Её Дневник

– Пожалуйста, хватит!

– Пришла за ответами, значит, слушай! Думаешь, мой сын счастлив был? На руках эту дрянь носил, а она чем отплатила? После рождения Кирилла у них совсем жизнь разладилась! Она даже не пыталась ему взаимностью ответить, только сыном и занималась. А потом я у неё письма нашла неотправленные! Я их читала, Милана! Читала, как твоя мать изливает душу своему ненаглядному Игорю! Как она любит его, как ей тяжело жить с моим сыном! С тем, кто ей под ноги ковры выстилал! А потом Игорь снова вернулся, и они сбежали. Обещали ему сделать операцию в Европе, мол, шансы у него есть! А как оказалось, не было шансов! Твоя мать – неблагодарная сука! Опозорила моего Николая. Мише пришлось выдумывать, что сноха уехала в Европу здоровье поправить. А вернулась одинокая и брюхатая. Даже пошла на условия Миши, что имя у ребёнка будет Колино, чтобы позор прикрыть. Мой сын глаза закрыл на её предательство, предлагал ей вернуться. А она развод потребовала, говорила, что не сможет больше его добротой пользоваться. Что теперь, когда она ждет ребёнка от Игоря, их больше ничего связывать не может. Да вот незадача! Как видишь, Милана, твоя мамашка и тебя бросила, кукушка чёртова! А ты свалилась Коле как снег на голову, когда он уже стал собирать кусочки своего разбитого сердца в браке с Наташенькой. А ты кто ему? Напоминание его позорного брака и разбитого сердца? Всё ждала, что он тебя полюбит? Дождалась? Как по мне, твоя мамаша, прежде чем таблетки глотать, должна была сначала тебя ими напичкать! Чтобы вы подохли обе и не отравляли никому больше жизнь!

Даже не помню, как неслась прочь из дома бабы Лиды, как сшибала всё на своём пути. Слова бабушки вырвали из меня душу. Внутри зияла пустота, холодная и мучительно болезненная. Меня колотило, но не от холода. Стояла рядом с машиной и не могла сообразить, где ключи от неё. Оглядела себя, растирая по щекам слёзы, и поняла, что выбежала без пальто. Ключи были в кармане. Но я ни за что не вернусь больше в этот дом! Схватилась за телефон, руки сильно тряслись, пальцы не слушались, я уронила его в лужу и упала на колени рядом. Ноги обожгло ледяной водой, джинсы быстро промокли. Плюхнулась ладонями в воду и не могла контролировать рваные всхлипы… Смотрела на телефон сквозь тонкий слой грязной жижи и уже не соображала, кому собиралась звонить.

Ко мне подошли, окликая по имени. Ничего не понимала, всё вокруг кружилось, тело тряслось. Подняла голову и увидела перед собой обеспокоенные синие глаза, почувствовала крепкое тёплое объятие и зарыдала ещё сильнее.

– Я не виновата, Андрей! Я ведь просто родилась! Не хотела быть им ненужной обузой! Правда не хотела! Бабушка права, лучше бы я умерла вместе с матерью! – сквозь всхлипы кричала я.

– Ш-ш-ш… Милая моя, тише, успокойся. Пожалуйста, поднимайся, ты вся продрогла… Пойдём ко мне в машину, тебе нельзя за руль, поняла?

Он помог мне подняться, укутал в пальто и увлёк к своей машине. Не помню, как долго плакала в его объятиях, как ехала к нему домой, как изливала ему душу бессвязными бестолковыми фразами и как потом уснула в его объятиях на кровати. Не знаю, как Андрей нашёл меня, но я была безмерно благодарна ему за то, что он оказался рядом…

Меня разбудили негромкие мужские голоса. С трудом подняла веки, чувствуя, как сильно они затекли от нескончаемых слёз, и посмотрела на время – семь часов вечера. Это был поистине бесконечный день. Внизу Андрей с кем-то спорил. Я не сразу узнала другой голос и прислушалась к разговору. Кирилл! Закрыла глаза и проглотила комок в горле. К разговору с братом я совсем не готова…

– Я сказал, она спит.

– Какого чёрта Милана у тебя дома, Воронцов?

– Привыкай, Соболев. В ваш гадюшник она больше не вернётся.

– Это ты так решил? – с иронией поинтересовался брат.

– Представь себе. И возражения не принимаются, – стальным тоном ответил Андрей.

– Я сам могу позаботиться о своей сестре.

– Даже проверять не стану. Как по мне, ты только о себе печёшься.

– Не ищи проблем, Андрей. Так ты сделаешь Милане только хуже. Отец этого просто так не оставит. Не связывайся с теми, кто тебе не по зубам.

– Да что ты. Обо мне переживаешь? Что твой папочка мне сделает? Бешеную бабку натравит? С удовольствием ей язык подрежу, дайте только повод.

