Витаминка

Витаминка
Татьяна Александровна Грачева

Трудовая атмосфера в редакции журнала «Мир на ладони» сразу же расцветилась красками с появлением нового делопроизводителя по прозвищу «Витаминка». Яркий облик Таи внёс диссонанс во все отделы редакции. Никто не заподозрил, что рядом с ними появился самый настоящий купидон, который принялся за амурную работу. Тая спасла Истинную любовь подруги, отыскала единственную половинку для коллеги, но её дар находить пары дал осечку по отношению к начальнику. Сама Тая вскоре почувствовала на себе его способность очаровывать. Сможет ли она отыскать единственную для начальника и противостоять его обаянию?

1 глава. «О боже, ещё один кобель нарисовался!»

Свет от широких ламп уютного кафе озарял часть тротуара и девушку, пристально смотрящую в окно. Тая вовсе не любовалась своим отражением в стекле, было бы чем любоваться. В руках она держала книгу так цепко, словно нить от воздушного змея, трепыхающегося на ветру. Надпись на обложке сообщала, что это стихи Асадова. Взгляд Таи скользнул по немногочисленным посетителям и остановился на задумчивой девушке в мягком кресле за маленьким круглым столиком.

Наблюдательница улыбнулась, её пальцы продолжили сдирать с мягкой обложки ценник. Практически закончив это занятие, Тая зашла в кафе и уселась за свободный столик около объекта своего пристального внимания. Она расположилась к ней спиной, но ей и не нужно было видеть это хрупкое отрешённое от всех создание, увлечённое только чашкой кофе и собственными мыслями. Тая закрыла глаза, словно сверялась с внутренним зрением. Так и есть. Ошибки быть не могло. От девушки едва пахло миндалем, как от страниц старых пожелтевших книг, её окутывало бледно-голубое сияние с вкраплениями серебра, и в воздухе, словно туманная взвесь, разливалась музыка, которую слышала только Тая, лёгкая, будто вдалеке соловей пытался изобразить что-то из классической оперы.

Тая почувствовала, как волосы на затылке зашевелились, по коже пробежался холодок, вызывая мурашки и дрожь. Продолжая поглаживать уже измятую обложку книги, она слегка качнула головой, будто флюгер, уловивший дуновение ветерка, и нашла точно такой же источник света, мелодии, запаха и ощущений. Тая открыла глаза. Парень стоял с подносом в руках у барной стойки и аккуратно, но быстро расставлял на подносе бокалы с напитками. Он что-то сказал бариста, и едва растянул губы в улыбке, став неуловимо похожим на девушку за спиной Таи. Официант обошел зал, избегая приближаться к мечтательнице в углу кафе. Тая следила за ним пристально, словно ревнивая жена за мужем-изменником. Не отрывая взгляд, она положила на пол книгу около ножки стула, так, чтобы было непонятно, кто книгу уронил: она или мечтательница за соседним столиком. Официант не заметил этого маневра, как и сам сборник стихов. Закончив собирать грязную посуду с освободившихся столов, он направился к барной стойке. Тая начала нервничать, ей нужно было, чтобы книгу заметил именно он.

Наконец, взгляд официанта зацепился за предмет на полу, и он поднял сборник. В глазах скользнуло изумление. Но к досаде Таи парень повернулся к ней, решив, что это её потеря.

– Вы, кажется, обронили книгу.

Тая фыркнула, словно кошка, но довольно сдержанно сказала:

– Это не моя книга. Вроде вот эта девушка ходит сюда постоянно с книгами и Асадова тоже приносила.

Взгляд официанта переместился на посетительницу за соседним столиком и сразу же потеплел. Тая с удовлетворением отметила, как участился у него пульс и слегка порозовели скулы. Она замерла, купаясь в этих эмоциях несмелой романтичной любви. Продолжая пристально смотреть на предмет своего обожания, парень обратился всё-таки к Тае:

– Я тоже очень люблю Асадова, – почти прошептал он, будто боялся в этом признаться, как в чем-то постыдном.

Мечтательница опустила взгляд, её пальцы нервно вздрогнули, из чашки пролились несколько капель кофе. Официант протянул ей книгу, она несмело взяла её, хотя прекрасно осознавала, что это ошибка и сборник ей не принадлежит. Тая оцепенела в ожидании, время словно растянулось, замедлилось. Пальцы девушки коснулись сначала книги, затем словно ненамеренно, руки официанта. Их слегка шарахнуло током, и время снова вернулось в привычное русло. Тая, уже не скрывая широкой улыбки, покинула кафе, в голове ещё долго продолжала звучать мелодия, которую будто насвистывал соловей. Парочка с книгой больше не обращала на неё внимания, они вообще никого не видели, словно находились в другом мире. Больше недели понадобилось, чтоб несмелый официант, наконец, заговорил с той, в которую был влюблён больше года.

