Тайные хроники герцога Э

– Подожди, – я перебила брата. – Я буду ходить в маске? С чего бы это?

– С того, что мы с тобой поменяемся местами.

– Ты пойдешь в мой монастырь? – я ничего не понимала, но беспокойство росло.

– Нет, на время я сделаюсь тобой. Собью с твоего следа дядюшку и его людей, а они, уверяю тебя, рано или поздно появятся и начнут задавать вопросы. Уведя их в противоположную сторону, я растворюсь на просторах моей родины, – последние слова были произнесены со смесью печали и иронии.

– Ты точно продумал весь план? – мне не верилось, что придется изображать из себя монаха. Казалось, Конд сейчас рассмеется и щелкнет меня по носу со словами «А, купилась!». – И почему у тебя такой хриплый голос?

– Простыл, – он криво улыбнулся. – И да, я все продумал до мелочей. У меня было целых три года.

Я медленно стащила с головы палантин.

– Святой боже, а ты что сделала с собой? – Конд только сейчас заметил, как сугуч испортил мое лицо.

– Пройдет через несколько дней, – вяло отмахнулась я. – Ты бы видел, что было раньше.

– Нельзя ходить с таким лицом, ты можешь все испортить, – Конд покопался в стоящей на столе сумке и вытащил оттуда два пузырька. Один сунул мне и заставил намазать содержимым болячки, второй вылил в широкую посудину и размешал с водой. Раздевшись до пояса, опустил во вспенившуюся воду лицо, а когда вынырнул, от краски не осталось и следа.

– Магия?

– Да.

– У тебя есть зеркало? – спросила я, шаркая пальцем по болячкам. Я прямо чувствовала, как под действием мази корочки отваливаются. Взяв у брата круглое зеркальце, внимательно осмотрела себя: от ожога остались лишь красные пятна. – Здорово, прямо волшебство, – произнесла я, закупоривая бутылку. С сожалением посмотрела, как она прячется в недрах Кондовской сумки.

– Слишком дорогая. И мне еще пригодится, – буркнул он, оправдывая свою жадность. – А зеркало можешь оставить себе.

– Спасибо. Скажи, почему ты выбрал орден Света и Тьмы? У них такие странные порядки.

– Я уже во время побега из замка знал, что скрыться смогу только там, где меня никогда не знает. На территорию их монастыря посторонних не пускают, и монахи обязаны день и ночь носить маски, а значит, я был бы надежно защищен.

– И ты все три года просидел там безвылазно?

– Я учился. И много думал. С внешним миром общался только через Лоури. Ты его видела, это он принес тебе письмо, – брат кивнул на статуэтку Святой девы, стоящую на подоконнике. – Я заберу Лоури с собой. Он сейчас добывает нам повозку.

Конд говорил и вытирался, а я смотрела на то, как сильно изменился мальчишка, которого однажды я спасла. Он возмужал, руки сделались крепкими, а плечи развитыми – видимо, монахи Света и Тьмы не только молились. Правда, Конд был едва ли выше меня, но, думаю, рост не имеет значения, если твоей голове предстоит либо носить корону, либо опуститься на плаху.

– Возьми меня с собой. Зачем мне оставаться здесь?

– Ты не понимаешь, если послушник ордена, всеми силами желающий сделаться хронистом славного герцога–полководца, прошедший десять ступеней испытаний, добившийся доверия главы ордена, вдруг исчезнет, его примутся искать. Орден просто так не отпустит. Оттуда можно уйти только вперед ногами. И то похоронят на территории монастыря.

– Так зачем же ты пошел в эту страшную организацию?

– Объясняю для тех, кто не понял с первого раза: там меня не могли опознать, как принца Корви. Теперь же пришла пора выбраться на свободу. Поэтому ты останешься хронистом герцога так долго, как только сможешь.

– А дальше? Что со мной будет дальше?

– Ты погибнешь.

– Вот спасибо за радужную перспективу.

