Колючка и стихоплёт

Кирилл оглядел аккуратную татуировку на запястье Малики.

– Так ведь и задумано – стилизованный рисунок.

Она ухмыльнулась и снова продолжила движение.

– А ещё год назад ты потащил меня на каток. Я на коньках впервые стояла и почти час билась об лёд, как мазохистка, пока не научилась скользить вдоль бортика.

Кирилл остановился у подъезда и приложил магнитный ключ к домофону.

– Зато потом тебя не могли выгнать с катка, чуть не погрызла инструктора, когда он пытался тебя выпроводить.

Поднявшись на третий этаж, Кирилл открыл двери и пропустил вперёд Малику. Она разулась и сразу же направилась в ванную. Пока она мыла руки, Кирилл принёс свою футболку и домашние штаны.

– Подвернёшь снизу, и тесёмки на поясе расслабь, чтоб попа влезла.

– Ах ты ж гад! Сам убеждал, что я не толстая!

Кирилл едва успел захлопнуть двери, как в них врезались грязные джинсы, скатанные в комок.

Когда Малика вернулась в комнату, Кирилл уже переоделся, сидел на краю стола с кружкой чая. Окинул подругу внимательным взглядом, присматриваясь. В его голове образ растрёпанной драчуньи в синяках и ссадинах никак не желал сливаться с этой новой красивой девушкой. Волосы отросли до плеч, придав лицу мягкость, фигура округлилась в положенных местах, но взгляд оставался всё таким же озорным, с вызовом и плутовством.

– Это я говорил до исполинского куска шоколадного торта в кафе.

Малика вышла в прихожую и вернулась уже с рюкзаком. Обойдя стол, уселась на подоконник и расстегнула молнию. Её рука нырнула в недра рюкзака и замерла там, намеренно интригуя.

– В этом году мы никуда не пойдём. Я придумала тебе другой подарок.

Кирилл застыл в ожидании, не отрывая настороженных глаз от руки Малики.

Она медлила, наслаждаясь его нетерпением. Дождавшись, когда он, наконец, моргнёт, выудила небольшую книжку в мягкой глянцевой обложке.

– Это тебе. – Уже протягивая подарок, почувствовала, что жутко волнуется, пальцы дрожат.

Кирилл привстал со стола и коснулся подарка, сразу не вытянул из рук подруги, и какое-то время они оба держали книгу. На мутно-зелёной обложке, напоминающей рябь на поверхности реки, размашисто рукописным шрифтом было выведено его имя и фамилия.

Малика разжала пальцы и перевела взгляд на лицо друга. На нём успело смениться несколько эмоций, прежде чем застыло изумление, смешанное с благодарностью.

– Это мои стихи?

– Пушкина, – по привычке огрызнулась Малика, – твои, естественно.

Несколько лет она собирала все клочки, на которых Кирилл записывал рифмованные строчки, когда его посещало вдохновение. Ни один черновик не выкидывала, складывала. Выпросила блокноты у Василисы Максимовны. Отрывков и вполне готовых стихотворений накопилось на целую книгу, которую она и заказала в типографии.

Кирилл растерялся, глаза наполнились слезами от странных чувств: щемящей радости и признательности.

– Спасибо, – глухо отозвался он, не решаясь поднять взгляд, чтобы не выдать захлестнувших его эмоций.

– Эдька, дурак. Ты что, плачешь? – Малика безжалостно растормошила хвост на его затылке и, оттопырив ему уши, развернула лицом к себе. – Согласна, некоторые твои творения это не просто слёзы, а прямо кровь из глаз. Особенно любимая рифма «любовь-вновь» и «ушла-могла».

Кирилл крепко обнял Малику, вжимаясь носом в изгиб её шеи, и повторил:

– Спасибо, Кирюха. Это лучший подарок.

– Может, ты и мне когда-нибудь посвятишь стихотворение. – Малика заёрзала, высвобождаясь из медвежьих объятий.

– Уже два посвятил, и ты их видела, – напомнил он.

– Это те, что называются «Сколопендра» и «Чертополох»?

Кирилл отступил к столу и снова взялся за чашку с чаем.

– У меня нет для тебя равноценного подарка.

Малика задумалась, почёсывая стопой о голень.