Тая лёгкой походкой вернулась к припаркованному у дверей кафе велосипеду. Надела шлем на слегка взлохмаченную шоколадного цвета шевелюру, оставив на свободе только синие пряди челки. Застегнув ремешок под подбородком, она бросила последний удовлетворенный взгляд в окно. Уже вечер, но её хорошо было видно в ранних сумерках. Ярко-зеленая футболка, синие шорты и кислотно-розовые кроссовки. Она сама была, как отражатель, даже в темноте светилась ярким пятном.

Ноги, привычные к регулярным нагрузкам, быстро вращали педали, прокладывая знакомый маршрут. За последнюю неделю, что Тая посещала это кафе, в мозгу словно сформировалась карта. Не было нужды сверяться с указателями. У подъезда Тая поздоровалась с соседкой и, легко приподняв велик, потянула его на третий этаж. Оставив свой транспорт на лестничной площадке, она на мгновенье остановилась. Ещё не успела открыть дверь, как услышала жалобный вой в квартире и обреченно выдохнула:

– Дядя Петя, когда ж ты, зараза, нагуляешься.

Открыв двери, Тая недовольно приподняла бровь. Напротив неё на цветном коврике стояла рыжая кошка и недвусмысленно выгибала спину. Её кошачий взгляд был полон печали и призыва. Хозяйка равнодушно, но беззлобно отпихнула животное ногой и зашла в комнату. Обходя однокомнатную квартирку привычным маршрутом, насыпала горстку зерен канарейке по прозвищу Дункан Маклауд, покормила парочку толстых ленивых хомяков с немудреными именами Седьмой и Восьмой и снова оглянулась на печальную кошку, воркующую, словно голубь.

– Ну и что с тобой делать?

Животное красноречиво промолчало, но хвост нервно хлестал из стороны в сторону, ни дать ни взять тигр в цирке.

– Наврали с таблетками, кажется, только хуже стало, – тут Тая заметила разбитый цветочный горшок и разрытую землю на полу, – ах, ты ж… кошка, в последний момент она заменила ругательство на безобидное слово, всё равно прозвучавшее обидно и грозно. Тая обвела взглядом единственную комнату в поисках остальных учинённых питомицей безобразий.

Квартира была маленькая, но уютная, полностью отражала суть своей хозяйки. Красный диван с россыпью оранжевых и желтых подушек. Молочные шторы с синими бабочками, обои на каждой стене разные, практически не заметные под картинками и полками с книгами и много, очень много живых цветов. Алые шары герани соседствовали с нежными фиалками и колючими кактусами. Именно последние мясистые суккуленты злили дядю Петю и часто валялись на полу.

Тая переоделась в домашнюю уютную одежду и сразу же достала толстую тетрадь, именуемую гордо «Скрижали любви». Раскрыв потрёпанный фолиант на последней чистой странице, она приступила к приготовлению ужина. Периодически отвлекаясь, записывала результат вечерней вылазки в кафе. Откусив кусок колбасы прямо от палки, она мечтательно улыбнулась и добавила ещё пару строк. Теперь история книгофилки и официанта была увековечена и обросла цветистыми эпитетами и красочными подробностями. Писать короткие рассказы на реальной основе было легко, это уже стало привычным делом, только когда дело дошло до описания чувств, родившихся между юношей и девушкой, Тая задумалась и не заметила, как доела колбасу, так и не сделав бутерброд. Как же описать то, что она увидела и почувствовала? Ведь это не органы чувств воспринимают, а что-то иное. Пусть она почти разобралась с запахами, мелодией, цветом, но остальное так и осталось загадкой, тут даже тактильные ощущения присоединялись. Выглядел этот момент как криптекс, вступающий в движение. Что-то защёлкало, закрутилось, все детали встали на свои места и опа – родилась любовь, неповторимая по своим характеристикам.

Кошка, заметив, что колбаса безвозвратно сгинула, прекратила жалобно завывать и тереться о ноги хозяйки и устало растянулась под столом. Тая взяла несчастную животину на руки и, уложив на колени, озабоченно пролистала тетрадь. Вчера она отправила к Игнату Савельевичу уже третью девушку, которая по всем параметрам подходила ему, может, хоть в этот раз произойдёт чудо и то, что у него внутри вместо сердца наконец ёкнет. За этот месяц, что она работала в редакции журнала, он ещё ни разу не обнаружил никаких человеческих эмоций, ни лучика свечения от симпатии или ревности, при этом, женщины так и льнули к нему, а он благосклонно принимал их внимание, одаривая в ответ равнодушием.