– Ты не поняла. Ближайший бой, который герцог даст тварям, позволит тебе исчезнуть. Для этого достаточно подбросить монашеский плащ недалеко от поля сражения, чтобы тебя сочли съеденной заживо.

– Час от часу нелегче. Мало того, что я не понимаю, что должен делать хронист, так еще я обречена путешествовать с армией, которая бьется с какими–то тварями.

– Не с какими–то, а вполне конкретными – из мира Ушур.

– Боже, какой еще Ушур? Я надеялась, что ты поможешь вернуться домой, а я все дальше и дальше забираюсь в проблемы твоего мира. Почему бы тебе самому не провернуть фокус с плащом и не притвориться мертвым?

– А ты?

– А я дождалась бы тебя в монастыре, а потом мы вместе ушли бы из него.

– Как ты не понимаешь? Это не у меня, у тебя нет времени! Пока я отирался бы в армии в ожидании удобного момента, чтобы сбежать, ты бы уже ходила беременная наследником Дугов! Я говорю не просто так. Послушай, Адель…

– Аня. Меня зовут Аня, – почему–то мне было важно, чтобы он запомнил мое имя.

– Аня, я обещаю, что ты окажешься дома сразу после того, как я верну королевский замок себе.

– Знаешь, – я обреченно села на жесткий лежак, служащий принцу крови кроватью, – я думаю, что совершила большую ошибку, послушавшись тебя. Надо было мне соглашаться на свадьбу с Фельстаном. Так я оказалась бы во дворце гораздо быстрее.

– Можешь попробовать. Еще не поздно, – Конд опустился на табурет, стоящий у стола, и скрестил на груди руки. – Но доживешь ли ты до дня, когда найдется нужный портал? Тебя оприходуют в первую же брачную ночь и не выпустят из спальни до тех пор, пока не будет объявлено, что ты понесла. А потом да, освободят, и беременная ты будешь метаться в попытках отыскать знакомый тебе тупик. Замок нашпигован ими, но не все открываются в твой мир.

– А почему же мы прятались в монастырях? Не лучше ли было пересидеть в каком–нибудь из миров, а потом, собравшись с силами, выгнать узурпатора и вернуть трон.

Конд устало вздохнул.

– Не все миры дружелюбны. Некоторые до такой степени опасны, что вполне способны уничтожить наш. Стоит открыть проход, и ты моргнуть не успеешь, как сделаешься мертвой. Как ты думаешь, почему дядюшка поторопился захватить королевский замок? Он имеет стратегическое значение. Кто владеет им, владеет нашим миром. Меня, как возможного наследника, прежде всего готовили к управлению замком.

– Ты единственный, кто знает, что находится в тупиках?

– Что находится за тупиками, – поправил меня Конд. – Но мои знания не полны. Миры меняются, и там, где раньше летали белые птицы, вполне может ждать пепелище. Поэтому даже я не рискнул бы дергать за все светильники подряд.

– Поэтому ты кричал рыцарю, который хотел тебя зарубить, что ты Конд Корви?

– Да. И я уверен, поняв, кто попал к нему в руки, он не рискнул убить бы меня. Я нужен живым дядюшке, императору, да даже тем же монахам ордена Света и Тьмы. Без моих знаний замок представляет большую опасность. И мой дядюшка, отлученный от этих знаний, сделает все, чтобы заполучить кого–то из нас двоих.

– Ага. Почему–то сейчас я заподозрила, что Адель Корви нужна Фельстану не только как стельная корова.

– Не говори так о моей сестре. Она была чудесной.

– Была? – я подалась вперед. – Что с ней случилось?

– Адель умерла. Я не успел вывести ее из ловушки, куда нас загнали убийцы. Она предпочла броситься с высоты башни, чем попасть в руки врага. Но об этом никто, кроме меня и матери–настоятельницы, не знает.

– И это еще одна причина, почему дядюшка жаждет заполучить Адель? Она тоже знакома с планом замка?

Конд кивнул.