Серебро. Полночь оборотня

– Слышал о новом нападении оборотня? Говорят, он ее всю порвал. Мерзко, да? – Шелли умеет создать приятную атмосферу. Улыбка с лица Харрита моментально слетела. Он удрученно цыкнул и отвернулся к стеклянному стеллажу. Там хозяйка торопливо выставляла свежую порцию выпечки.

– А ну–ка, покажи свои глаза. Почему они у тебя красные? – никак не могла угомониться Леди Бестактность. Она, схватив Харрита за подбородок, заставила посмотреть на нее. Я пнула подругу под столом. – Опять всю ночь с моими братьями в карты играл?

– Шелли, какое тебе дело до нас? – он убрал ее пальцы с лица.

– Выпускной год, а вы как с цепи сорвались. Ты тоже пропускаешь занятия в академии?

– Я как раз оттуда. Вышел перекусить, но увидел вас и зашел поздороваться. Теперь, наверное, не успею, – Харрит глянул на огромные напольные часы, стоящие у входа. Вместо гирь на цепочке висели две огромные конфеты. Стрелки перемещались по циферблату, выполненному в виде кремового торта.

– Хочешь? – Шелли подвинула вазон с пирожными, но недовольно скривила лицо, когда Харрит презрительно фыркнул.

– Мне бы мяса, – он вновь посмотрел на прилавок с выпечкой, но ничего мясного кондитерская предложить не могла. – Ладно, пойду дальше грызть гранит науки.

– А мои братцы, наверное, до сих пор спят.

– Они так поздно вернулись? – Харрит нахмурился.

– Они и рано не вернулись. Когда я уходила, их еще не было дома. Постой, но разве вы не гуляли вместе?

Известие, что друзья продолжили шляться без него, вконец расстроило принца. Быстро попрощавшись, он покинул кондитерскую.

– Чего это он так разозлился?

– Сколько тебя можно пинать, чтобы ты заткнулась? Человек лучился счастьем, пока ты не начала о растерзанной покойнице и непутевых братьях.

Шелли заглянула под стол.

– И ничего ты меня не пинала, я ноги под стулом держала.

Я тоже задрала скатерть.

– Черт.

– Ищи причину в себе. Человек лучился счастьем, а ты его пинала. Кто захочет после такого приема продолжить светскую беседу?

Аппетит окончательно пропал. Остаток пирожных мы забрали с собой. Мэсс Тутси разделила их на две коробки и перевязала лентами. Мы молча шли по центральной площади. Дети шумно бегали между каменными скульптурами, пожилые леди кормили птиц, играл, путаясь в нотах, уличный музыкант. Звон колоколов на курантах распугал голубей.

– Последние теплые деньки, – произнесла Шелли, подставляя лицо солнцу.

Как оказалось, это были наши последние безмятежные дни. Братья Вайрих домой так и не вернулись. А где–то через месяц в одном из подвалов Заречья нашли два полуразложившихся трупа оборотней, умерших насильственной смертью.

Я читала документы отца. В них высказывалось подозрение, что неизвестные и есть Свирг и Готвер, поскольку их исчезновение произошло как раз в полнолуние. Новый час волка ожидался только через три дня, так что сомнений у следствия не оставалось, что нашлись трупы именно братьев Вайрих. Сенсационная новость о том, что оборотни проникли во дворец, разнеслась со скоростью ветра. Но я отказывалась верить в эту версию. Я ни разу не чуяла от них характерного запаха оборотня.

Убитый горем отец Шелли тем не менее подал в отставку и вывез осиротевшую семью в особняк за городом. Я ожидала, что король отговорит лорда Вайриха покидать пост, но Генрик Третий молча подписал документы. Мало того, приказал гвардейцам оцепить загородный особняк бывшего казначея.

– Неужели кто–то верит, что Шелли и ее родители тоже оборотни?

У отца были больные глаза.

– Дочь, в королевстве творится неладное. Ты просто не осознаешь масштаба беды. Пусть лучше Вайрихи посидят взаперти, чем будут закиданы камнями. Народ возбужден. Кто–то сильно мутит воду.

Из учебника истории я знала, кто оказался повинен в гибели добропорядочных граждан Заречья. Потому смело предположила, что зачинщик прежний. Тот, кто похитил маму, кто сделал меня недочеловеком, но так и остался в тени. Я пребывала в полной уверенности, что он и сейчас следит за мной. Очень хорошо, что меня отучили бегать на зов луны. Враг давно бы догадался, что за моим милым личиком скрывается недоделанный оборотень.

– Нет, папа, что–то не сходится, – поразмыслив, я возразила самой себе. Только что уверяла, что зачинщик из оборотней, а теперь вдруг усомнилась. – Смута явно направлена против оборотней. А значит, они сами не могут быть причастны к ней. Зачем им подвергать себя нападкам?