– А может за один день твоей компании кислород перекрыть. Это посерьёзнее бешеной бабки будет.

Андрей вздохнул, выдерживая небольшую паузу.

– Послушай, Соболев. Я маленький и незаметный. Да и что греха таить – давно облитый грязью. Твой же отец – человек высокого ранга и у всех на виду. А вот сынок у него шашни крутит с женой самого Владимира Воронцова. Вот сплетня года будет, согласен? Я – добрейшей души человек – молчу уже не один год. Может, зря? Как думаешь, что страшнее: мне лишиться компании или же твоему отцу репутации?

Кирилл не ответил. Тихонько поднялась с кровати и принялась искать у Андрея в шкафу что-то поприличнее бежевой футболки, в которую переоделась, чтобы постирать грязные джинсы. Не могла же я выйти к Кириллу в таком виде. Нашла большой махровый халат. Смотрелся он, конечно, как плащ-палатка, но всё же приличнее одной футболки.

– А ведь скелетов в шкафу у твоего громкого имени вагон и маленькая тележка, – продолжал Андрей. – И мне известно гораздо больше, чем ты думаешь. Если мы сейчас друг друга поняли, Кирилл, в твоих интересах успокоить гнев папочки любым способом. Пусть отвалит от Миланы по-хорошему, иначе вы увязнете в своём же дерьме по самые уши.

Вышла к ним, намеренно кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание. Кирилл поднял голову, встречая меня обеспокоенным взглядом. На нём лица не было. Бледный, осунувшийся и потерянный. Тоже узнал правду о наших родителях? Сердце сжалось от боли. Я не хотела видеть брата таким.

– Привет… – выдавила улыбку, сдерживая новый поток слёз.

– Лана! – Брат подорвался ко мне, затягивая в объятия, такие родные, нежные и могучие одновременно. – Прости, маленькая, прости! Что она тебе сделала, Лан? Пожалуйста, не верь ни одному её слову! Бабушка совсем ума лишилась!

– Ничего она не лишилась, Кир! – горько сказала я. – Скажи честно, ты знал всё это время? Что мама… что я…

Не могла говорить, зажмурившись и сглатывая давящий на горло ком.

– Нет, конечно! – Брат сильнее прижал меня к себе, боясь, что я сейчас сбегу.

Андрей немного отступил от нас, видимо, решив оставить наедине. Когда я ревела у него на плече, сказала довольно много, и теперь он понимал положение вещей правильно, без всяких прикрас.

– Я буду неподалёку, Милана, – сказал он, заходя в соседнюю дверь.

Понятия не имела, что там, да и сейчас меня это волновало меньше всего.

– Как ты узнал? – тихо спросила я Кирилла.

– Бабушка явилась к нам в офис с письмом твоей няни, кричала, что ты всё знаешь и приходила к ней угрожать. Я думаю, она испугалась, когда ты сбежала, и решила себе зад прикрыть.

– Отец ей поверил?

– Да кто его знает. Он сидел темнее тучи, а потом вовсе уехал. Письмо я прочитал. Лан, я считал, что её самоубийство – просто злые досужие сплетни. Почему ты молчала, что ищешь свидетелей?

– Случая не было рассказать…

– Не надо было бабушке письмо показывать! Поговорила бы сначала со мной, мы бы вместе всё выяснили и разобрались. А сейчас… Лан, пожалуйста, поехали домой. Боюсь даже представить, что отец предпримет.

– Вот и я боюсь, Кир. Поэтому останусь с Андреем.

– Почему ты снова с ним видишься, Лан? Он же за счёт тебя вылезти хочет из ямы, в которую рухнул.

– Андрей не в яме, оглянись. У него всё хорошо! А вот ты, Кир, почему не сказал мне, что Кристина – жена отца Андрея?

Брат нахмурился:

– Потому что это совсем не важно. Её вынудили выйти замуж. Ты многого не знаешь.

– Интересно, а в постель к Андрею её тоже вынуждали лезть?

– Хватит!

– Открой глаза, Кир! Всё совсем не так, как тебе представили!

– Ты слишком доверчива и совсем не разбираешься в людях, Милана! Воронцов тебе врёт на каждом шагу.

– Андрей ничего не знал про твой приезд к Олегу. И он смог мне свои слова доказать. – Я рассказала брату про телефонный разговор Андрея и Лёши, добавив при этом, что слышала каждое их слово. – А вот что будет, если мы твою Кристину проверим? Уверена, скажи ты ей о том, что решил из компании отца уйти, так она тут же исчезнет…

– Лана! – строго пресёк мои домыслы брат.

– Тут я тебе не союзник. Я верю Андрею. И покажу тебе, чего стоит твоя девушка на самом деле.

Кирилл сильно поменялся в лице – рассердился. Ну и пусть. Я всю свою жизнь жила, стараясь угодить отцу и не расстроить брата. Пора бы подумать и о себе.