– Подари мне обещание. Когда-нибудь попрошу тебя о чём-то для меня важном, и ты не посмеешь отказать. – Она приблизилась к нему, заглянула в зелёный глаз, намеренно избегая чёрный. – А у меня ещё один подарок – план по завоеванию Марины.

11 глава

План начал осуществляться, когда Малика пригласила балерину в квартиру Кирилла на празднование дня святого Валентина. Пришлось звать и её подруг. Сама Марина не пришла бы, а так под прикрытием однокурсниц решилась на посещение холостяцкого логова.

С самого утра Малика развила бурную деятельность по загрузке праздничного стола яствами. Эля и Милена согласились помочь, при условии, что они тоже будут в числе приглашённых. Пришлось уступить и для равновесия позвать ещё двух спортсменов с факультета физкультуры. Ожидалось вполне презентабельное мероприятие с шампанским.

Соседки по комнате на правах помощниц первые из гостей получили доступ в квартиру. Умудрились по очереди незаметно для Малики исследовать ванную и спальню. Пока одна забалтывала подругу, другая нюхала одеколон и футболки хозяина квартиры.

Стол из кухни перетащили в самую большую комнату, решив организовать что-то вроде фуршета. Совсем ленивые смогут присесть на диван и не мешать желающим танцевать.

Уборкой заниматься не пришлось. Кирилл отличался маниакальной чистоплотностью. За Маликой он часто перемывал посуду, добиваясь блеска, и разбирался в кондиционерах для белья.

Втроём девушки накрыли королевский стол. Милена увлекалась карвингом[11 - Карвинг в кулинарии – искусство художественной резки по овощам и фруктам.] и превратила огурцы и морковь в произведение искусства, Эля расстаралась не меньше. Приготовила необычные салаты и украсила закуски. Обе девушки прокладывали шестиполосную магистраль к сердцу мужчины проверенным способом – через желудок.

Марина с двумя подругами пришла в точно назначенное время, благоухающая и оживлённая. Она легко разгадала хитрость Малики, некачественно замаскированную под коллективное приглашение.

Девушки только собирались приступить к обсуждению достоинств хозяина квартиры, как раздался звонок в дверь – пришли остальные гости: трое байдарочников из секции гребли и ещё столько же – однокурсников Кирилла.

Сам хозяин квартиры объявился, когда почти все гости бродили по его жилищу в разной степени подпития.

Малика успела его отругать за опоздание и намекнуть на благожелательный настрой Марины. Кажется, дама его сердца созрела для душевного разговора. Сама Малика в качестве хозяйки беспрестанно суетилась: убирала мусор со стола, поправляла покрывало на диване, обновляла салаты и закуски. Когда опьянела, сама не заметила: пила только шампанское, и то набегами. Принося из кухни очередное блюдо, каждый раз неудачно попадала на тост, быстро опрокидывала кем-то услужливо наполненный бокал и снова убегала.

На пятом забеге алкоголь ударил в голову, сделав всех милыми, а пол несколько неустойчивым. Диван заняли любители сердечных бесед, большая часть молодёжи танцевала сразу в двух комнатах и даже в прихожей. Медленные композиции стали звучать чаще быстрых. Пары не прекращали танец, похожий на раскачивание с целью удержать вертикальное положение, иногда менялись партнёрами. В какой-то момент Малика поняла, что в квартире гораздо больше двенадцати приглашённых, но откуда и когда появились новенькие, она не заметила, будто телепортировались, привлеченные дармовщиной и студенческим распутством.

Малика вышла на балкон, чтобы выгнать хмель; приятное опьянение сменилось тошнотворным головокружением. Студёный воздух немного взбодрил, проясняя мысли. Джинсы и футболка оказались не самой подходящей одеждой для февраля, она быстро озябла и уже собралась возвращаться в комнату, как на балкон вышел однокурсник Кирилла, кажется, Сергей.

Парень находился в той степени охмеления, когда беспричинно просыпается мнение о себе, как о неотразимом дамском угоднике. Без лишних галантных фраз он сразу возложил ладонь на плечо Малики и доверительно поинтересовался:

– Девушка скучает?

Малика не успела ответить, дверь скрипнула, выпуская на морозный воздух Кирилла. Он грубо оттащил парня от подруги.