Серебро. Полночь оборотня

– И кто она? – я не позволила увести разговор в сторону. – Ты собираешься представить ее папе?

– Нет, – на щеках Аурелио появились пятна.

– Продажная женщина? – я сузила глаза.

А что? В столице полно увеселительных заведений, где мужчины не брезгуют провести время. «Очищающая магия обезопасит любовников от нежеланных последствий». Откуда знаю? Во–первых, об этом кричат зазывалы, стоящие у домов страсти. Хочешь–не хочешь услышишь, даже если едешь в карете по центральной улице. Конечно умолчу, что однажды мы с моей подругой Шелли так и вовсе прогулялись по Нескучному переулку. Едва ноги унесли. Но было весело.

Во–вторых, в высшем обществе какие только разговоры не ходят. Взять хотя бы братьев Шелли. Уж они–то не стесняются в описании своих постельных подвигов. Хорошо, что Свирг и Готвер не догадываются, как хорошо их слышно, если приложить фарфоровую чашу к стене и прижаться к ней ухом.

– Летисия, прекрати, – брат нахмурился. – Тебе не подобает говорить о таком.

– Веселая вдовушка? – я смотрела, как отсветы пламени играют в волосах Вито, а сама прокручивала в голове все те же подозрения. Кто она? Я ее знаю? А вдруг у них все серьезно?

Но брат успокоил.

– Ничего особого. Временное увлечение.

– А теперь ты полностью свободен? Ну, раз решил посвятить свою жизнь мне? Если ты еще не осознаешь, во что ввязываешься, то поясню – у тебя не будет ни минуты свободного времени.

– Даже ночью? – он скептически поднял бровь. Вот ведь умеет делать это красиво!

Хотела ответить «особенно ночью» и для важности покивать головой, но побоялась насторожить брата. Если он заподозрит, то установит слежку и однажды выяснит, что со мной делается в час волка.

– Ну разве что ночью, – кисло согласилась я.

Я не представляла, как круто изменится моя жизнь. И это я угрожала Вито, что у него со мной не будет минуты покоя? Как же я наивна!

Не знаю, что он сказал отцу, но внезапные отлучки Золотца по государственным делам прекратились. Папа смотрел на нас с удивлением, но ничего не предпринимал. А когда я начинала жаловаться на мучителя, отделывался расхожими фразами: «Так надо, дочка», «Он желает тебе счастья», «Терпи и воздастся». Или сразу отсылал меня прочь, делая вид, что сильно занят чтением срочного донесения, хотя держит его вверх ногами.

А Вито буквально захватил меня в плен. Без него я не могла сделать ни шага. Он сменил не только привычных учителей и расписание, но и предметы к изучению. Рисование? Долой! Пение? Туда же! Все сделалось гораздо жестче и серьезнее. Учеба в классе завершалась занятиями на воздухе, где напряженные физические упражнения превращали меня в мокрую тряпку, а мой «наставник», непрерывно наблюдающий за мной, светился лучезарной улыбкой. Ух, как она меня бесила!

Далее шли короткий отдых с перекусом и вновь учебные занятия, но уже в лаборатории. А в довершение, чуть ли не перед сном, личные уроки с Аурелио – фехтование или бальные танцы, которые тоже перестали быть приятным времяпровождением. Я только и слышала окрики: «Держи спину!», «Где твоя нога?», «Поворот влево, а не вправо!».

Куда делась моя внезапная влюбленность в Вито? Да я его ненавидела! Разве можно любить палача? Отныне все подчинялось тренировке тела и ума. Никаких легкомысленных сонетов: только сложные оды, еще и на иностранном языке. Уж если развивать память, то всесторонне.

А заплывы в лесном озере? Сначала я думала, что брат пригласил меня на пикник. День выдался жаркий, отчего не побултыхаться в приятной водичке? Какое там! Он стянул с меня рубашку (в такой приличные леди приседают на мелководье, сопровождая купание звонким «Ах!») и бросил в одних панталонах в ледяную воду.

– Встретимся на том берегу!

И я поплыла. А что делать? Не бежать же до дороги в мокрых штанах, закрывая голую грудь руками? Вот бы случайные проезжие обрадовались!

Одежду Вито унес с собой и ждал моего прибытия на противоположном берегу, с комфортом устроившись на валуне.

– Гад! Какой же ты гад, Золотце! – мои зубы клацали. К холодной воде я привыкла, но свежий ветер заставил кожу покрыться пупырышками. Аурелио, насмешливо глядя на мои потуги прикрыть несуществующую грудь, протянул полотенце. Я, схватив его, повернулась спиной, быстро вытерлась и принялась напяливать верхнюю одежду. Путалась в рукавах и широкой юбке. Ругалась на все лады, когда он и не подумал помочь. И лишь потом обнаружила, что Вито давно вернулся в карету и со скучающим видом ждет, когда я рвану дверь.

Даже подруги перестали приходить ко мне. Я подозревала, и не без оснований, что их отвадил мой замечательный братец. Я уже молилась, чтобы он влюбился и хоть на какое–то время оставил меня в покое. Но выжимая из меня остатки сил, Золотце выматывал и себя. К ночи мы оба валились с ног.

Как же я жаждала прихода занудливой мэсс Тиры! Добрая женщина заняла бы меня вышивкой, плетением, да чем угодно, только бы не чувствовать затылком пристального взгляда брата. Но рукоделие было отменено. Зачем игла, если в моих руках появились кинжал и еще бог знает какое колющее оружие?

