Адель, Адольф и Аделина

– Да, что вы обо мне знаете, чтобы судить, – она грустно покачала головой.

– Вот уж обойдусь без слезливых историй. Наслушалась. Белье менять, или домой пойдешь?

– Как врач скажет. Думаю, мне помощь нужна.

– Ну, как определишься, сама тогда и поменяешь, не переломишься, – медсестра фыркнула и бросила чистый комплект на край кровати. – Врач завтра будет. Поздравляю с постановкой на учет!

Эта невероятно доброжелательная женщина напрочь отбила желание остаться еще на целую ночь. Объясняться завтра на работе за опоздание Аделине тоже не хотелось, и она решила поехать домой, привести себя в порядок и… выпить пару бокалов вина.

Аделина аккуратно достала из руки катетер, вызвала такси, взяла свои вещи и спокойно прошла по длинному коридору на выход. Никто не спросил ее, куда она направляется и собирается ли возвращаться. Никому не было до нее дела. Словно невидимка, Аделина вышла через главный вход и каждой клеточкой кожи почувствовала наступившую не по календарю зиму.

Полчаса спустя такси остановилось у шлагбаума. Машина Аделины стояла на том же месте, припорошенная снегом.

В качестве благодарности охраннику Аделина не придумала ничего лучше бутылки дорогого коньяка. Не успела она подойти к посту охраны, как дверь открылась и охранник, улыбаясь, вышел навстречу.

– Как вы? – участливо спросил он.

– Спасибо, нормально, и… это вот вам, Владимир, спасибо еще раз, – Аделина протянула бутылку.

Охранник посмотрел на нее взглядом, полным тревожной жалости.

– У меня дочка вашего возраста, – со вздохом произнес он, – простите, это все не мое дело… жалко просто, когда вот так…

– Спасибо, что вызвали только скорую. И не сказали, что за рулем была. Больше не буду, слово даю.

– Боюсь, не оказал ли я вам медвежью услугу.

– Даю слово! – уверенно повторила Аделина и пошла к своей машине.

Ключи были на месте. Когда она завела автомобиль и подъехала поближе к шлагбауму, Владимир помахал рукой, жестом прося опустить окно.

– Аделина, забыл сказать, ваш муж приезжал. Минут сорок всего побыли и уехали.

“Зачем в мое отсутствие понадобилось приезжать, позлить меня, что ли? Хотя это и его дом тоже, наверное, вещи какие-нибудь свои забирал. Надеюсь, все, – размышляла Аделина, подъезжая к дому. – Следы от машины свежие совсем, недавно уехал, спасибо, господи, что разминулись”.

На барной стойке демонстративно стояли две пустые кофейные чашки. Край одной из них был испачкан помадой.

“Да, вы, сука, издеваетесь!” – Аделина без долгих раздумий кинула обе чашки в мусорное ведро.

Села.

В тишину пустого дома сквозь дорогие трехкамерные стеклопакеты прорвался вой соседской собаки, неожиданно оживив воспоминания о грязном тоскливом приюте и огромной лохматой псине в клетке.

Однако ночь в своем доме, мягкая постель и теплый душ сделали свое дело. На следующий день утром Аделина в приподнятом настроении приехала в офис за полчаса до начала рабочего дня, отдохнувшая и полная энергии. Такие резкие смены настроения наверняка насторожили бы любого близкого человека. Жаль, у Аделины таких не было.

В 11 утра в большой переговорной начиналось совещание. Взяв необходимые бумаги, Аделина направилась по коридору к большим стеклянным дверям, сквозь которые уже издалека было видно, что все собрались и готовы приступать к обсуждениям. Почти у самых дверей кто-то крепко схватил ее под локоть и отдернул в сторону.

– Марк Анатольевич? – удивилась Аделина.

Марк был не просто начальником, он был владельцем огромной строительной фирмы, в которой работала Аделина. Высокий, кареглазый, приятный во всех отношениях мужчина, предмет обожания всей женской половины фирмы, удивительным образом к своим сорока годам ни разу не был женат, однако такие близкие контакты с подчиненными никогда себе не позволял.

– Вам лучше не заходить, – он немного ослабил хватку, но руку не отпустил.

– Я не понимаю. Мы выглядим странно, и на нас все смотрят, – с вызовом сказала Аделина, пытаясь аккуратно, но настойчиво освободиться из его рук.

Из-за стеклянных дверей на них действительно уставились пара десятков человек.

– Аделина, там… там все говорят о вас.

– Значит, самое время зайти и послушать. И отпустите меня уже, – она сделала шаг в сторону двери.

– Вам не понравится.

– Давайте обойдемся без сцен из турецких сериалов. Почему мне нельзя войти и почему обо мне все говорят?

– Требуют вашего увольнения.

– Продолжайте, – холодно сказала Аделина.

Марк опешил. Он слышал, как отзываются о ней последнее время сотрудники, но чаще всего игнорировал доходящие до него слухи. Их с Аделиной редкие беседы, как бы ему ни хотелось каждый раз их хотя бы немного продлить, весь прошедший год ограничивались положенным на стол отчетом, коротким рапортом о проделанной работе и быстрым обсуждением бюджета на следующий квартал.

Аделина – надежный сотрудник. Результат ее работы всегда был настолько хорошо виден, что ни один из отчетов Марк ни разу так и не прочитал. Между ними никогда не возникало разногласий, и это был первый раз, когда он лично смог убедиться в правдивости слухов о ее жесткости, граничащей, по словам коллег, с жестокостью.

Марк знал совсем другую Аделину. Он помнил ее с самого момента приема на работу. Помнил ее убедительные доводы в пользу формирования имиджа компании с помощью благотворительности. Помнил, как у нее горели глаза и как она радовалась первым успехам, первым газетным публикациям, первым хвалебным статьям с упоминаниям названия компании и лично владельца. Помнил, как они веселились, подбирая ему костюм на первое крупное интервью…

А еще он помнил, как она была счастлива в браке. И скольких усилий ему стоило постоянно держать это в уме.

Потом случилось тяжелое расставание с мужем и много связанных с этим событий. На какое-то время у Марка появилась надежда, которая мгновенно угасла. Аделина замкнулась в себе, продолжая исправно выполнять свою работу. Наверное, он один видел, как ей плохо, и только он один чувствовал себя должным сказать то, что сейчас собирался.

– Аделина, нам нужно поговорить и, наверное, не здесь, – Марк кивнул в сторону переговорной, где все продолжали глазеть через стекло.

– Хорошо. Мой кабинет ближе.

Они медленно пошли обратно по коридору. Аделина вдруг почувствовала жуткую слабость.

Закрыв за собой дверь, она предложила Марку присесть, но тот неподвижно замер посередине кабинета, будто статуя.

Из уважения к собеседнику, несмотря на подкашивающиеся ноги, Аделина встала напротив него, слегка облокотившись на край стола.

– Не тяните, пожалуйста, нас там ждут. Или вас ждут.

– В выходные звонили из больницы. Если бы я находился на работе, поверьте, я бы ни за что не дал этой информации расползтись, но, к сожалению, врач оставил сообщение на ресепшен и я был в числе последних, до кого оно дошло.

– Из какой больницы? – Аделина прищурилась и с подозрением посмотрела на Марка.

– Из больницы, в которой вы провели выходные.

В кабинете повисла пауза. Марк пытался подобрать слова, Аделина пыталась остаться в сознании и не сползти на ковер.