– Дядя Петя, как ты думаешь, получится? Очень уж он любвеобильный субъект. Хотя на самом-то деле и нет, но изображает очень достоверно.

Кошка повела ухом в сторону, будто слушает внимательно, и уткнулась носом в колени, нога хозяйки вкусно пахла колбасой. Тая долго гладила короткую шерстку непородистой любимицы и не заметила, как провалилась в сон.

Будильник вырвал из сна грубо, будто из наркоза, Тая вскочила и принялась носиться по дому, попутно собирая вещи и отгоняя настырную кошку. Собрала волосы в хвост, едва касающийся спины, натянула синюю футболку с желтым смайликом[1 - Смайлик – стилизованное графическое (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0)изображение (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%B7%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5) улыбающегося человеческого лица (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D1%86%D0%BE). Традиционно изображается в виде жёлтого круга с двумя чёрными точками, представляющими глаза (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BB%D0%B0%D0%B7), и чёрной дугой, символизирующей рот (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D1%82).] на груди и светлые укороченные джинсы. Образ Арлекина довершила оранжевая кепка и кислотно-розовые кроссовки. На мгновенье Тая замерла и прикрыла глаза, возвращаясь в сон. Мужчина подарил девушке букет роз, и потом они долго и самозабвенно целовались. Шипы кололи руки, но любовники не обращали на это внимание, они погрузились друг в друга. Таю никогда никто так не целовал, она даже сомневалась, что сможет повторить подобное с кем-нибудь и не провалиться со стыда. Настолько это было откровенно и страстно. Тая встряхнула головой, прогоняя ночные грёзы. Это был замечательный сон. Один из тех, которые она называла лямурными. Сны о чужой любви.

Накинув на плечи рюкзак, она выбежала из дома. В палисаднике у подъезда копошилась семейная пара, завидев девушку, они синхронно поздоровались.

– Доброе утро, Тасечка. Кот твой опять ночью орал.

– Кошка. Дядя Петя – это кошка, – засмеялась девушка, уже в сотый раз поправляя соседей.

Она запрыгнула на велосипед и, быстро набирая скорость, выехала на дорогу. До ушей долетело начало привычного перешептывания за спиной.

– Соловьева вроде взрослая девушка, а эта серёжка в носу и пряди синие в челке, как у подростка, ей богу.

– Да, да, и на велике, как ребёнок, – по привычке согласился муж, но всё же нашел нужным добавить: – но она хорошая.

Они одновременно подняли головы и посмотрели в сторону скрывшейся за поворотом велосипедистки, улыбнулись каждый своей мысли. Тая всегда была в хорошем настроении, никогда не отказывала в помощи и то, что выглядела излишне ярко для двадцати пяти лет, не такой уж и большой недостаток.

Перед работой Тая успела заехать в тренажерный зал, где час потратила на то, чтобы хорошенько пропотеть. Вика – тренер, периодически подходила, чтоб откорректировать технику выполнения упражнений, но больше, чтобы просто поболтать. Рано утром в зале не так много посетителей, а Тая была постоянной клиенткой, и знакомство их длилось не один год. Тая поглядывала на Вику и изо всех сил сдерживала улыбку. Она видела, что той не хотелось подходить к ней, вообще ни к кому не хотелось приближаться, кроме новенького в углу зала, облюбовавшего беговую дорожку. Вика нахмурилась, её озадачивало, что сутулый, худощавый парень совершенно не в её вкусе, раз за разом притягивает взгляд. Стройная, спортивная Вика никогда не обращала внимания на представителей мужского пола, не обросших вовремя мышцами и завышенной самооценкой.

Неделю назад Тая вручила парню абонемент в этот зал, попросив знакомую подыграть, будто он везунчик и выиграл его в конкурсе через инстаграм. Целых семь дней понадобилось счастливчику, чтобы набраться смелости и прийти сюда. Это точно оказалось не то место, где он себя чувствовал уютно, поэтому и выбрал дорожку, чтобы никто его не трогал. Особенно его настораживала красивая мускулистая девушка в коротких шортах, пожирающая взглядом. Но уже через пять минут этот взгляд казался буквально волшебным, под ним выпрямилась спина, и появилось желание увеличить скорость на дорожке, лишь бы произвести впечатление на девушку, кружившую вокруг него, словно акула на охоте.

Вика никак не могла решиться согнать новенького с дорожки, чтобы познакомиться, но Тая видела её горящий взгляд и нехарактерное для неё смущение.

Ему явно нужна твоя помощь, поставил подъем и скоро скатится с этой дорожки кубарем.