И эти все пытки он успел уложить в короткий промежуток, оставшийся до бала! Я выкручивалась как могла, лишь бы уклониться от занятий и присутствия на них Аурелио. Требовала все новой и новой примерки бальных нарядов, была предельно придирчива к каждой строчке и узелку, лишь бы мэсс Валлери вновь посетила мои покои и бескомпромиссно выставила Вито за дверь.

Глава 3

Не сказать, как трудно далось мне новое полнолуние! Оно случилась дней за десять до бала. Меня неудержимо манили свобода и желание выбраться за пределы замка. Бежать, бежать, бежать, подчиняясь лишь запахам и зову огромной луны. Я с нетерпением дождалась, когда стихнут шорохи, домочадцы, наконец, улягутся, а я смогу переодеться в тайно заказанную одежду. Мне сшили бриджи и куртку из тонкой, но заговоренной кожи, которая не порвется, даже если вздумается лезть на крышу или сигать через забор. Мэсс Валлери избавила меня от объяснений, для каких целей юной девушке требуется мужская одежда. Я давно усвоила истину, что деньги надежно запечатывают рты.

Итак, я распахнула окно и осмотрелась. Ветер принес запахи, и я наслаждалась возможностью различать их. Легко взобравшись на дерево, я перепрыгнула на ограду, на которую в иные дни боялась даже смотреть, и трусцой понеслась в выбранном направлении, а именно туда, где меня ждали холмы, трава по пояс и огромная луна. Приятные ароматы исчезли, когда я миновала центральную площадь с ее роскошными особняками и углубилась в улочки торговцев и ремесленников, которые привели меня к жилью, которое едва ли можно было назвать таковым. Я едва не задохнулась от окружившего меня смрада нищеты, испражнений и болезни. Зажав чувствительный нос, я упустила момент, когда в грязном проулке сделалось многолюдно.

– Кто это у нас бегает по ночам? – дорогу заступил высокий мужчина. Если бы я захотела ударить его головой в лоб (Вито как–то показал и такой прием), здоровяку пришлось бы наклониться.

Цепкие пальцы впились в мое запястье. Рот моментально пересох, а сердце поселилось где–то в горле. Я со всей очевидностью осознала, что животные инстинкты отняли у меня разум и погнали навстречу беде. Я так торопилась поглазеть на огромную луну, что даже не удосужилась взять с собой оружие – растерянное похлопывание по бокам и запоздалое сожаление, отразившееся на моем лице, вызвали смех незнакомца.

– Что, брат, развлечемся? – хриплый голос сзади заставил меня подпрыгнуть от страха. – Тише, тише, кроха…

Твердое тело прижалось к моей спине, а беспокойные руки огладили зад и поднялись к поясу штанов, где как раз и полагалось висеть ножу, ощупали карманы куртки и полезли под нее.

– Если вам нужны деньги, то я дам. Завтра. Встретимся здесь же, – твердым голосом произнесла я, желая не показывать, как мне страшно. Еще мгновение назад я чувствовала себя смелой хищницей, а теперь тряслась, словно заяц.

– Только я приду с папой? – мое заявление вызвало смех у наглеца напротив, стоящий же за спиной рывком вытащил из–под пояса мою рубашку. Шелковая, она жалобно затрещала. Шершавые руки поползли по голой спине, а потом резко разошлись в стороны, чтобы сомкнуться на груди.

Я взвизгнула. Дыхание мужчины сделалось тяжелым, вторая рука медленно поползла вниз и, нащупав пуговицу на штанах, не стала с ней возиться, а просто вырвала с корнем. Штаны из тончайшей кожи немедленно опустились до колен. Под ними на радость застывшему истукану напротив открылись белые панталоны. Полная луна расстаралась. Осветила и мои наполненные слезами глаза, и пупок, которые поглаживал пальцем паршивец за спиной, и красивое кружево панталон.

– А девка хороша–а–а–а! – протянул первый.

Второй, властно похлопав по моему голому животу, подтвердил.

– И ведь совсем не сопротивляется, – его шепот заставил еще больше трястись. – Жаль, что я не люблю совокупляться на улице.

– А если возьмем с собой?

– Что ты! Она же обещала принести деньги, – его губы в смешке обожгли ухо. – Правда же, милая?

– Да–да! Деньги. Много денег. Завтра. На этом же месте.

Тревожную тишину улицы разрезал свист.

– Уходим! – здоровяк кивнул гаду за спиной. – Королевская стража!

– Еще встретимся, – шепнул тот. – Ты обещала. Милая.

И я осталась совершенно одна. На луну как специально наползло облако, и улицу накрыла кромешная тьма.

– Караул! Грабят! – заверещала какая–то женщина.

«Что?! Опять? Сколько же здесь грабителей?» – я заплакала и села в самую грязь. Оперлась спиной о стену. Ноги просто не держали.

– Вот она, вот! – вновь подала голос жертва грабежа. Я разглядела ее, когда из–за поворота показался отряд стражников с факелом. Их было трое. Вполне достаточно, чтобы прогнать разбойников. Впереди воинов, выделяющихся и ростом, и наличием грозного оружия – на плече одного из них лежал арбалет, семенила и тыкала пальцем в мою сторону неопрятно одетая женщина. Когда она присела рядом со мной, от нее пахнуло бражкой и чесноком. Но я была рада и такой компании.

– Кто такая? Что делаешь в темноте? – капитан кивнул, чтобы ближе поднесли факел, и мне пришлось закрыться ладонью от слепящего света.