда Катя принесла её, Витька нахмурился:

– Откуда?

– Папа уже второй раз у твоих соседей просит.

– И как ему мои соседи?

– Не подробничал, он у нас деликатный, лучше промолчит, если что не так.

– Молодец, я так не умею.

Катя грустно улыбнулась. Сели в машину: она – на место водителя, он – рядом. Сразу глубоко вздохнул. Одновременно посмотрели друг на друга: Витя, словно оценивая девушку в роли шофёра, Катя, пытаясь понять, что означает этот вздох – радость выписки или грусть от роли пассажира. Скорей всего, и то, и другое.

– Знаешь, куда ехать?

– Говори.

– Свечной, четырнадцать. Лучше по Восточной, там через арку во двор. Под колёса смотри. Кроме людей коты попадаются.

Так и двинулись. Дорогой молчали, Витька хмурился, Катя думала. Наконец, тормознули. Она сразу повернулась к пассажиру и быстро заговорила:

– Подожди минуту, я должна тебе кое-что сказать. Мой брат Андрей, второй после Максима, он врач, заведующий клиникой в районе Березовки. Это, конечно, другой конец города, но у него есть для тебя работа.

– Какая? – хриплым голосом решил уточнить Витька.

– У них несколько машин «Скорой помощи», их обслуживает ближайший «Авторемонт» раз в неделю. Но Андрею не нравится: дорого берут, а делают на халяву. Ему нужен постоянный работник. Возьмёт тебя на испытательный срок, устроиться можно хоть завтра.

– Адрес?

Катя набрала по мобильнику сайт и показала адрес.

– Ты сразу проходи в отдел кадров. Андрей сказал, что предупредил.

– Спасибо. Только я сам поеду – ты с сегодняшнего дня исчезаешь из моей жизни, – Витька стал выбираться из машины, Катя тоже.