Екатерина. Западное рабство горше восточного

Екатерина. Западное рабство горше восточного
Татьяна Геннадиевна Суворова

Девушку Екатерину, которую похитили татары, продали в рабство в Руссильоне – на одном из крупнейших рабовладельческих рынков Юга Франции. Что же ждало таких красавиц-славянок, купленных за баснословные деньги, так стоял в Средние века особняк? Девушек покупали в во «временные жены». Они не станут королевами, их удел в юности – любовница. А если затем ребенок родится, его отдадут в приют. А саму женщину заставят стать кормилицей барского сына.

Екатерина. Западное рабство горше восточного

Татьяна Геннадиевна Суворова

© Татьяна Геннадиевна Суворова, 2024

ISBN 978-5-0064-6189-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В XIII веке большое, и до этого сильного государство, Древняя Русь, подверглось нашествию войск Батыя. Русские князья еще разругались на Калке, когда впервые увидели татар: невысокого роста, косоглазый, и кривоногий народец степной. Кочевники все свою жизнь почти не слезают с коня, он им верный друг и одновременно пища. Степняк, находясь в седле, становиться кривоногим, но это не уменьшает его ловкости. Татарские стрелы, с горящей смолой, кривые мечи, тараны китайских изобретателей, которые, попали под власть монголов, скоро увидит и услышит Русь и даже Европа.

Земли Русичей, потомков Мономаха, ввергнуться в княжеские раздоры, и таким образом князья станут друг другу врагами. Рязань падет, потому-что Владимирский князь не захочет помогать рязанскому, обвинив его что он не был на Калке. И тем самым, предал Русь, еще хуже чем князья, что не сумевшие договориться. Падет и Владимир, и Суздаль и Киев – вся Южная Русь будет «зияющей незаживающей раной на теле народном». Разрушены города, уничтожены люди, сколько их ушло по дороге рабства в Золотую орду? Князья дерутся за пайзу – знак власти выдаваемый монгольским ханом. Баскаки – сборщики дани разоряют смердов, снимая последнюю рубаху.

Везде плохо, но особо страшно жить в пограничье. «Дикое поле»: ногаи и татары и Крымский хан не дает житья славянам. Набеги постоянные, казаки еще сами – разбойники, и некому постоять за Землю Русскую.

А в Крыму живут генуэзцы, они знатные работорговцы, скупают невольников и продают, девушек, красивые— уходят на Восток. Но самая страшная судьба у тех, кого увозят в Европу, красота славянская цениться. Сколько их бедных славянок, называемых, «белыми татарами» по замках Европы стонет? Что и ждет? Участь «временной -жены любовницы:" натешиться феодал, может и ребенка приживет. Дитё—в приют, и мать— пой песни чужому чаду? Пока кормилица – хоть как-то нужна, а потом что?

Глава 1. На пограничье неспокойно

Семья Катерины была большая, отец и хотел лучшей доли своим детям, и увез всё семейство на пограничье. Приехал его брат Богдан, что на Днепр с ватагами уходников ранней весной подался, и начал песни про богатство края распевать:

– Степи там вольные, рыба в Днепре, руками лови, зверья и птицы пруд пруди, а ты Семен, тут все нищету влачишь.

– Да, братуха, совсем литовцы заели, как были мы смерды, так и есть, надо нам собираться и уезжать – на воле лучше живется, – ответил его младший брат Семен.

Собрались они со Степанидой и поехали Приднепровье покорять. Степанида сидит в арбе, и все зудит и зудит:

– Послушал дурак Богдана, вечный был «сорви голова», куда едим, зачем? Татары с ногаями все время набеги делают, в Литовской земле несладко, а там бандит на бандите сидит и бандитом погоняет.

Семья Сабуровых поселилась на пограничье, и земли богатые, да земляков нашли— хутор целый обосновался.

– Девки вон уже подрастают, казаки заезжие глаза ломают. Катерина, та какая красавица, ей впору за пана идти, – как не придет брат Богдан, все никак не налюбоваться на племянницу не может. Замуж ее нужно отдавать, а жениха то ей подыщу.

Весна 1429 года выдалась славная, девки на речках кувшинки собирают, целые охапки цветов, ах в хате дышать нечем от лугового аромата. Любовь,

Глава 2. Ценный товар— да порченный, купец из Генуи, тут как тут

Все помнит Катерина, как налетели татары «черной стаей, "зарубили батьку, убили мамку. Один из них догнал их младшей сестрой Машуткой. Катерину поперек коня кинул, а Машутку зарубил.

Помнит русская поленница – красавица Катя, как волокли их по степи, Руки связаны, на шее аркан, гонять как скотину рабов.

Через неделю пригнали в кочевье. накормили бараниной, напоили кумысом, и связали как овцу, сиди жду своей участи в шатре.

Ногайский бей был доволен набегом, столько народа приволокли: и девки —красавицы, и мужики сильные, бабы молодые, мальчики – хочешь в евнухи, хочешь— в янычары. Но продавать в кочевье надо, конкуренции меньше – золото так и потечет рекой.

Филиппо давно занимался работорговлей, работа не пыльная, только строптивые пленники иногда попадались, а нанятая охрана на что? Побить, скрутить…

Шпионы у генуэзца хорошо обученные, вчера доложили:

– Ногайский бей вернулся из набега, тьма тьмущая пленников привел, только торги в кочевье будут, зачем конкурентов плодить? Утром и начнет.

