Держи меня, соломинка!

Особо уговаривать не пришлось, мне и самой хотелось посмотреть, кто соберется на чтениях. Интересно было узнать, кому выпадет счастье сыграть Шапочку. Сама я ни на что не претендовала – до Дня деревни было больше месяца, а отпуск не резиновый. Но хоть какое-то развлечение. Я могла бы помочь в подгонке театральных костюмов, например. Как раз ими и занималась бабушка, рассматривая очередное «сокровище», которое путешествовало вместе с ней по гарнизонам. Маскарады и новогодние вечеринки регулярно пополняли ее коллекцию нарядов, и теперь в них можно было переодеть полдеревни.

– Костюм пирата мы переделаем под Охотника, – бабушка трясла полосатыми штанами и входящей в комплект погнутой картонной саблей. Дед потянулся и вытащил из сундука кособокую треуголку с вышитым на ней Веселым Роджером. Напялил на голову.

– Славные были времена, – одной фразой он выдал и боль об ушедшем времени, и любовь к армии.

Чтения сценария намечались на воскресенье, поскольку большинство дачников приезжало по выходным, а господин Рубинчик, как называл режиссера дед, собирался привлечь к пробам на роли и к последующей помощи в организации спектакля как можно больше людей.

– Он надеется, – дед хитро улыбнулся, – что Шапочке будет хотя бы сорок.

– Может, меня в Шапки возьмете? – появившаяся в дверях тетя Надя улыбалась во весь рот. – Мне как раз сорок два.

Бабушка вздрогнула, видимо, представила кругленькую Надю в роли девочки (в себе ее ничто не смущало), а дед, чтобы скрыть неловкость, тут же выдал снохе «утешительный приз».

– Тебе, Надюша, достанется более ответственная роль – напечешь пирожки. Они у тебя просто замечательные. Не стыдно будет положить в корзинку.

– Да я же пошутила!

– А я нет.

Господин Рубинчик, не зная того, был спасен. Роль Шапки оставалась вакантна. Я прямо предвкушала чтения и с нетерпением ждала воскресенья.

В субботу приехала Ксения и едва не удушила в объятиях.

Мне нравилась моя двоюродная сестра. Такая же добрая и живая, как ее мама, она почти ничего не взяла от светловолосых и тонкокостных Гончаровых. Рядом со мной Ксюха выглядела умным ротвейлером, снисходительно взирающим на избалованного чихуахуа. Если бы не ее легкий нрав, она наверняка ревновала бы бабушку ко мне. Ба любила меня больше только из-за того, что я была ее копией. Правда, нос с горбинкой никто из отпрысков не унаследовал, но все равно, стоило нам появиться вместе, как всякий угадывал, что мы близкие родственницы.

– Ты у нас на сколько?

– На неполные три недели, – мы вошли в комнату Ксюхи, держась за руки. Как когда-то в детстве.

– Жаль, что не успеешь спектакль посмотреть. Бабушка мне все уши прожужжала.

– Ты сама не хочешь на какую-нибудь роль попробоваться? Вдруг в тебе спят бабушкины таланты?

Сестра, задрав рукав майки, согнула руку в локте и показала крутой бицепс. Ксюха в свободное от работы время ходила в тренажерный зал, и я наглядно увидела результат: штанга сделала из нее женщину-скалу. Тяжелой атлетикой невесту увлек Митя, который был такой же квадратный и гордился тем, что может выжать какой-то ужасный вес.

– Разве что на роль охотника, – позубоскалила Ксюша. Вытряхнув из рюкзака одежду, побросала на пол то, что требовало стирки, остальное повесила на плечики. – Слышала, меня сосватали?

– Первым делом мама рассказала, – я села на кровать.

– Мы уже заявление подали. Приедешь на свадьбу? Только Новый год придется здесь провести. Ты бы только знала, какие гуляния мы придумали! Свадьба века!

– Представляю, – отвела глаза я, вспомнив о неопределенных отношениях с Андреем. Если он на самом деле взял тайм-аут из-за важного проекта, то мы оправимся на Новый год куда-нибудь за границу, как в прошлый раз. Это не будет обсуждаться. Босс просто купит мне билет и пришлет сообщение по телефону.

– Андрей еще не сделал тебе предложение? – осторожно поинтересовалась Ксения. – Вы почти два года вместе.

– Нет, у нас все сложно, – я вздохнула. – Тебе повезло с Митей.

– Да, он хороший, – сестра разулыбалась. Глаза горели счастьем. Хватило одного упоминания. – Не поверишь, с ним у меня все случилось так, как предсказала гадалка. Я не рассказывала? О, это замечательная история.

