Любовь Юн Сока

– Ну, как же! Она ведь воздушная гимнастка

! В цирке! У нее очень сложный номер под куполом цирка!

– Ваша подруга работает в цирке?! – удивился хирург.

– Да. А что? На нее не похоже? Ой! – вдруг дошло до рыжей. – А откуда вы вообще знаете о Зое?..

– Ваша подруга, по-видимому, очень упрямая и настойчивая! Она все пыталась узнать, насколько сильно вы пострадали и где находитесь, – хмыкнул Юн Сок.

А толстушка вдруг расплылась в улыбке:

– Узнаю мою Зойку! А… Доктор, вы точно уверены, что мы говорим об одном и том же человеке?

– Несомненно! Потому что она расспрашивала меня о своей подруге Маше! Вы же – Маша?

– Д-да… Странно…

– Что кажется вам странным?

– Откуда вы знаете о нас?

– Поговорим об этом, когда вы будете чувствовать себя лучше, – тонко улыбнулся Юн Сок и обратился к медсестре, находившейся тут же, в палате, по-корейски. – Сестра, через несколько дней готовьте больную к переводу в палату интенсивной терапии. Но это при условии, если она будет восстанавливаться нормально. Потом пусть мне сообщат, в какую палату ее разместят.

– Да, доктор! – кивнула женщина.

Юн Сок ещё раз взглянул на пациентку и вышел из палаты.

Вечером, уже выйдя из здания госпиталя и сев за руль своей машины, он вдруг, ни с того ни с сего, вспомнил слова рыжей толстушки о том, что ее подруга работает в цирке.

В Корее цирковое искусство, в европейском его понимании, не было столь распространено, как в других странах. Единственный стационарный цирк, о котором знал сам Юн Сок, был цирк Дончун, с традиционными для манежа номерами. В детстве, когда еще не родилась Су Ми, родители, при их постоянной занятости, пару раз водили сына на представления в Дончун, и воспоминания об этом до сих пор оставались в памяти взрослого Юн Сока как что-то яркое, шумное и захватывающе-волшебное.

А эта хрупкая русская, оказывается, была циркачкой, да еще и со сложным номером под куполом, на большой высоте, как сказала ее рыжая подружка.

Странно, но эта девушка, Зоя, вызывала у мужчины противоречивые чувства. Его раздражали ее постоянные нарушения больничного режима, ее упёртость и упрямство. И в то же время ему была интересна она сама. Юн Соку хотелось узнать, чем она интересуется, какую еду любит, какие книги читает. Его привлекал некий диссонанс между хрупкой внешностью блондинки и низковатым, бархатным голосом, столь необычным для юной особы, какой она, несомненно, являлась. А в свете открывшейся сегодня информации ему было интересно узнать, одна ли она работает в цирке, или является представительницей целой цирковой семьи, а то и династии.

Юн Сок не признавался даже себе, что эта малышка, которую он знал немногим более суток, чем-то зацепила его, привлекла к себе внимание молодого мужчины, все время до этого отдающего своей работе и даже не заводящего постоянных отношений с женщинами, а предпочитающего удовлетворять физиологические потребности с профессионалками, перед которыми у него не было никаких обязанностей и ответственности.

Молодой человек покачал головой и уже повернул ключ зажигания в замке, когда в его кармане зазвенел телефон. Звонила сестра. Ему пришлось заглушить мотор и ответить на звонок:

– Да, Су Ми! Привет! Я только что вышел из госпиталя, вот сел в машину. А ты что хотела?

– Слушай, скоро день рождения у Хэ Гё! Нас наверняка пригласят к семейству Хон. Ты еще не думал о подарке?

– Ох, блин! Я не то что не думал, я вообще забыл про то, что у нее день рождения! Это же ты с ней общаешься!

– Все мы в одной лодке, братик! – невозмутимо откликнулась Су Ми. – Ты мне лучше скажи – у тебя сегодня еще остались силы на родную сестру?

– С какой целью интересуешься?

– Ты на машине? А то моя в ремонте…

– Ну, конечно! – хмыкнул Юн Сок. – Зачем еще нужны старшие братья?!

– Ю-у-ун! – протянула девушка и перешла на русский язык, как всегда, когда называла брата этим сокращенным детским именем. – Ну, не занудствуй! Давай съездим за подарком для Хэ Гё, а потом я, так уж и быть, в благодарность накормлю тебя вкусным ужином!

– Вот хитрюга! – засмеялся молодой мужчина. – Имей совесть, мелкая! У меня сегодня было три операции…

Девушка шмыгнула носом:

– Значит, ты сегодня недееспособный?

– Эй, это что ещё за выражения! Я всегда дееспособный!

– Значит, свозишь меня по магазинам? – тут же ухватилась за его слова эта хитрая лисичка.

– Ну, девочка! Тебе бы дипломатом служить, а не певицей!

– Да мне и на моем месте неплохо! – парировала та. – Ну, так подъедешь за мной?

– А ты где?

– Пока в филармонии! – с готовностью сообщила Су Ми.

– Ладно, лиса! Жди! Через полчаса выходи!

– Люблю тебя, братик! – и она звонко чмокнула в трубку.

– И я тебя, мелкая! – отозвался Юн Сок и первым отключился. Вздохнув, подумал о том, что отдых откладывается на неопределенное время, и вырулил с парковки у госпиталя.

Действительно, через тридцать пять минут он уже подъезжал к зданию филармонии, сразу заметив стоящую на тротуаре в элегантном, легком платье сестру. Если Юн Сок был копией своего отца, то младшая дочь семьи Шин больше походила на Анну, хотя корейские корни отца все же четко прослеживались в ее внешности. Она была темноволосая и кареглазая, в отличие от Юн Сока, глаза которого отливали зеленой бирюзой материнских глаз.

Су Ми всегда тщательно следила за собой – легкий макияж, светлая отцовская кожа, неизменно аккуратная прическа и платья – всегда только платья и юбки. Настоящая артистка филармонии! Дива, на которую всегда были обращены взоры многих людей – и поклонников, и коллег по сцене.

Вот и сейчас она была сама элегантность! Юн Сок с удовольствием оглядел фигурку сестры и распахнул перед ней переднюю пассажирскую дверцу. Девушка впорхнула в салон и, потянувшись к брату, звонко чмокнула его в щеку:

– У-у-у, братец! А щетина уже лезет! Колешься! – и засмеялась серебристым смехом, который Юн Сок так любил у нее.

Улыбнувшись в ответ, он ответил:

– Су Ми, я практически весь день провел в операционной! Да еще и других пациентов наблюдал… Вчерашних…

– Я бы на твоем месте давно сделала лазерную эпиляцию! И никаких проблем!

– Да у меня и так с этим никаких проблем! Достаточно побриться утром, и все! Ну, что! Поехали?

– Давай! Вези в Дондэмун!

– Как скажете, молодая госпожа! – отозвался брат, и оба весело рассмеялись.