Вика не ответила, восприняв эти слова как призыв к действию, и с готовностью ринулась выручать непутевого юношу.

Тая прикрыла глаза, погружаясь в нахлынувшие эмоции. Эта любовь родилась внезапно с первого знакомства, закружив в водовороте ощущений. В голове словно застучали барабаны, повеяло запахом моря и хвои, веки озарила яркая вспышка тёмно-синего цвета, глубокого, как морская пучина. Любовь с первого взгляда стала редкостью, последний раз Тая наблюдала её рождение больше года назад. Люди будто боялись любить, опасались быть отвергнутыми и обманутыми, придумывали себе причины и тянули, тянули, добавляя купидонам забот.

На работу Тая немного опоздала. У неё не было непосредственного начальника, и она выполняла роль курьера на побегушках. Вроде бы изначально её взяли в отдел корреспонденции разносить письма по отделам, но уже через неделю стали отправлять с разными мелкими поручениями. Купить кофе, отнести не слишком важные документы, почту редакторам, заказать обед. Больше всего её услугами пользовалась бухгалтерия, состоящая сплошь из женщин. Рекламный отдел повесил на неё обязанность снабжать канцелярией и выпечкой. На самом деле в этом современном стеклянном здании находилась не только редакция журнала «Мир на ладони», где официально она числилась делопроизводителем, но и ещё парочка организаций поменьше, в том числе местная радиостанция и газета. Объединяло их только то, что всё это принадлежало одному человеку Грацианову Савелию Иосифовичу. Сам Барс Старший, как называли его в «Стекляшке», давно не руководил ни одним направлением, иногда интересовался только журналом. Он оставил во главе людей, которым достаточно доверял, и удалился от дел, сосредоточившись наконец-то на личной жизни. Его единственный сын Игнат занимал руководящий пост в редакции, но большую ответственность брать на себя не желал, ограничившись ролью главного редактора.

За этот месяц, что Тая провела в «Стекляшке» на должности непонятно кого, она успела привыкнуть к странной обстановке, царящей в этом здании. Все работали, журнал и газета регулярно издавались, радио пользовалось популярностью в городе, но всё это происходило без привычной дисциплины. Сначала Таю жутко изумляло такое отношение руководства. Тут даже перерыв на обед был ненормированный. Каждый отправлялся перекусить, когда ему это было удобно, рабочий день не у всех начинался в одно время, окончание тоже зависело от желания сотрудников. Казалось бы, в такой анархии любая работа погрязнет в хаосе, но всё здесь функционировало, как часы. Тут хотелось задержаться и обзавестись друзьями. Тая довольно быстро приспособилась к такому графику и, даже кажется, поняла, в чём секрет «Стекляшки». Многие новенькие наглели от такого вольного графика, но потом понимали, что если хотят остаться, то свою работу должны выполнять хорошо, и как-то сами выбирали для себя удобный график, при котором работа оказывалась выполненной в срок и безукоризненно.

Тая оставила велосипед у перил. Никто кроме неё не ездил на подобном транспорте. Это не школа и не институт, поэтому специальной стоянки для велосипедов здесь никто не поставил, парковку заполняли машины и парочка мотоциклов. Тая повесила простецкий замок с кодом, который она даже не сменила после покупки, схватила с багажника рюкзак и поторопилась показаться на глаза Павлине Васильевне. Главный бухгалтер слыла консервативной дамой и до сих пор поджимала губы, когда Тая сильно задерживалась, но сказать по этому поводу ничего не могла, потому что сама часто использовала возможности вольного графика.

Завидев в коридоре оранжевую кепку, она помахала стопкой писем, призывая Таю.

– Витаминка, для тебя поручение. Отнесешь эти письма в «Мир», одно тут для Лёлика-болтуна с утреннего шоу, закажи воды в кулер и выбери нормальный чай для наших девочек, а то в кафе не набегаешься.

Тая поздоровалась с «девочками», старшая из которых три года назад вышла на пенсию. Подошла к самой молоденькой. Катя старательно стучала по клавиатуре, изображая занятость. Она ещё была на испытательном сроке, всего третий день работала в бухгалтерии и пока не могла привыкнуть к вольностям и к тому, что занятость, когда её нет, имитировать не нужно.

– Давай на обед вместе сходим, когда я с письмами разберусь и соберу заказы по «Стекляшке». Я уже есть хочу, если честно.

Девушка бросила взгляд на рюкзак Таи.

– С тренировки?

Тая кивнула, вспоминая не тренажеры, а родившуюся в лязге метала и запахе пота любовь. Катя возвратила внимательный взгляд на монитор.

– Давай. И Юлю возьмем. Она опять в плохом настроении.