Генуэзский купец утру был тут как— тут, первый на торги явился, и даже арбу приготовил. куда пленниц сажать будет. Не в восточные земли продадим в Европу, побольше девушек нужно взять, Руссильон – эта не Кафа, далеко ехать, надо, чтобы расходы окупились, – думал Филиппо.

Утро для Катерины началось рано, почему-то после кормежки, стали их ногайки осматривать, и так вертят и этак, до Катерины дошли и как увидели следы от веревки на шеи и запястьях, так и закачали головой.

Девушек вывели перед шатром хана, покупатели расположились полукругом напротив. Катерина смотрела на этих шакалов презрительно, от нее не укрылся алчный взгляд толстого евнуха, в драгоценной чалме и расшитом халате, он первый начал торговаться, указав на Катерину, цена росла, покупатели цокали языком. Но когда сорвали с девушки последние одежды все замолкли. На шее прекрасной невольницы и запястьях в видны были еле заметные следы от веревки. Евнух махнул рукой первый и отказался от торгов, подумывали торговаться ли другие покупатели? Порченный товар, Восток не отправишь…

Тут и настало время Филиппо, он подошел к хану и положил перед ним несколько кошелей, полных золотом, цена красивой невольницы в Кафе.

Хан раздраженно согласился:

– Такую красавицу испортили, на Востоке ценят молодое нежное тело, пусть отправляется в Европу, феодалом и такая сгодиться. Красивая, но порченная.

Катерина поняла – продана, ее накрыли покрывалом и отвезли в арбу, купив еще несколько не очень дорогих, но крепких невольниц Филиппо отбыл из кочевья. Нужно было добраться до Кафы и нанять корабль до Руссильона, девушек уже ждали феодалы Юга Франции, они не поскупятся, не такие нежные, и разборчивые, как восточные владыки, золото отвалят… нужны девки крепки и здоровые, а одна из них просто

Глава 3. Мой сын граф жениться, но ему нужна «временная жена»

В XV веке в южных провинциях Франции модно было покупать феодалам «временную жену» – любовницу, потом из нее можно отдать в наем, как кормилицу, причем несколько раз и окупить те большие суммы, что платили за некоторых рабынь. Славянки, отличающиеся статью красотой и долгой молодостью, они были самым ходовым товаром на Восточных и Европейских невольничьих рынках. Южная провинция Франции долгое время была центром такой торговли. Руссильон – это несколько крупных рабовладельческих рынков, которые по популярности и выбору рабов не уступали крупнейшим невольничьим рынкам Кафы и Синопа.

1429 год Южная провинция Франции, замок графов де Грамон

Графиня Франсуаза де Грамон было очень занята самого утра, она позвала к себе младшего брата Жака, и давала ему последние наставления:

– Братец такое дело я могу доверить только тебе, ты знаешь у моего сына вскоре свадьба, но мальчик очень избалован женским вниманием. Он стал уже грозой для наших смердов, только вчера разорительный был набег на соседнюю деревню, нагрянули, как бандиты, и это воспитанные дворяне? Грабить не грабили, у моего сына Арно другие интересы, девушки ему не дают покоя, надо сбавить его пыл перед свадьбой, – сокрушалась графиня.

– Моя подруга баронесса Гортензия посоветовала купить моему шалопаю» временную жену». Поедешь в Руссильон, купишь красивую и здоровую славянку, пусть развлечется, а потом перепродадим её или в наём отдадим.

Жак усиленно слушал свою сестру, он отправился на самый большой в Южной Франции невольничий рынок. А Франсуаза, успокоенная его увереньями, что он купить отличную рабыню решила поговорить с сыном.

Вызвала управляющего и приказала сыну Арно прийти к ней для беседы.

Вскоре двери открылись и в комнату графини вошел невысокий, темноволосый юноша, не сказать, что он был красавец, но что-то бедовое скользило в его взгляде.

– Доброе утро, матушка, – произнес Арно, – как вам спалось?

– И тебе доброе утро дорогой сын, что вы вчера с друзьями в соседней деревни устроили? Не хочешь ли доложить, сколько девок таскать в замок будешь, обесчестишь, и куда мне их девать потом?. Уже крестьяне скоро восстание из-за твоих проделок устроют, да из соседних деревень подтянуться недовольные люди. Нет бы как молодой феодал с прислугой развлекался, так ты все владения наши к бунту подбиваешь. Пора тебя женить. Пора..

Арно склонился в почтительном поклоне перед матушкой.

– Не извольте казнить, дайте хоть слово молвить. Кровь молодая во мне играет, а разве батюшка, мой не озорничал в молодости? Да вы сами, матушка обручили меня с этой грымзой Гортензией еще в колыбели, вы посмотрите, какую красавицу вы мне приготовили. Нос длинный, худая, как палка, да еще заносчивая. На недавнем приеме у герцога опять ее встретил, так и зыркает глазами своими злыми.

– Сын мой, твой отец в дед в 15 летнем возрасте уже в Крестовых походах участвовал. А отец, пажом у герцогини служил, затем тоже ратную славу добыл. А ты просто лентяй, даже из коллегиума выгнали, что с тебя взять, и в кого ты такой? Я вроде, в юности скромной и строго была. Невеста не нравиться, ну так твой отец с ее отцом давние друзья, бароны де Бражелон богаты, и их дочь очень прекрасная партия для тебя.