Витаминка

Закончив, Тая устало села на печально скрипнувший диван.

– Паркет вздуется и на кухне и тут, и обои внизу все подмочены. – Теперь она гораздо чётче видела масштабы трагедии.

Игнат едва успел опуститься на сиденье, как кошка запрыгнула на его колени и довольно заурчала.

– Если бы раковина не была забита грязной посудой, то вода ушла бы через слив.

Тая почувствовала, что уже устала от нравоучений и просто хотелось отдохнуть.

– Ты нравишься Дяде Пете.

Игнат оглянулся назад, обвёл комнату взглядом и только потом переспросил:

– Кому?

Тая откинула голову на спинку дивана, мокрые пряди прилипли к её шее.

– Кошке.

– Кошку зовут Дядя Петя? – Игнат погладил упомянутое животное, вызвав в пушистом теле новый прилив урчания. – Кому придёт в голову так назвать кошку?

Тая приподняла голову и едва заметно улыбнулась.

– Не знаю. Когда она появилась у меня, уже так называлась. Наверное, когда Дядя Петя был ещё котенком, думали, что это мальчик, а оказалось, что нет. К имени она уже привыкла.

Игнат снисходительно ухмыльнулся.

– Вообще-то это явно в твоём стиле. – Он нашёл взглядом клетку с хомяками. – Их как зовут?

– Седьмой и Восьмой.

Игнат широко улыбнулся.

– Почему?

– Потому что мало живут и быстро дохнут.

Игнат уже откровенно развеселился. Кивнул в сторону канарейки у окна.

– Это кто?

– Дункан Маклауд, – с деланной серьёзностью отчеканила Тая.

– Боюсь представить почему.

Тая подошла к клетке и протянула канарейке палец. Птичка пересела с жердочки на руку хозяйки.

– Когда мне её отдали, у неё было сломано крыло, и вообще она была хиленькая, слабая, нежилец совсем.

Игнат подошёл к окну и встал напротив Таи.

– Оказалось, что она бессмертна, так что ли?

Кошка увидела, что её любимый самец потерял к ней интерес и, кажется, воспылал чувствами к сопернице в перьях. Она громко завыла и вцепилась в штанину Игната. Он наклонился и взял на руки Дядю Петю. Долго пристально смотрел на Таю и, наконец, решился.

– Собирай вещи, всё, что может понадобиться на ближайшие две недели, питомцев своих тоже; пока у тебя будет ремонт, поживёшь у меня.

Тая опешила.

– У тебя?

– У меня. Раз уж я устроил это всё, мне и разбираться. Придётся срывать паркет и класть ламинат, возможно, обои менять. Где-то же тебе нужно жить, пока это всё будет происходить. И с соседкой, которой ты подмочила репутацию, тоже я разберусь.

Тая долго молчала, всматриваясь в серьёзное лицо собеседника. Где-то в уголках его губ притаилась улыбка, он ждал.

– Хорошо. Но если честно, я думаю, что это плохая идея.

Улыбка на лице Игната, наконец, расцвела.

– У нас уже есть договор. Всё будет нормально. Только теперь изображать пару будет намного проще и декорации теперь будут стационарные, ничего возить не придётся. Всего пара недель.

Игнат сам не понял, кого больше убеждал: себя или Таю. Он боялся остановиться и подумать, на что он решается.

– Если честно, то мне стыдно, за то, что я натворил в вашей квартире, чувствую себя виноватым. А это мне не нравится.

Он, как и Тая периодически перескакивал с личного обращения на более привычное «вы».

– Тогда заберём и цветы. Такая жара, поливать их нужно каждый день.

– Ладно, и ваши амазонские дебри тоже захватим.

В первую поездку удалось перевезти только вещи и кошку. Ещё три раза понадобилось, чтобы переместить все цветы, хомяков, канарейку и книги. С каждой загрузкой автомобиля Игнат мрачнел и начал недовольно бурчать:

– Ты мне всю квартиру захламишь, зачем тебе столько всего?

– Всё самое необходимое, – отвечала Тая и тащила в багажник очередную коробку.

Игнат с ужасом ожидал, что его квартира станет филиалом сумасшедшего дома, но когда Тая расставила цветы, разложила вещи и установила клетку канарейки у окна, его чёрно-белая студия впервые стала выглядеть жилой и даже уютной. Оказывается, не хватало ярких мазков в привычном монохроме, чтобы в безликой строгой комнате появился дух дома, который приехал вместе с Таей.

Игнат выделил для Таи в гардеробной несколько полок, в ванной комнате позволил занять пару ящиков и добавил к своим книгам романы в цветных обложках.

Переодевшись в трикотажный серый топик в синюю полоску и джинсовые шорты, Тая заранее подготовила комплект постельного белья, уложила его в диванный ящик и достала «Скрижали Любви». Умостившись на диване, она оглядела непривычно просторную комнату и поняла, что испытывает волнение и даже страх. Игнат сидел за своим монстроподобным столом, закинув на него ноги, и что-то сосредоточенно выводил на листе. С тех пор как вещи были разгружены, они перекинулись всего парой слов. Игнат словно не замечал своей квартирантки, не чувствовал неловкость от её присутствия и необходимость заполнять молчание вежливыми бессмысленными разговорами.

Закончив рисунок, Игнат спрятал его в папку и направился на кухню. Проходя мимо дивана, бросил взгляд на Таю. Она рассеянно грызла ручку, периодически закатывала глаза и возвращалась к страницам потрёпанной тетради.

Он попытался заглянуть в её записи, но Тая резко перевернула тетрадь обложкой вверх и весело упрекнула:

– Третье правило, Игнат Савельевич.