Глава 3. Что умеют гадалки

– Стоило мне войти в хату, – вещала Ксения, сев рядом, отчего матрас перекосило, и меня привалило к ее боку, – как пророчица выдала: ищи суженого в таком месте, где труд выбивает семь потов, а боль приносит удовлетворение. Я неделю ходила в недоумении, пытаясь разгадать загадку. Боль – это травма, больница. Никак, думаю, мне выпало выйти замуж за доктора? Но как привязать ко всему этому семь потов? Неужели она говорила о БДСМ? Так и ломала голову, пока на глаза не попалось объявление об открытии тренажерного зала. «Это же и есть разгадка!» – воскликнула я. Ведь точно сойдет семь потов, пока будешь корячиться на тренажерах. А мышечная боль – свидетельство того, что твое тело подтягивается, становится красивым. Короче, после работы я зашла полюбопытствовать. И как ты думаешь, с кем я столкнулась в дверях зала?

Сестра с упоением делилась, как сбылись пророчества гадалки, а я пыталась осмыслить, почему в моей жизни все так сложно и туманно. Откуда бесконечные запинки и недомолвки в отношениях с Андреем? Из-за того, что он намного старше? Или потому, что Андрей Викторович мой босс? И конечно же, на предложение сестры узнать свою судьбу я ответила согласием. Верю-не верю – это уже дело десятое. Утопающий хватается за соломинку.

– Тебе покажутся ее советы странными, но, пожалуйста, не смейся. Делай, как она скажет.

Мы с Ксюхой, кутаясь в пуховые платки, одолженные у Нади, торопливо шли по темной улице в сторону околицы. Перед нами прыгал круг света фонарика, который мы благоразумно захватили с собой.

Жилище городской сумасшедшей, которую Ксения называла пророчицей, находилось на отшибе. Женщина неопределенного возраста приехала сюда погостить у знакомой, но ей так понравилась наша деревня, что она тут же купила дом перебравшейся в Себеж почтальонши.

Уже приближаясь к нему, темному, кажущемуся в полумраке владениями бабы–яги, я почувствовала озноб, а сидящая на заборе черная кошка, блеснув глазами, так и вовсе нагнала страха.

– Кто пожаловал в ночь глухую! – каркнули из дома, заслышав наш топот на крыльце.

– Мы погадать, тетя Маруся! – Ксюха нашла мою руку и крепко сжала, чуя, что я готова кинуться прочь.

– Сначала деньги, – за дверь высунулась ладонь. Сестра с готовностью вложила в нее монету. – Заходите. Только обувку снимите.

Внутренний антураж вполне соответствовал внешнему: огромная печь занимала добрую часть душной комнаты. У меня сразу же закружилась голова. Густо пахло лесной травой – связанная в пучки, она висела на стенах. В трехлитровой банке, подсвеченной одинокой свечой, бился пойманный в плен мотылек. Его стук о стекло резал слух и добавлял чувство нереального. Нас усадили за накрытый клеенкой стол. Скамья, отполированная до блеска множеством задов, говорила о прибыльности гадального дела. Сама прорицательница торопливо заняла кресло, увешанное шкурами, и воззрилась на нас. В ее руках щелкали четки.

На голове женщины была накручена огромная чалма. На шее болталось несколько ниток бус, гремящих при малейшем движении. Темный балахон скрывал очертания фигуры, но по острым плечикам и тонким запястьям можно было угадать, что их хозяйка чрезмерно тоща. Острые скулы и ниточка губ, провалы подкрашенных черным глаз и висящие паклей рыжеватые волосы не прибавляли шарму, но вполне соответствовали окружающей обстановке. Единственное, что в гадалке уравновешивало огромную чалму, делающую ее похожей на Чупа-чупс, был такой же выдающийся нос.

Ксения пихнула меня локтем. Занятая разглядыванием, я не услышала вопрос.

– Она хочет знать, что ее ждет впереди, – за меня ответила сестра.

– Да, – ожила я. – Мне бы понять, как жить дальше.

Конечно, я пребывала в здравом уме, чтобы положиться на советы женщины, которую вижу в первый раз. Но я должна была следовать правилам игры.

– Дай свою руку.

Я послушно протянула, думая, что Маруся начнет разглядывать линию судьбы, но нет – мне в ладонь вложили горстку разноцветных камней.

– Согрей их своим дыханием.

Пришлось поднести к лицу и подышать на камни.

– Теперь бросай в тарелку.

Гадалка придвинула ко мне плоское глиняное блюдо, рисунок на котором был похож на лоскутное одеяло. Камни, грохоча, разлетелись по поверхности и застыли каждый в своем квадрате. Маруся воззрилась на них и погрузилась в долгое раздумье. Я уже начала ерзать, но сестра прижала мое колено рукой. Мол, не мешай процессу.

– Трудно тебе придется, девонька. На горизонте аж три жениха, – заговорила, наконец, прорицательница.

– Куда мне столько? – я с сомнением покачала головой, но Маруся меня не слушала, вещала свое:

– Но погнавшись за пустышкой, не упусти того единственного, что мог бы стать твоей судьбой.