– Смута направлена против власти. Если братья Вайрих – оборотни, то получается, что один из представителей короны укрывал в своем доме иных. Незарегистрированных и без браслетов усмирения. Не зря же на каждом углу кричат, что власть имущие не подчиняются собственным законам. Мол, богатенькие не переезжают в резервацию и не подвергаются унизительному ношению Стража. Каждое полнолуние приносит новую жертву на холмах, а король бездействует.

– Я все рано не понимаю, – я мотнула головой. – Какой резон тайному врагу обвинять оборотней? Он же, судя по всему, сам из них? Иначе зачем ему пытаться протолкнуть нелюдей к власти?

– Кто–то очень умный показывает на примере братьев Вайрих, что есть оборотни–убийцы, возомнившие, что им все ни по чем, так как они сынки богачей. И есть законопослушные, живущие в резервации. Одним нельзя доверять, другим можно.

– Игра в плохих и хороших?

– Верно. Когда–то у нашего врага не вышло нахрапом взять власть. Оборотней посчитали исчадием ада и прокляли. Поэтому он потратил долгие годы, чтобы создать благополучный образ иных. Мол, сами оборотни, плодящиеся щенками – достойные жители Тамбера, а те, что когда–то напали на Заречье – истинные звери. И они никуда не делись. Спрятались при дворе и продолжают чинить непотребства.

– Но если Готвер и Свирг на самом деле были оборотнями, то при дворе должна начаться чистка. Будут искать их пособников.

Отец кивнул.

– Она уже началась.

– Папа, мне страшно. А вдруг меня вычислят? Где Вито? Он так нам сейчас нужен!

– Девочка, он занимается делами короля. Не будем отвлекать его тем, с чем можем разобраться сами.

Я кивнула. Мы можем разобраться сами.

Нет, все–таки мне повезло, что я недо–оборотень. Иначе мой папа тоже слетел бы с должности. Он укрывал у себя «волчицу» долгие семнадцать лет. Это ли не пример того, что власть делит людей на тех, кто обязан жить в резервации, и на тех, кому все дозволено?

Предупрежденная о волнениях я старалась не покидать дворец. Все, что мне нужно было для жизни, находилось здесь. Собираясь на будущий год поступать на курсы при магической академии, я с особым усердием взялась за учебники.

Учителя, нанятые Аурелио, продолжали ко мне приходить. Его друг, хоть и был по самую макушку занят в Департаменте, все же находил время погонять меня. Единственное, что раз и навсегда отменилось с уходом Вито – это уроки танцев. Но по этому «предмету» я скучала больше всего. Гонго Инвар оказался никудышным партнером, и я убедилась в этом не раз. Во дворце время от времени давались балы или музыкальные вечера, куда меня неизменно сопровождал один и тот же кавалер. Папа доверял ему. И Гонго с особым усердием отгонял от меня сомнительных ухажеров, отказывая им под предлогом, что следующий танец я обещала ему. Но я не скучала. Рядом всегда были Шелли и Харрит, и мы чудесно проводили время.

Сейчас же все изменилось. Поэтому я решила заняться танцами самостоятельно. Кроме того, близилась полночь оборотня, и мне срочно требовалось занять себя.

Королевская библиотека располагала не только книгами, но и музыкальными кристаллами. В столице много лет работала мастерская, где записи мелодий наносились на полудрагоценные камни. Чем крупнее оказывался камень, тем больше на нем помещалось произведений. Мне однажды повезло побывать в Доме музыки. Королевский оркестр как раз записывал партию главной героини из оперы «Смерть Фисильды». Душераздирающая история любви меня, десятилетнюю, не впечатлила, но позже, когда Аурелио исчез, я нашла тот кристалл и слушала его, рыдая в подушку.

Но время любовных страданий прошло. Теперь я искала музыку, подходящую для танцев. Когда мы репетировали с Вито, он приглашал одного из музыкантов королевского оркестра, и тот подыгрывал нам на вьюдоре – сложном многострунном инструменте. Танцевать при свидетелях я не собиралась, поэтому решила обойтись кристаллами. Да, звук неживой, но вполне сойдет, чтобы отвести душу.

– М–м–м, какой странный выбор.

Я обернулась, не ожидая, что в этом закутке есть кто–то кроме меня. Отсортированные мной камни рассматривал Харрит.

– Ваше Высочество, – я присела в приветствии.

После трагедии с братьями Вайрих и ссылкой Шелли мы виделись редко. Не потому, что я сторонилась младшего принца. Он сам не проявлял заинтересованности. Отвечал сухо, вечно торопился по делам. Словно трио, превратившееся в дуэт, его мало волновало. Честно говоря, я часто думала о младшем сыне короля. Мне его не хватало. Даже нашла объяснение его отстраненности: ему нравилась Шелли, и только поэтому Харрит с таким удовольствием проводил с нами время. Жаль, что он не успел ей признаться. Подруга достойна любви принца.

– «Лебединый дуэт», «Кружение лепестка вишни», «Грезы ветра», «Морозные кружева», – продолжал перебирать кристаллы Харрит. – Разве эти мелодии не для танцев?