Один оттенок желтого
Татьяна 100 Рожева
«Витрина с сыром длиною в жизнь. Все оттенки желтого. От белесого до желто-оранжевого. С голубоватыми прожилками и изумрудными оборками благородной плесени.
Маскирую голубую растерянность глубокомысленным выражением лица, подобающим такому выбору. Верчу, читаю, нюхаю. Написано заманчиво, пахнет съедобно. Может, этот? Или все же тот?..»
Татьяна 100 Рожева
Один оттенок желтого
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
* * *
Витрина с сыром длиною в жизнь. Все оттенки желтого. От белесого до желто-оранжевого. С голубоватыми прожилками и изумрудными оборками благородной плесени.
Маскирую голубую растерянность глубокомысленным выражением лица, подобающим такому выбору. Верчу, читаю, нюхаю. Написано заманчиво, пахнет съедобно. Может, этот? Или все же тот?
Холеная рука в кашемировом рукаве, не раздумывая, берет соседний кусок сыра. Мужчина. Благородная седина. Прямая спина. Погружен в себя и в пальто. Двойная защита от внешнего мира. Пахнет деньгами. У сытой жизни свой, особенный запах. Букет из хорошего парфюма и дорогих магазинов с нотками снобизма, устойчивым ароматом капитала и сладким послевкусием уверенности в завтрашнем дне.
Я открываю рот, чтобы спросить про сыр, но тут же захлопываю. Фу, как было бы неудобно! Откуда-то в нашей жизни взялись люди, которых не схватишь за рукав с вопросом: «Как сырок, жуется? К зубам не липнет?» Они словно из другого мира, эти люди… Смотрю ему вслед. Он двигается неторопливо. Это особенная неторопливость. Не та, когда спешить некуда, а другая, когда можно не суетиться, потому что все организовано и работает как дорогие часы.
Он держит одной рукой тележку, другой телефон. Разговор деловой, судя по его уверенным движениям и непроницаемому лицу, а впрочем, мои выводы это всего лишь мои выводы. Смотреть на него – удовольствие! Интересно, кто он, чем занимается, с кем живет? Иду за ним, как стружка за магнитом…
На прилавке с зеленью мы «случайно» беремся за один пакет с салатом. Он сверху, я снизу.
– Ох, простите, – произносит он машинально и отдергивает руку.
– Нет, нет, это ваш салат! – любезничаю я, привлекая внимание.
– Я возьму другой, – миролюбиво решает он.
– Возьмите лучше этот! – настаиваю я. – Он сегодняшний, а тот, что вы взяли – вчерашний!
Мужчина присматривается к цифрам на упаковке.
– Да, действительно. Спасибо.
Он кладет салат в тележку и медленно отчаливает. Так отъезжает горизонт, если к нему приближаться. Или несбыточная мечта. Неторопливо, но неизбежно. В первом слове слышится разрушительный залп «ПЛИ!», во втором – добрый совет «не бежать». Я не бегу, и даже не иду. С отвоеванным салатом в руке слежу за перемещениями мужчины в кашемировом пальто в царстве продуктов. Пошел к винам. Скрылся за стеллажами. Вынырнул. Встал в очередь в кассу. Я направляюсь туда же с сырно-салатными трофеями и новорожденной надеждой не знаю, на что… Аромат сытой жизни усиливается по мере приближения к этому мужчине. Он выкладывает на ленту транспортера покупки: сыр, зелень, салат, бутылку вина, упаковку памперсов. Мне становится еще интересней. Я тянусь прочитать килограммы на памперсах и толкаю его своей тележкой. Он оборачивается.
– Простите, – смущаюсь я.
– Вы меня преследуете? – с иронией в голосе спрашивает он.
– Да. Нет. Да…
– С какой целью?
– Не знаю. Понравились! – наглею я от смущения.
Еле заметная улыбка трогает его глаза непонятного цвета. Я записываю себе маленькую победу.
– Пойдемте, – говорит он.
– Куда?
Улыбка чуть шире. Он расплачивается картой «Americanexpressplatinum» и даже ждет меня возле кассы, но с таким видом, что был бы мой сыр хоть сантиметром толще, – не стал бы ждать.
Я следую за ним до машины. Он аккуратно устраивает пакет на заднее сиденье Мерседеса, не спеша обходит машину.
– Мне нужно заехать в пару мест, можете составить компанию. Скрасите дорогу. Я без водителя сегодня, – вспоминает он про меня.
– Ну, если недалеко и недолго… – кокетничаю я.
– Прошу! – открывает он дверь с непробиваемым выражением лица.
Запах сытой жизни в машине сгущен до сиропа. Пахнет кожаным салоном, ухоженным хозяином, дорогим парфюмом и свежими розами. На заднем сиденье – букет темно-желтых роз. Мужчина ловко садится за руль, оценивая меня быстрым безэмоциональным взглядом – нет ли опасности. Или грязи? Ему около пятидесяти. Может, чуть больше. Но возраст не выдает ничего, кроме уставших глаз.
– А меня Татьяна зовут! – начинаю я знакомство детсадовским способом.
– Очень приятно, Татьяна. Ну, рассказывайте, зачем вы за мной следили? – строго спрашивает он.
– Я не следила! Просто вы притягиваете чем-то. Я притянулась, а проанализировать не успела! – честно отвечаю я.
– Есть возможность сейчас проанализировать.
– У вас энергетика замершего вулкана. Вы производите впечатление человека, который, если захочет, может все! И еще запах от вас такой… Сытой жизни что ли, уверенности. Меня примагнитило! – анализирую я на ходу.
– Примагнитило, значит, – еле улыбается он. – Запах сытой жизни… Хм… не задумывался. Деньги у меня были всегда, это правда. Я в двадцать пять лет уже имел собственный дом, который сам купил. Не дачу-фигачу совковую, а нормальный трехэтажный дом! С ванной и отоплением! – его глаза оживают. Они редкого цвета – светло-карие, с золотистыми прожилками и четкой мишенью зрачка. – Не думал, правда, что как-то пахну при этом.
– У вас маленький ребенок?
– Двое. Год и два с половиной.
– Тяжело, наверно, в таком возрасте?
– Нормально. Жена, няни, повара, дом большой, не толкаемся. Тяжело не это… И в каком таком возрасте? Я пять раз в неделю в спортивном клубе! Я каждое утро проплываю пять километров! Моей жене двадцать четыре! О каком вы возрасте?!
Зрачки в его глазах, пожалуй, не мишени, а два затаившихся снайпера. Выстрелить может любой…