Любовь Юн Сока

– Доктор Шин Юн Сок. Он оперировал вашу подругу.

– А, да! Его так зовут?.. А скажите, он хороший врач?

– Он – лучший хирург нашей клиники, – с какой-то гордостью и скрытым восхищением в голосе произнес молодой доктор. – И если он оперировал вашу подругу – значит, она скоро пойдет на поправку! Можете быть уверены!

– Да? Тогда это хорошо! Спасибо, доктор! Так вы распорядитесь насчет моей сумки?

– Хорошо, я сделаю все возможное, а вы не переутомляйтесь. Больше лежите! – строго сказал он. – И берегите руку!

– Ладно, – коротко ответила девушка и, проследив взглядом, как Ким прошел к двери и скрылся за ней, завозилась, принимая горизонтальное положение.

Прикрыла глаза, мерно дыша. И вдруг вздрогнула, проваливаясь в сонную дрему, словно ухнула в глубокую пропасть. Распахнула глаза, понимая, что это всего лишь сон, состояние на зыбкой грани – между реальностью и сновидением, являющимся отголоском древнейшего воспоминания, генетической памяти предков, которые много тысячелетий назад спустились с деревьев на землю и стали передвигаться на двух конечностях.

Зоя дышала медленно и глубоко, восстанавливая сбившееся дыхание, сорванное безотчетным ужасом от возможности упасть и разбиться. Странно, но у нее, полжизни проведшей под куполом цирка, на большой высоте, никогда не возникало страха падения. Девушка всегда чувствовала себя в воздухе, словно рыбка в воде. Возможно, оттого, что рядом всегда находились братья – сильные, надежные и уверенные. Зоя была за ними, как за крепостной стеной, под крепкой защитой.

А стоило только оказаться вдали от своих богатырей – и всё! Сотрясение мозга и перелом руки. Зоя уже представляла, как будут ругать ее братья за то, что теперь придется беречь руку и временно не участвовать в выступлениях. Девушке даже стало стыдно за то, что подвела парней. Но потом, поразмыслив, она все же решила не винить себя – с каждым может случиться! Уж лучше она, вернувшись домой, приложит все усилия, чтобы как можно скорее вернуться на манеж.

А пока надо бы узнать, как там Машка – пришла ли в себя? Да и телефон, наконец, раздобыть, чтобы родным позвонить или написать. Она не собирается здесь прохлаждаться и денежки зря проматывать!

С этими мыслями Зоя медленно приняла сидячее положение, прислушалась к своему организму, но, не встретив с его стороны никаких знаков того, что он может подвести свою хозяйку, медленно спустила ноги на пол и, нащупав босыми подошвами тапочки, осторожно встала с постели.

Постояла, проверяя, в состоянии ли преодолеть расстояние по коридорам до реанимационного отделения. И, кивнув удовлетворенно, медленно, осторожно направилась к двери.

На нее никто особо не обращал внимания, поэтому девушка без приключений добралась до входа в отделение, решив подождать, пока кто-нибудь из медиков оттуда не выйдет, чтобы спросить у них о самочувствии Маши.

Она все-таки напрасно понадеялась на свои силы, потому что почувствовала, что переход из палаты дался ей нелегко. Девушка прислонилась спиной к стенке – никаких кушеток или скамеек в коридоре не было, перенесла центр тяжести на спину и ноги и приготовилась ждать.

Вскоре ее опять начало ощутимо подташнивать – видимо, давало себя знать сотрясение, полученное в результате сильного удара о переднее сиденье в автобусе, столкнувшемся с многотонной фурой. Зоя прикрыла глаза и почувствовала, что ее пошатывает.

И тут открылась дверь отделения реанимации, раздались уверенные шаги, и уже знакомый голос произнес что-то сердитое по-корейски.

Зоя испуганно распахнула глаза и увидела зеленоглазого доктора – «лучшего хирурга госпиталя», вдруг всплыли в ее мозгу слова молодого лечащего врача.

А он быстро подошел к ней и, ухватив длинными изящными пальцами за предплечье, проворчал уже по-русски:

– Да что ж такое-то?! Упрямая девица! Я говорил вам, чтобы не смели бродить по госпиталю?! Хотите в овощ превратиться?!

– Я… Почему – в овощ?.. – растерянно переспросила она.

– Почему-почему! Потому! Вас родители в детстве не научили слушаться?

– Вы – не мой родитель! – пробормотала она, чувствуя, как боль прострелила виски, и невольно поморщилась.

– И слава богу! – парировал он. – Уж не знаю, вынес ли бы я такую непослушную дочь! Что вы здесь опять забыли?

– Маша… Она еще здесь?

– Ну, она-то не носится по госпиталю, как угорелая!

– Я тоже не ношусь…

– Угу… Я вижу! – его глаза сейчас были так близко и сыпали бирюзовыми искрами.

– Доктор… Помогите мне!

– Что?.. – осекся мужчина.

– Мне нужен мой телефон…

– И где же я вам его возьму?! – он выглядел раздраженным.

– Ну… Где у вас тут лежат вещи больных…

– И как вы это себе представляете?

– Правда, доктор! Мне очень нужно позвонить родным! Они теперь с ума сходят… Я уже несколько дней не связывалась с ними…

– И почему вы думаете, что я смогу достать ваш телефон? – он говорил уже спокойнее, но все так же смотрел на нее из-под сведенных в линию темных бровей.

«Красивый!» – вдруг неожиданно для себя подумала девушка, а вслух произнесла:

– Ну… Вы кажетесь тут самым адекватным…

«Ой, ну и ляпнула ты, Зойка!»

Причудливо очерченных губ молодого мужчины коснулась легкая усмешка:

– Это вы сейчас так делаете мне комплимент или хитростью стараетесь уговорить на помощь вам?

– М-м-м… – промычала неопределенно девушка.

Его лицо было сейчас так близко, что она могла рассмотреть крошечные морщинки в уголках губ и даже коричневые крапинки в бирюзовой зелени радужек, обведенных темно-зеленым.

И Зоя вдруг отчетливо вспомнила слова подруги насчет «я бы с ним замутила»…

А мужчина, не отрывая от ее лица взгляда, понизив голос, спросил:

– А почему вы покраснели?

Девушка вспыхнула еще жарче и отвернула в сторону лицо, пряча румянец:

– Нипочему! Так вы мне поможете?

– А почему не обратились к доктору Киму?

– Я обратилась…

– И что он?